Поскользнулся, упал… Кто и что должен сделать, чтобы горожане перестали скользить и падать

С наступлением первых холодов в Петербурге становится все больше людей, которые поскользнулись на тротуаре, ступеньках или крыльце какого-то учреждения. Самые упорные из пострадавших добиваются компенсации — если, конечно, удастся выяснить, кто отвечал за участок падения и почему там было скользко. Но четких норм и правил относительно материалов для защиты от скольжения сегодня не существует. Нужны ли такие нормы и как обезопасить от падений и травм горожан, обсудили участники круглого стола «Фонтанки».

Резкие перепады температур, частые переходы через ноль, ледяные дожди — подобная погода резко увеличивает шанс получить травму в пешеходных зонах. В каток часто превращаются и ступеньки зданий, подземных и надземных переходов и тротуаров.

По статистике, около 8000 человек в среднем за зимний период попадают в список пострадавших от падения на льду, подчеркнул Денис Четырбок, председатель бюджетно-финансового комитета Законодательного собрания Санкт-Петербурга.

Как рассказал главный внештатный специалист, травматолог-ортопед Комитета по здравоохранению Петербурга Александр Дулаев, в Петербурге показатели травматизма уже в течение лет десяти остаются примерно на одном уровне с небольшими колебаниями.

— Как правило, зимой резко возрастает количество травм в связи с наледью — к сезонным относятся, прежде всего, переломы лодыжек, лучезапястной кости, шейки бедра, — продолжил он. — В этот период температурных перепадов и первого снега во всех травмпунктах и стационарах города загрузка вырастает примерно на 30%. Поступают, в основном, пенсионеры: у них часто плохая координация, нередко все осложняется сопутствующими заболеваниями — например, остеопорозом. У женщин старше 60 лет плотность костной ткани на 30% меньше, чем у женщин фертильного возраста, и это особый риск перелома шейки бедра. Это самая частая травма и при этом серьезная: считается, что половина пожилых людей не проживает после нее и года — из-за отсутствия правильной системы реабилитации. В зоне риска также люди в состоянии алкогольного опьянения, а самый опасный период в этом отношении — праздники, когда многие получают серьезные травмы, просто поскользнувшись.

Александр Дулаев подчеркнул, что самые опасные места в городе — это ступеньки и лестницы, а также все поверхности, покрытые водой, которая мгновенно превращается в лед.

Падают люди не только на улице, но и, например, на производстве.

— Падение на поверхности одного уровня уверенно занимает пятое место по травматизму стабильно уже четыре года, — уточнил Владимир Котов, президент Ассоциации разработчиков, изготовителей и поставщиков средств индивидуальной защиты. — Только в 2022 году в городе было 537 таких случаев, и это чуть менее 10% от общего количества. Но среди них 497 тяжелых и 40 — со смертельным исходом. Совсем другое — падение при разности уровней высоты. Основные «поставщики» таких несчастных случаев — промышленные и строительные объекты. О чем говорят эти цифры? Понятно, что тяжелые и смертельные случаи фиксируются, проводится расследование. Но мы все прекрасно понимаем, что далеко не все легкие несчастные случаи на производствах фиксируются, не говоря уже о травмах в бытовых условиях. В результате таких, казалось бы, безобидных типичных ситуаций, огромное количество людей теряет трудоспособность — соответственно, снижается экономическая эффективность предприятий, возникает дополнительная социальная нагрузка на бюджет И, конечно же, наша основная задача как общественной организации — это предвосхищать.

— Скользко практически везде: жилые, коммерческие и муниципальные здания, в том числе поликлиники, школы, детские сады, пешеходные переходы, места с высокой проходимостью людей, — добавил Виктор Савельев, исполнительный директор ООО «ПромТехСервис». — Скользко из-за отсутствия функционального решения, а применяемые повсеместно решения по защите от скольжения лишь скрывают проблему.

