Музыка декабря: обзор новых альбомов Питера Гэбриела, Скриптонита, Shortparis и не только

В декабрьском обзоре новинок музыки от музыкального продюсера Дениса Рубина — первая за двадцать лет пластинка Питера Гэбриела и шесть русских альбомов — Скриптонита (сразу два), группы «Переучет» (проект Оксимирона*), Shortparis, Anton Maskeliade и Андрея Машнина.

Декабрь — месяц, традиционно бедный на иностранные релизы, что продиктовано железной рукой рынка и поведением аудитории. Но начинался декабрь сильной заявкой от легенды мирового арт-рока Питера Гэбриела.

Гэбриел один из самых важных людей для всей современной музыки. Кажется, он успел сделать всё, что только возможно, по части того, чтобы музыка стала умной, серьезной и открытой для эксперимента, не теряя при этом слушателя.

При этом Peter Gabriel успел поработать в совершенно разных стилях, а какие-то из них по сути открыл для слушателя. Двадцать лет творческого молчания, разумеется, не были для Гэбриела временем бездействия. Наоборот, в это время он работал особенно активно, просто уйдя в тень в качестве автора и творца и активизируя другие стороны своего таланта — продюсерский и концептуальные.

В свое время Гэбриел так ярко заявился сольно, нащупал столь неповторимый авторский стиль, что новая работа вообще не воспринимается как громкий реюнион, а скорее, как ожидаемое и органичное возвращение с очередной работой. Словно пауза в двадцать лет так и задумывалась и была заранее рассчитанным драматургическим ходом.

Пластинка звучит несколько старомодно, тут какой-то тот, старинный подход к философии звучания, но при этом пластинка полна сильнейших мелодий, сложных музыкальных ходов и аранжировок, которые всё равно умудряются уместиться в рамках и жанрах поп-музыки, то есть оставаться доступными и яркими.

Гэбриел выводил свое творение в свет концептуально, равномерными порциями. В течение года, предшествовавшего выходу, раз в месяц выходил очередной сингл, и выход его был привязан к фазам луны. На самом альбоме каждый трек представлен в двух разных миксах — светлой и темной стороны луны. И трактуются эти стороны Гэбриелом достаточно свободно. Точно определить, в чем безусловно отличие одной стороны от другой, достаточно сложно — они просто разные и их одновременное наличие в одном смысловом пространстве делают его объемным.

В общем, Гэбриел записал тот альбом, которого абсолютно точно не хватало этой вселенной, чтобы вспомнить о своей гармоничности и о безусловной связи времен: о том, что прошлое растет в будущем, а также наоборот, и вообще нет никакого времени, а есть единый поток человеческой энергии и любви.

Многие, в том числе Джон Кейл, знаменитый композитор и участник The Velvet Underground, говорили о том, что хип-хоп это единственное настоящее музыкальное изобретение XXI века. И, похоже, с этим действительно можно согласиться. Именно хип-хоп и его подход к работе с сэмплами, битами, цитатами, синтезу стилей превращает современную музыку в действительно в увлекательное и непредсказуемое путешествие.

Музыка, в которой для попсовой песни может быть использована неоклассика, афробит и академический авангард — это пример не опошления искусства, а совсем наоборот — свидетельство нового концептуального подхода к нему. Всё растет из всего. Не существует низких и высоких жанров. И сложнейшая музыкальная основа в итоге превращается в неприличную, но въедливую песенку, которая в свою очередь может обернуться чем угодно и внутри определенного контекста превратиться в постмодернистское высказывание.

Всё это длинное предисловие к тому, что Скриптонит, как никто другой в России, владеет этой сансарой. Он делает воистину сложные в музыкальном плане альбомы, многослойные, полные цитат, каждый трек которых всё равно воспринимается как яркая и актуальная поп-песня, которая неизменно качает и быстро уходит в народ. А его тщательно выпестованная манера в пении проглатывать и сминать слова давно стала фирменной фишкой, позволяющей достигнуть удивительного эффекта, который можно назвать рэп-импрессионизмом. Мы слышим только опорные фразы, и по их смыслу, как по сигнальным огням, пробираемся по общему сюжету песни. Составляя о ней, скорее, общее ощущение, облако смыслов, чем точную фабулу. И это интересно.

В декабре Скриптонит выпустил сразу два альбома, притом жанры их определял, исходя из голосования фанатов. Таким образом, в начале декабря вышел «рэп-альбом» артиста Yeah, а в конце — поп-альбом с гениальным названием и подобающим названию оформлением — Romantic Collection.

Разницу в звучании альбомов найдут только преданные поклонники артиста и дотошные знатоки его стиля. Со стороны это видно так: первый альбом более быстрый, короткий и агрессивный. Более, что ли, компактный и ровный.

А второй, как это ни странно, более хип-хоповый, изобретательный и альтернативный, хотя должно было быть ровно наоборот.

И да, второй альбом прямо очень большой. И в данном случае это прекрасно, потому что слушать альбом по-настоящему интересно. Назвав пластинку Romantic Collection, явно уйдя в стилизацию, Скриптонит таким образом отстранился, дистанцировался от материала и почувствовал в отношении него небывалую свободу. Эффект, знакомый нам по многим другим прецедентам. В итоге получилось действительно круто. И за внешней оберткой попсовой, иногда чуть ли не дворовой песни здесь скрываются многие слои отличного авторского материала.

Неожиданный проект современного боевитого хип-хопа вперемешку с хардкором и брейкбитом на бытовые, общеупотребимые и «общепотребительские» темы. Впрочем, судя по названию, в этом и есть концепция: за реалиями современного мира, который есть не что иное, как большой «Магазин Всего», углядеть философию момента и естественного хода вещей.

