Двукратная чемпионка Петербурга Гущина: «Мне нравится быть воином из мистической вселенной»

Фигуристка Ксения Гущина выиграла два чемпионата Петербурга подряд. В интервью отделу спорта «Фонтанки» она рассказала о своих успехах, трудностях переезда в Петербург и планах научиться делать четверные прыжки.

— Во-первых, поздравляю с победой на чемпионате Петербурга. Она для вас уже вторая подряд. Есть отличия от того, что было год назад?

— Ну, в этот раз получилось как-то эмоциональнее. Защищать титул, мне кажется, намного сложнее, чем в первый раз завоевывать. К тому же конкуренция была серьезнее, чем год назад. Я не особо волновалась, была цель откатать чисто все, что я делаю, и тогда я понимала, что все будет хорошо. В итоге почти так все и получилось. Для меня это было очень важно, потому что я представляю Санкт-Петербург, и мне хочется здесь быть первой.

— На хет-трик пойдете в следующем году?

— Постараюсь.

— После вашей победы ваш тренер Давыденко назвал вас звездой и музой его группы. Слышал, что журналист немного некорректно его процитировал, но тем не менее посыл тренера понятен. Каково вам в таком мужском коллективе заниматься?

— Достаточно комфортно. Не все внимание, но мне уделяется большое количество. У меня со всеми мальчиками дружеские отношения. Если сравнивать с коллективом, где одни девочки, — там идет больше конкуренция. А здесь у нас очень дружные отношения.

— Отсутствие такой конкуренции в группе не может излишне расслабить?

— Не знаю. Лично мне комфортно. К тому же я слежу, что делают девчонки из других штабов, поэтому всегда есть ориентир, на что равняться. У нас в России очень сильное женское катание.

— Расскажите о ваших программах: что они для вас значат, на что ориентировались, какие идеи вкладывали в них?

— Короткая программа — к сериалу «Твин Пикс». Эту программу Кирилл Анатольевич (Давыденко. — Прим. ред.) предложил — ему очень понравилась музыка. В первой части я катаю себя живую, как я проживаю жизнь главной героини, достаточно веселой девушки, общительной. А вторая часть, где смена музыки, там уже катаюсь как душа, которая смотрит на все это сверху, если можно так сказать. Произвольная программа под музыку Woodkid «Standing on the Horizon» — здесь я уже девушка-воин из мистической вселенной. И честно скажу, этот образ и этот номер мне по характеру нравится больше. Обе программы поставила Александрина Дегтярева.

— А сериал «Твин Пикс» смотрели?

— Начинала смотреть, но до конца у меня не получилось досмотреть. Не удалось для себя раскрыть идею режиссёра. Показалось немного затянуто. Для погружения в образ читала рецензии на фильм. Наверное, можно сказать, что мне больше нравятся более сильные и прямолинейные персонажи. Но все равно интересно, когда есть возможность воплотить на льду различные образы. Поэтому пробуешь что-то новое.

— Вы не так давно восстановились от травм. Насколько все легко прошло, не беспокоит ли сейчас?

— Сейчас все хорошо, ничего не беспокоит. Но само восстановление было длительное, а сейчас все отлично.

— А что случилось?

— Не знаю. Просто начало болеть бедро. Сначала не особо придали этому значение. Потом, когда боль стала постоянной, уже решили обследоваться. И выяснилось, что травма серьезная. В итоге — отстранение от тренировочного процесса, иначе проблема усугубится и без оперативного вмешательства уже не обойтись. Пришлось выполнять предписания врачей. Начали делать ударно-волновую терапию вместе с комплексом специальных упражнений. В итоге где-то за месяц удалось решить проблему. Но прыгать я начала еще позже. Сначала мы просто катались, потом уже только прыжки начали добавлять постепенно.

— Это первая у вас такая травма?

— Да. Такая серьезная — да. К такому я не была готова. Вначале было обидно, что все соревнуются, а ты восстанавливаешься. Но у меня была большая мотивация, поэтому достаточно быстро удалось прийти в форму и выступать на соревнованиях.

— О вас впервые заговорили в 2022 году, когда вы успешно выступили на этапе Гран-при. Потом немного вы выпали из инфополя. Что случилось? Из-за травмы?

— Нет, но соцсети я не очень активно веду. Тренировочный процесс и учеба занимают практически все мое время. Иногда выкладываю что-то, но это редко происходит. После этапов была серьезная подготовка к чемпионату России и к спартакиаде.

— Не хотите взять пример с Галлямова, который «бомбит» в соцсетях?

— Не особо. Вообще мы с ним знакомы, Александр веселый.