Денис Четырбок пояснил, что нескользящие поверхности регламентируются текущим законодательством. Если человек получает травму на необорудованном для безопасного передвижения участке, ему действительно положена компенсация. Если эту травму он получил, поскользнувшись на пороге государственного учреждения, то компенсацию обязана выплатить администрация города. По словам депутата, в первую очередь нескользкие поверхности необходимо обеспечить в тех зонах, где высока вероятность падения при появлении ледяной корки — это пешеходные зоны, входные группы зданий, уличные лестницы.

В рамках межведомственного взаимодействия городской Жилищный комитет получает сводную информацию о травмах граждан на городских территориях от Городской станции скорой помощи. При этом, как подчеркнули в комитете, в этой информации нет сведений о причинах травмирования, и в целом комитет не наделен полномочиями собирать, обобщать и расследовать такие факты.

Что касается отдельных зданий, то тут отвечают организации, в чьей зоне ответственности опасные объекты находятся. В Комитете по образованию Санкт-Петербурга, например, в непосредственном ведении которого находятся 56 государственных учреждений (школы, колледжи, учреждения дополнительного образования), рассказали: тут за безопасность работников и учащихся отвечает руководитель. В 2022 году в этих образовательных учреждениях не было зафиксировано несчастных случаев, связанных со снегом и наледью.

— Проводятся инструктажи, предупредительные объявления, напоминания и конкретные мероприятия по уборке снега и наледи: например, профилактическое посыпание пешеходных маршрутов песком, солью и специальными реагентами для устранения скольжения, — пояснили в комитете. — Государственной административно-технической инспекцией рекомендовано заключать договоры со специализированными организациями на удаление снега и наледи с кровель зданий и территорий городских госучреждений, и сейчас идет сбор сведений для заключения таких договоров.

Григорий Хрусталев, и.о. генерального директора УК «Мир», рассказал о механизме разграничения ответственности за уборку зимой. После «уборочной реформы» в Санкт-Петербурге ГУДП отвечает за чистоту городских дорог и тротуаров; СПХ — за очистку и обслуживание парков и скверов; ГКУЖА — за внутридворовые территории, в том числе внутриквартальные проезды. А территории, принадлежащие многоквартирным домам, убирают силами УК и ТСЖ. Это если не говорить о ЗНОП (муниципальные территории) и бесхозных участках на балансе администраций районов.

— Все, кроме последнего, условно открыто контрактуется городом, так как в теории возможно участие иных исполнителей — на практике же такие случаи редки, — говорит эксперт. — То есть уборка города максимально замкнута на компании с государственным участием. Это означает прежде всего то, что рычагов давления на качество уборки существуют множество. Но ни один государственный контроль не сравнится с силой инициативы граждан, тем более способов проявить ее сейчас множество: например, прислать за несколько секунд фотографию в соцсеть на страницу организации. И, разумеется, о некачественной уборке нужно сообщать, чтобы не давать «застаиваться» руководителям среднего звена.

Владимир Котов разделил причины всевозможных спотыканий, поскальзываний и того, что называется «оступиться», на технические, психологические, метеорологические и организационные. Технические причины кроются в мокрых, скользких, неровных поверхностях — полы, лестницы с малозаметным преградами, отсутствии ограждений и информационных табличек. Психологические вызваны усталостью, нарушением координации, неосторожностью — одним словом, человеческим фактором.

— Если на эти два фактора мы еще можем повлиять, то метеорологические причины — гололедица, дождь, плохая видимость — некая данность, которую мы должны учитывать, — подчеркнул эксперт.

— Каждый случай является предметом разбирательств, вплоть до уголовного, так что безнаказанной халатность на местах не остается, — продолжил Григорий Хрусталев. — Если в районных медицинских пунктах зафиксировать подобную травму, данные незамедлительно уходят в администрации районов, МВД и в профильные комитеты города — с дальнейшим анализом аппаратом губернатора. Однако существуют и дополнительные меры, обусловленные правом человека требовать и иные компенсации. И юридически грамотные граждане зачастую выигрывают в судах. Конечно, это почва для серьезных злоупотреблений и потребительского экстремизма, когда жажда наживы отдельного гражданина ведет к ущербу всей системы. Однако в случае недобросовестной работы право на материальную компенсацию —сильнейший способ воздействия (разумеется, после попыток досудебного решения).