При поверхностном взгляде Оксимирон как будто сменил оптику, перестал воевать с ветряными мельницами и ушел в ширпотреб. Но, похоже, именно через исследование ширпотреба в попытке через его образы рассказать о том, что сейчас происходит в мире, — это заход Окси на новый виток экзистенциального и музыкального осмысления.

И в этом смысле всё выглядит тоньше и интереснее. Альбом звучит как хороший, попсовый, выверенный. При этом он полон сырого драйва, какой-то лютой энергии родом из девяностых (это о музыке, а не о бандитизме) и хармсианской игры в поэтику мира вещей и ежедневных процессов и ритуалов обыденности.

Слушать его очень приятно. Вслушиваться по второму и третьему разу увлекательно. Здорово, что, кажется, артист научился не говорить в лоб, не закидывать нас метафорами с перебором, а использовать лаконичный арсенал и эзопов язык. То есть начал говорить не языком агитки, а языком образа, а значит искусства.

Солнечный московский электронщик, экспериментирующий и со звуком, и со способами его презентации аудитории, Антон Маскелиаде уехал из страны и сделал альбом о своем состоянии и ощущении. О том, каково это — перемещаться во времени и пространстве и ощущать самого себя движущейся картинкой. Слайдом, наложенным поверх ландшафтов реальности.

И этот дневник движущегося человека получился на удивление легким, словно вобравшим в себя свойства перекати-поле или придорожного пуха, призрачно и воздушно путешествующего в пространстве.

Легкий, воздушный инди-поп с отличными мелодиями, обаятельными текстами и большим количеством таких же обаятельных и воздушных приглашенных независимых звезд-друзей Антона, можно слушать и не зная его названия и бэкграунда. Это просто хорошая современная музыка для умной аудитории, способной оценить и мелодические ходы, и стилистические цитаты. Но это еще и слепок со времени, который от обратного, — через легкость и оторванность от земли, — пытается передать нам ощущение большого количества наших друзей, которые превратились в путешественников наудачу.

Важная фигура для петербургского андеграунда, артист, который делал одну из самых тяжелых музык на клубной сцене в составе проекта «Машнин Бэнд», Андрей Машнин выпустил совершенно неожиданную пластинку.

И это взрослая мужская музыка при участии друзей-музыкантов и продюсеров Славы Курашова и Влада Жукова, а также собственного сына-рэпера. Материал имеет отношение к былому хардкору лишь по касательной, только в нескольких моментах пластинки музыканты показывают, что умеют и в него. По гамбургскому счету это короткое собрание серьезных и задумчивых песен, которое вне всяких коммерческих стратегий и планов просто взяли и сделали несколько давних друзей из одной хорошей и правильной локальной тусовки Петербурга. И вот так, без всяких амбиций, как будто походя и невзначай, музыканты сделали одну из лучших русских записей года, которая при этом — вечный наш парадокс — практически никому окажется не нужна.

Но, как любят говорить на мероприятиях при полупустых залах: зато здесь собрались лучшие люди, те, кому это действительно нужно. И в данном случае это именно так. Те, кому это действительно нужно, обязательно всё услышат.

Наконец-то мне начинает по-настоящему нравиться группа Shortparis. Потому что, непонятно по какой причине, они резко вдруг перестали слишком серьезно к себе относиться и, наоборот, с искренним удовольствием занялись пародированием самих себя и издевкой над собственным пафосом.

И сразу получилось великолепно, многослойно и многосмыслово. Ну то есть и раньше слоев и смыслов, конечно, более чем хватало. Но поданные со звериной серьезностью и без тени самоиронии они превращались в высоколобое и искусственное жонглирование заезженными чужими формулами. А сейчас не так — живо, ярко и эмоционально точно.

Даже жанр музыки — отчасти сознательно, отчасти невольно — сменился с арт-постпанка на сырой и примитивный протопанк. Нечто среднее между The Fall, Dead Kennedies и (только сейчас не убивайте рецензента!) ранней «Алисой» и «Аукцыоном» времен первых альбомов и Володи Веселкина.

Разрушив свой прежний музыкальный храм, Николай Комягин построил новое здание — и это уже здание не религиозного культа, а циркового шапито. Места, где смыслы выворачиваются наизнанку, а с мира стирается слой за слоем, в поисках последнего абсурдного его содержания. И такие метаморфозы гораздо ярче вскрывают суть и кайф группы Shortparis и точнее определяют ее отношения с современностью.

В текстах полно отсылок к большой литературе и культуре. Здесь есть и про «Бразилию» Терри Гиллиама и про зачитанное до дыр ахматовское «я на левую руку надела…» и про знаменитый роман Стейнбека, который, собственно, и дал название всему альбому.
Отдельную бурю самых противоречивых отзывов вызвала обложка пластинки — тоже понятная и неожиданно остро воспринятая публикой цитата.

Понятно, что и пафос обличения времени никуда из творчества группы не ушел. Они и до последних лет отличались большой непримиримостью в этом смысле, что уж говорить о временах нынешних. Но удивительный эффект — перевод творчества в ироничную плоскость самопародии, избавлении от излишней претенциозности на самом деле тоже сам по себе оказался концептуальным ходом. Оказывается, невозможно ничего обличать слишком серьезно. Потому что всё окончательно запуталось и, оказывается, уже давно, еще в тучные нулевые.

Просто только сейчас самые чуткие из нас начинали понимать, насколько непрочен оказался бычий пузырь мнимого благополучия, и как просто оказалось его проткнуть.

*Федоров Мирон Янович (Оксимирон) признан Минюстом РФ иноагентом.