Призрак бродит по России: зачем в 2023 году возрождать советскую традицию зональных выставок

Выставка «Санкт-Петербург» в залах Союза художников на Большой Морской заявлена как преемница советских региональных (вернее, зональных) художественных выставок, существовавших с 1960-х до 1990-х. Этакое «возвращение легенды», ну или «призрак академизма бродит по России» (правда, СХ — давно не только про академизм советского извода, но это мало кто заметил). Впрочем, смотреть ее стоит не как музейный проект: тут контуры новой политической и экономической реальности.

Первое, о чем думаешь, попадая в залы, — что большая, на тысячу работ, выставка похожа на семестровый просмотр в Академии художеств. Живопись, графика, театральные макеты, мозаика. Разве что на студенческих работах обычно есть этикетки, а у членов СХ во время монтажа их не было, да и вообще обстановка была, что называется, «крафтовая» — вокруг графических вещей, в рамах и под стеклом стоявших на полу, бегал пёс Марсель (говорят, «местный житель»).

«Санкт-Петербург» — не высказывание или исследование, это выставка достижений народного хозяйства. Можно отнестись с пониманием, можно — критически, главное понять, что реставрация советского формата — это симптом. В условиях плановой экономики и основанной на идеологии культурной политики зональные выставки были частью системы. Она предполагала традиционное художественное образование и отбор работ по чётким критериям, все участники — художники, зрители, парторги — были в курсе «правил игры».

Современные художники работают в условиях рынка, для них связать карьеру с консервативной институцией — лишь одна из опций (и совсем не очевидная). Зрители сейчас тоже насмотрены. Для воссоздания искусственной ситуации, когда СХ единственный давал возможности, будучи «фильтром», нужно буквально «провернуть фарш назад». Без политической воли, которая зачистила бы существующий российский арт-мирок, и «людей в чёрном», которые массово обнулили бы память, ничего не получится. Во всяком случае, сразу.

Если в 50-е на выставку могли не взять хорошую реалистическую фигуративную живопись из-за того, что герой «задумчивый» или «грустный», то сейчас СХ мудро принимает и показывает примерно всё, завязанное на традиционной, ремесленной составляющей искусства — в том числе нефигуративное, абстрактное, «задумчивое», мистическое. У структуры совсем не тот статус и алгоритмы, хотя во многих регионах отделения СХ — очаги местной художественной жизни, что нельзя недооценивать из столиц.

В 2023 году в регионах прошли аналогичные выставки, петербургская — финальная из «отборочных» перед «Россией XIV», запланированной в Москве на 2024 год. Работы для проекта-преемника «Советской России» времен «оттепели» отбирает столичная комиссия, выставка «Санкт-Петербург» организована также по предложению московского секретариата СХ.

«Это большая масштабная программа, — объясняет глава петербургского Союза художников Базанов. — Путин об этом говорил, что надо восстановить закупочные комиссии и пора бы пополнять музеи искусством, которое отвечает нынешнему запросу. Поэтому надеемся, что это будет работать».

К слову, в Русском музее пару лет назад жаловались на невозможность закупать современное искусство. И вряд ли что-то изменилось за последнее время. «Сейчас пока все деньги — туда», — говорит Базанов. От противоположной стены на нас смотрит «Гиви» с картины «Защитники Донбасса. Герои ДНР» (2023).

Впрочем, не героикой единой. Выставка — местами тёплый и ламповый, местами формальный, местами кринжовый, а где-то поражающий красотой Франкенштейн. Да, в каждой секции есть «бриллианты», но они «не работают» в этом художественном несварении. Есть и то, что хочется развидеть. Времена, когда откровенный треш на экспозиции мог сойти за кураторский троллинг, прошли. Да и какое кураторство, тут «куратор умер, да здравствует выставком». Без этой линзы между зрителем и работами в залах бывает «биполярно»: так, в секции плаката соседствуют работа Александра Фалдина с новогодней елью камуфляжного окраса и темперный плакат Неонилы Лищинской 1987 года с цитатой Франческо Петрарки, свидетеля итальянских междоусобных войн: «Иди и требуй: «Мира! Мира! Мира!»

Возможно, государство пытается вернуться к винтажным настройкам культурной политики, ведь сеть ГЦСИ (Государственных центров современного искусства) «не отвечает запросу». Но и идеологии нет, не считать же таковой транслируемое в медиа «облако хештегов» вроде «традиционных ценностей» и «скреп», которые появляются скорее как реакция на внешние раздражители.

Рассказывая о работах в СХ, искусствовед Мария Фомина возле одной из картин привела ассоциацию с «красной кнопкой» и концертом Шамана. При желании вы найдёте на выставке любые отсылки, а можете и просто любоваться вещами, которые отлично смотрелись бы сольно в какой-нибудь галерее: графикой, экспрессивными фототипиями Артура Ионаускаса, пластикой — «Криком» Сакинат Исмаиловой, лаконичной нежной скульптурой «Печаль» Павла Тихомирова, брутальной скульптурой «Знак зодиака Весы» Евгения Духовного. Много хорошей живописи: портреты Ирины и Юрия Грецких, работы Виктора Борисова с тонким колористическим чутьём. «Санкт-Петербург» — этакий винегрет, некоторые составляющие которого могут неожиданно сильно тронуть.

Союз художников много лет был «в расфокусе», сегодня это довольно рыхлое образование, которое попадает в новости из-за жилищно-коммунальных неурядиц. Однако «зональный» формат предполагает статус, из-за которого структура оказывается в орбите внимания экспертов и зрителей. И «Санкт-Петербург» будто навязывает городу «костюм» столицы постсоветского профессионального/академического искусства, причём с погонами. А петербургский миф образца 2023 года из него ускользает.

Как бы ни хотелось Москве увидеть иное, у нас тут, на Неве, не столько центростремительная сила имперской академии, сколько медленное красивое умирание, как в проекте «Венеция Казановы — Петербург Дягилева» в Шереметевском дворце. Или выразительность за счёт невысказанного, как на выставке пейзажей 1930–1940-х «Непарадный Ленинград», прошедшей без всякой помпы в особняке Румянцева в 2022 году (и, кстати, поездившей по регионам). Наконец, можно вспомнить выставку живописи и графики из коллекции Музея искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков в Манеже, да и сам МИСП, где регулярно показывают местных художников, например Оскара Клевера, работы которого напоминают мирискусников и мультфильмы Хаяо Миядзаки. Все эти проекты — более петербургские. Современный миф «наряжен» многоцветно и многослойно, он мерзляв и как будто впадает в детство, старея. А в СХ вдруг — производство, соревнование (отбор на московскую выставку), героика.

В реставрации формата сошлось столько векторов, что впору поверить в мистическую предопределённость. Появление Союза художников в 1932 году знаменовало разгром художественных объединений, о чём рассказывает «Школа Филонова» в Мраморном дворце. Выставка в СХ не предполагает кураторского видения, и открыли её вскоре после ухода из жизни знакового петербургского куратора Аркадия Ипполитова.

К концу осмотра «Санкт-Петербурга» понимаешь: для московской комиссии тут есть вещи под любую установку. Возможно, не зная наверняка, что приглянется столичным гостям, Петербург и предложил на всякий случай всё сразу. Диапазон хорош для зрителей, однако когда (если) систему «забетонируют», то, что сейчас неловко, нелепо, кринжово, наконец, красиво, будет монотонно, условно-монументально. И не про Петербург.

Анастасия Семенович, специально для «Фонтанки.ру»