Валерий Калюжный, член российской Муниципальной академии остановился подробнее на организационном факторе.

— В жилищном секторе большой объем нормативной базы, но могу точно сказать, что отсутствуют регламенты по антискольжению в жилых объектах, — рассказал он. — Да, есть 170-е постановление Госстроя, где четко прописано, что дорожки должны быть почищены, ступеньки должны быть целы, — и все. А какое должно быть покрытие при входной группе, в парадной, на крыльце — этого нигде нет. И получается, что управляющие компании работают только в рамках своих финансовых возможностей. Купили, допустим, недорогую плитку, чтобы отделать входную группу, формально выдержав все нормы. Но если человек там поскользнется, ответственности УК не понесет, и ее возложат на пострадавшего. Ведь на фото визуально крыльцо целое, кафель по паспорту подходит — если там написано, что его можно его класть на улице. И подобные случаи ничем не регулируются. Выход я вижу только в одном — обязать регламентировать конкретные мероприятия против скольжения в рамках жилищного комплекса.

Как сообщили в Жилищном комитете, по действующему законодательству в сфере уборки и благоустройства для борьбы с обледенением, гололедом и скольжением в целом нужно применять противогололедные материалы — это соль, песок и иные фрикционные материалы (например, гранитный и мраморный отсев, гравийная крошка и т.д.), а также песко-соляную смесь и иные противогололедные реагенты.

Григорий Хрусталев подчеркнул, что использование технической соли — неотъемлемая часть как механизированной, так и ручной уборки в Петербурге.

— Экономически целесообразных аналогов ей на данный момент нет, — уточнил эксперт. — Разговоры об использовании химических реагентов, к сожалению, носят лишь спекулятивный характер. Если коротко, то в необходимом объеме их просто не произвести и не доставить в город, не говоря уже о том, что стоимость зимней уборки тогда придется поднимать в десятки раз. Разговоры же об использовании гранитной крошки или иных абразивов в рамках уборки такого города, как Петербург, также не выдерживают критики. Это прекрасный вариант, к примеру, для закрытой промышленной базы, когда стоимость крошки компенсируется ее многоразовым использованием, так как можно подмести и собрать ее весной.

По его словам, соль является относительно недорогим действенным средством борьбы с гололедом в нашем регионе — ее рабочий диапазон температур закрывает бóльшую часть петербургской зимы. А тот период климатической зимы, где она будет неэффективна — это, в среднем, несколько недель стабильного мороза, — не так опасен в плане гололеда, и справиться с ним можно с помощью песка подходящей фракции.

Денис Четырбок подчеркнул: против скольжения на более опасных зонах можно применять защитную продукцию из тонких (это практическое преимущество), зернистых материалов с шероховатой поверхностью (это дает преимущество в функциональности). Именно такие противоскользящие поверхности, во-первых, долговечны, а во-вторых, позволяют горожанам безопасно передвигаться по сложным участкам.

Как добавил Виктор Савельев, против скольжения успехом пользуются резиновые накладки всевозможных форм и размеров, противоскользящие накладки на ступени, антискользящие листы, покрытия с абразивной поверхностью, противоскользящие уголки из композитного материала, резиновые покрытия, алюминиевые уголки с резиновыми вставками, всевозможные коврики. Даже насечки на плитке делают болгаркой. В отсутствие регламентов эффективность проверяется опытные путем, подвергая опасности людей из-за отсутствия единого, проверенного регламентированного решения по борьбе со скольжением.

Как рассказал индивидуальный предприниматель Александр Шевяков, занимающийся ремонтом крылец с монтажом антискользящих покрытий, 7–8 лет назад все начиналось только с алюминиевых уголков — это было чуть ли не единственное на рынке приспособление для ступенек против скольжения. Потом номенклатура расширилась: в ход пошли резиновые ковры с дырочками, коврики-«травка», самих алюминиевых уголков стало множество — обычные, широкие, двойные, с уголками вниз.