— А по соцсетям кажется, что он плохой парень, готовый воздать по заслугам. Такой злой рэпер.

— Нет, он совсем не злой. Постоянно шутит. Практически со всеми общается очень дружелюбно. Ни разу, кстати, раньше не слышала, чтобы он читал рэп.

— Еще слышал, что у вас еще проблемы с коленями были.

— Да, это возрастное — болезнь Шляттера. Но сейчас тоже уже все хорошо, все прошло. Среди фигуристов это достаточно распространенная болезнь.

— И как с этим справлялись?

— Ездила домой, в Пермь. В том году как раз у нас был отдых в мае, там и лечилась у прекрасного специалиста. Владимир Владимирович, кстати, не первый раз приходит на помощь мне. С тех пор эта проблема больше не беспокоит.

— Давайте к Перми вернемся. Там же не очень популярно фигурное катание, особенно одиночное. Как вы попали в этот вид спорта?

— Просто мама захотела, чтобы я каталась на коньках. Вообще, она у меня из художественной гимнастики. Сначала пыталась сама меня научить, но у нее не получилось. Поэтому отдала меня в секцию, и потом уже меня перевели в спортивную группу. Когда стала выигрывать соревнования, занимать призовые места, тогда поняла, что назад пути нет, только вперед. Мне было тогда лет 8–10.

— Какой у вас самый первый серьезный успех был?

— Не знаю, прямо серьезное… Самое серьезное вот сейчас, наверное, когда на этапах Гран-при стала занимать призовые места. Считаю, что это большой успех.

— Как вообще с условиями для фигурного катания в Перми? Вы с Ольгой Сергеевной Старцевой с самого начала занимались?

— Нет, сначала я занималась у Алены Александровны, у нее я прозанималась меньше чем полгода и в спортивную группу перешла к Ольге Сергеевне.

— Почему решились на переезд?

— Ольга Сергеевна передала меня Кириллу Анатольевичу. Она договаривалась, чтобы я поехала на просмотр, на сборы. А мы просто ей доверились и решили сделать так, как ей показалось, что это и будет нужно.

— Почему? Она поняла, что вы уже переросли Пермь?

— Так сложились обстоятельства. Было страшно переезжать в Петербург. Но, наверное, это нормально. Я ехала в чужой город, где никого не знала, — да, было немного волнительно, но быстро адаптировалась и сейчас уже все нормально.

— Какое впечатление Давыденко на вас произвел в первый раз?

— Сначала, когда я его увидела, подумала, что он такой высокий. Я, честно, не ожидала, что он будет таким высоким. Еще думала, он очень строгий. Но когда уже начали работать, поняла, что у него все в меру: и строгость есть, и пошутить может.

— Он вам какие-то задачи, цели обозначил перед началом сотрудничества, требования?

— Не помню, чтобы были какие-то особенные требования. Просто работаем на результат, выступаем, и все. Нет, не было никаких договоренностей, что я что-то должна сделать, чтобы кататься.

— Вы с мамой переехали?

— Сначала одна. Почти полгода жила одна. А потом уже переехала мама, и потом еще через полгода — папа с сестрой. Первое время было очень непривычно. Получается, что в 15 лет я оказалась одна в чужом городе. До этого в Петербурге была один раз — на чемпионате России. Тогда даже не особо погулять удалось, потому что было очень холодно. А тут я приезжаю, почти никого не знаю, только мальчиков из группы, с кем общалась, и все. Поэтому было достаточно трудно.

— Вы квартиру снимали?

— Да, я квартиру снимала. По дому все приходилось делать самой. С едой проблем не было: в Перми я готовила, да и в принципе готовить люблю. А вот с уборкой было достаточно сложно. У нас дома обычно обязанности распределялись, а тут все самой приходилось делать.

— С учебой как решили вопрос?

— Перевелась сначала в 644-ю школу. Это школа с углубленным изучением физики и математики. А сейчас я уже учусь в УОР № 2 — Училище олимпийского резерва. В школу меня, кстати, не хотели брать, так как в ней серьезная нагрузка по учебе, а девятый класс — выпускной, даже отговаривали родителей, но в итоге поверили, что я справлюсь. Первые полгода было сложно — многие учителя к пропускам плохо относились. Во второй половине года ситуация изменилась, учителя увидели, что я успеваю выполнять задания, несмотря на частые отъезды на соревнования. Дополнительно я готовилась к ОГЭ, все пробные тесты писала хорошо. Оказалось, директор школы Тамара Веноровна очень любит фигурное катание. Она даже приходила на соревнования, где я выступала. Поддерживала меня.

— Как окончили девятый класс?