— Все решалось в ручном режиме, поскольку каждое крыльцо отличается, — рассказал он. — Как-то раз администратор учреждения заказал алюминиевые уголки на пандусе на спуск, и мы установили их на расстоянии каждые 30 сантиметров. Потом пришла посетительница с маленьким размером ступни и не смогла подняться — ее нога все время упиралась, и она скользила. В итоге между каждыми 30 сантиметрами потребовалось еще и алюминиевая вставка, и в один пандус мы вкрутили около 120 саморезов. Таких ситуаций очень много: посетители учреждения скользят на входе и выходе, а руководитель занят вообще другими делами и боится брать ответственность на себя. Но принимать решение должны как раз администраторы, руководство на месте. Проблема именно в отсутствии регламента: желая решить вопрос скольжения, люди покупают в строймагазинах то, что там предлагают, — а это часто технически нефункциональные решения, не подходящие конкретной входной группе. В итоге получается работа ради работы без какой-либо пользы.

— Вездесущие алюминиевые противоскользящие уголки стоят в любом бизнес-центре, на любой входной группе, в любой администрацим и в детских садах, — говорит Семен Греков, генеральный директор ООО «Стелс-Нева». — Эти решения выбирают потому, что сметы ремонта государственных бюджетных учреждений формируются из территориальных справочников, а там есть только эти уголки. С госзакупками вообще все сложно. Когда же мы обращаемся в отдел закупок со своим антискользящим покрытием, я вижу, что закупить его готовы, и такая потребность есть. Мы все решаем в ручном режиме с будущим конечным потребителем — получаем адресное подтверждение, составляем акты тестирования. Это занимает не месяц-два, а год-два, так как покрытие хотят посмотреть в деле какой-то период, и только после этого решаются купить. И тут встает вопрос — а как? Надо организовать конкурс, но на какую статью расходов?

Сложность защиты от скольжения на входе в здание в том, что нет единого концептуального решения, поддержал тему Семен Греков. На ступеньках у кого-то стоят алюминиевые уголки, у кого-то — резиновые коврики, коврики-травка, где-то вообще шипы, кто-то нарезает болгаркой насечки на плитке. Входная группа начинается с ступеней, потом идет горизонтальная поверхность, возможно, пандус и затем — тамбурное пространство.

— То есть решение начинается со ступеней, — продолжил Греков. — На них мы чаще всего видим алюминиевый профиль, а на горизонтальной поверхности — коврики всех видов, и получаем максимальную разношерстность. Кладут обычно то, что предлагает производитель. Резиновые коврики у обывателя прочно ассоциируются с тем, что резина — это не скользко, но по факту это просто грязесборники. Но производителю любых других противоскользящих решений проблематично участвовать в закупках из-за того, что у нас нет ГОСТов и стандартов. Я общался с перерабатывающими и металлургическими предприятиями, салонами красоты, фитнес-клубами. Деньги есть и их даже хотели бы выделить, но руководители не знают, как это сделать, — такой статьи расхода, как защита от скольжения, просто нет.

— Из-за отсутствия норм и стандартов государством не было регламентировано, какое противоскользящее покрытие и на какой участок необходимо устанавливать, — добавил Виктор Савельев. — Соответственно в «справочниках», которыми пользуются отделы закупок при формировании сметы, есть множество разнообразных покрытий, которые лишь «понаслышке», защищают от скольжения. А специалисты по формированию закупок порой не обладают квалифицированными знаниями в этой области — им попросту приходится выбирать наугад. Не говоря о том, что если даже какое-то решение найдено, мы не знаем, по какой статье расходов его закупить и на что просить деньги.

Владимир Котов пояснил, что эта проблема может решаться несколькими путями. Первое — это создание технических решений. Другой момент — организационный (в том смысле, чтобы вообще стараться не сталкиваться с проблемой). Но не выходить на улицу в плохую погоду все равно практически невозможно. Еще один путь — это повышение уровня грамотности населения. Все должны понимать, что в период опасной погоды элементарно надо держаться за поручень, в офисах компаний и на предприятиях устанавливать предупреждающие знаки, надевать на улицу подобающую обувь, а в целом популяризировать и внедрять правильные технические средства для поверхностей.

— И это не плитка с псевдоуникальными свойствами и не насечки на поверхности, — говорит он. — У нас сейчас разрабатывают различные технические решения, чтобы сделать поверхность максимально нескользкой. Но тут главное еще по мере возможности не попасться на удочку маркетологов, которые на глазурованной плитке пишут, что она нескользящая, а на подсолнечном масле, что там нет холестерина (а его там в принципе не может быть). На такие уловки «ведутся» от безграмотности и недостатка информации, и исправить это — задача профессиональных сообществ вроде нашего и человека, который сам должен отвечать за себя и свое здоровье.

Вопреки расхожему мнению, стандарт в уборке есть, по большей части еще с советских времен, и он постепенно ужесточается, уточнил Григорий Хрусталев. По его словам, на практике это лишь ослабляет контроль, так как его точные рамки часто бывают невыполнимы.

— Проблема создания стандарта и его контроля, думаю, мучает законотворцев уже давно, — продолжил он. — Возможно, важно анализировать опыт других стран, желательно комплексно и глубоко, избегая вынутых из рамок использования технологий. По моему не самому одинокому мнению, в общих чертах у нас не самая плохая ситуация с уборкой — в меру наших возможностей.

— В Европе, например, есть очень узкий круг лабораторий, которые измеряют коэффициент скольжения, у них есть стандарты этого коэффициента, который называется DIN, — рассказал Семен Греков. — У нас экспертизой могут заниматься только неаккредитованные компании, а аккредитованным взяться неоткуда, поскольку нет стандартов, на которые им опираться.

Владимир Котов напомнил, что любое регламентирование деятельности делится на три блока: первый — это федеральные нормативно- правовые акты, постановления правительства, законы и приказы федеральных органов власти. Второй — технический блок, куда входят регламенты, ГОСТы, техусловия. В этих документах перечислены критерии, в соответствии с которыми должны выпускать конкурентную продукцию. И третий блок — отраслевые локальные нормативные акты, которые принимаются непосредственно предприятиями либо теми, кто оказывает определенные услуги.

И когда возникает вопрос доказательной базы, то в первую очередь надо понимать, что и чему должно соответствовать во всех трех этих направлениях.

— Технический аспект — это соответствие уже зафиксированным требованиям, на него проверяют лаборатории, экспертные организации, — пояснил Котов. — Что касается федерального законодательства, за его соблюдением следят соответствующие контрольно-надзорные органы — Роспотребнадзор, Росздравнадзор и другие. При этом между ними есть еще очень много лакун, нестыковок и серых пятен. И вот в таких зонах и надо инициировать создание документов.

Примером таких межведомственных нестыковок можно назвать взаимодействие между медиками и управленцами применимо к зимним травмам.

Как рассказал Александр Дулаев, хоть медицина не решит проблему, но она может помочь с анализом и сбором статистики. Например, травмпункты, принимающие амбулаторно по месту жительства, могут обратить внимание, что из какого-то района или дома люди с травмами поступают чаще — значит, там не убирают или убирают плохо.

Виктор Савельев пояснил, что стандартов нет, потому что нет единого регламентированного комплексного решения по защите от скольжения. Стандарты должны создавать подразделения и ведомства с соответствующей для этого квалификацией, разрешениями и полномочиями. Введение стандартов даст инструмент контроля, приведет к единообразию и в общем к решению проблемы травматизма от скольжения во всех секторах, — от медицины, образования и торговли до производства и добычи.

— По идее, травматологи должны информировать чиновников о проблеме, но чаще всего эта информация дальше никуда не идет, — говорит он. — Собранные в каждом районе данные оказываются невостребованными, поскольку нет обратной связи и администрация просто не видит всей ситуации — даже если за два дня на одном конкретном участке пострадало несколько человек.

Поэтому, как считает эксперт, принять участие в профилактике могли бы и другие стороны. Когда наступает «скользкий период», можно привлекать и социальных работников к помощи пожилым людям — где-то заняться просвещением и информированием, где-то сходить лишний раз за покупками в плохую погоду. А семейные врачи могли бы обучить пожилых людей правильно ходить мелкими шажками, а главное — правильно падать, рассказать, какую обувь носить и как минимизировать последствия падения.

Чтобы регламентировать закупки и вообще выбор приспособлений против скольжения, сначала нужно создать прецедент, доказав, что то или иное оборудование не является эффективным, считает Валерий Калюжный.

— Допустим, случается прецедент или даже складывается судебная практика, где есть жертва — травмированный человек, — продолжил эксперт. — На основании этого случая можно было бы уже создать регламент или внести новое оборудование с доказанной эффективностью против скольжения как статью расходов для учреждений. Любая система охраны труда завязана на бизнесе и сохранении состава сотрудников, так что инициатором здесь должен стать бизнес как самое вовлеченное лицо. Не менее заинтересованы в здоровых гражданах без травм власть и система здравоохранения, так как помощь, лечение на больничных и реабилитация — это серьезная административная и бюджетная нагрузка.

Александр Дулаев предложил для начала доказать неэффективность текущих противоскользящих решений чистой статистикой, чтобы иметь возможность предлагать новые разработки.

— Можно даже заказать у города статистику или собрать ее с помощью медучреждений, там будет видно, у каких зданий особенно травмоопасны, например, входные зоны. Затем посмотреть, какие меры против скольжения применяли там и почему они не сработали, сравнить это со статистикой травм в тех объектах, где вообще никаких мер против скольжения не принимали.

— Я считаю, что необходимо начать с государственных бюджетных учреждений и проанализировать, какие элементы от скольжения они используют и какой эффект те приносят, если приносят вообще, — продолжил Семен Греков. — Поднимать проблему могли бы сами производители новых решений. Я, например, как изготовитель готов подтвердить свойства своего покрытия и со всей документальной базой пойти в Технический комитет по стандартизации с запросом о включении нас в трехлетнюю бюджетную программу. Если нас поставят в этот проект, возможно, это сдвинет с мертвой точки и разработку ГОСТов для производства и монтажа противоскользящих покрытий. Но на сегодняшнем этапе, когда никакой базы еще нет, я знакомлю со своим покрытием будущих потребителей за свой счет. То есть я хожу в каждую администрацию, в ЗакС, поликлиники, детские сады, школы и предлагаю. Чаще всего ответ простой: статьи расходов под это нет, а подо что просить деньги — никому не понятно.

Владимир Котов также считает: тот, кто заинтересован, и будет двигать эту историю. В данном случае инициатором могут быть производители новых противоскользящих решений, но для малого и среднего бизнеса самостоятельное формирование нормативной базы финансово тяжело. Поэтому, конечно, они должны объединяться. Также в этом могут и должны быть заинтересованы не только власти, но и те, кто страдает из-за этого, — то есть работодатели, которым в условиях дефицита кадров травма и потеря трудоспособности любого сотрудника принесет и экономические потери.

— Вторая задача касается совместных усилий общественных организаций и бизнеса — это показать потери для государства от этой проблемы, в том числе и бюджетные затраты на соцподдержку, — подытожил Котов. — Но сегодня, на мой взгляд, идет обратный процесс, и вместо профилактики и предупреждения травм идет работа с их последствиями. Ну и также большая проблема с просвещением и информированием.

Владимир Котов добавил, что на площадке Ассоциации СИЗ-экспертов сейчас как раз идет разработка правил по охране труда в особых климатических условиях. По его словам, это будет межведомственный нормативно-правовой акт — в виде приказа Минтруда, где зафикисруют обязательства и требования к работодателям по созданию безопасных условий для сотрудников в сложных погодных условиях. Но, как подчеркнул эксперт, есть еще определенные требования конкретных отраслей — в частности, в ЖКХ, — и это создаст дополнительные сложности для профсообщества при работе над документом.