— Хорошо. Ну, средне. Две тройки: по истории Санкт-Петербурга и математике.

— У вас в Перми остался сейчас папа, да?

— Нет, сейчас уже все переехали.

— В одном из интервью вы говорили, что у вас в Перми остались черепашка, кошка и собака. Они тоже все приехали?

— Нет, черепаху мы там оставили, с ней как раз Ольга Сергеевна нянчится. Собака у меня — стаффордширский терьер, а кошка — по-моему, шотландская, если я не ошибаюсь. Как-то сразу веселее стало. Домой приходишь — и тебя встречают все.

— Как же родители вас одну отпустили?

— У них особо вариантов не было. Я им твердо сказала, что я поеду. Они, конечно, сомневались. А я говорю: «Я поеду все равно». Они говорят: «Уверена?» — «Да». А так нормально. Но переживали, понятное дело. Быстро согласились, что надо ехать.

— Вам приходится каждый день взвешиваться перед тренировками. Тяжело постоянно контролировать свой вес?

— Когда как. Когда праздники, когда нет тренировок, — сложнее, когда тренировки есть — немного легче. Но когда у тебя все на автомате, все отработано — питание, тренировки, то все нормально. Вообще, я не скажу, что у нас в группе с этим очень жестко, но контролируют. Не знаю: у всех, не у всех, но контроль есть все равно.

— Могут на тренировку не пустить, если какой-то есть перевес?

— У меня с этим проблем нет, я свой вес контролирую.

— От вас давно ждут прыжков ультра-си. Есть надежда, что когда-то что-то из этого арсенала у вас увидим?

— В том сезон у меня были колени, поэтому не особо было время, чтобы что-то подучить. Думаю, что будем пытаться в этом сезоне. Вот сейчас пройдут отборочные старты, спартакиада, и я думаю, что будем учить. Попытаться, по крайней мере. Думаю, что я ближе к исполнению сальхова. Это достаточно сложные прыжки. Все равно, даже когда ты из двойного учишь тройной, — это сложно уже. Тройные прыгают все, а четверные прыгают пять человек примерно.

— Вас не пытались в свое время учить, пока вы были еще совсем маленькой?

— В тот период это было не так распространено.

— Есть же много мнений, в том числе, что это очень опасно.

— Чтобы выигрывать, нужно учить ультра-си, чтобы был задел какой-то. Да, они нужны, я считаю. Поэтому, когда у тебя есть ультра-си-прыжки, ты понимаешь, что твои баллы будут выше баллов соперниц без них. Конечно, если будет чисто исполнено.

— Но наступает пубертатный период, и все это ломается.

— Да, поэтому я и говорю, что хотелось бы посмотреть на тех самых маленьких девочек, которые сейчас прыгают четверные, что будет с ними потом.

— Есть ли у вас какая-то конкретная спортивная мечта? Чего бы вы хотели достичь?

— Любой титул значимых соревнований — это уже мечта. Чемпионат России, международные соревнования. Но пока к ним у нас нет допуска, поэтому, наверное, пока мечтаю только о российских медалях.

— На ваш взгляд, можете ли вы бороться за титул чемпионки России?

— Пока, без ультра-си, за титул чемпионки России бороться нереально, но попытаться сразиться за призовые места, наверное, можно.

— А можно ли научиться элементам ультра-си, если не заложили эту базу в детстве?

— Я думаю, можно. Нужно доработать сначала тройной прыжок, чтобы он был выше, накрутку. Уверена, что все возможно.

— На взрослых международных соревнованиях подняли возрастной ценз до 17 лет? Поддерживаете это решение?

— С одной стороны, это правильно. Потому что, когда выходят маленькие девочки, прыгают четверные, и у взрослых вообще нет никаких шансов, то возрастной ценз — я считаю, что это правильно.

— Говорят, что прошедший чемпионат Европы был в разы слабее, чем чемпионат России. Согласны, что без россиян фигурное катание деградирует?

— Что прямо деградирует — наверное, нет. Все равно спортсмены катаются, некоторые тоже прыгают элементы ультра-си. Да, меньше, но есть такие. Поэтому не скажу так.

— С точки зрения правил, идет тенденция к тому, что будут больше давать за компоненты и другие элементы, чем за те же прыжки.

— Да. Поэтому можно и без ультра-си выигрывать. Мне кажется, что это реально. И я не думаю, что фигурное катание из-за этого становится менее спортивным. У нас такой вид спорта, что важна и красота, и техника. Все должно быть вместе.

— Как долго планируете сами выступать?

— Определенной цифры нет. Допустим, 22 — и все, я заканчиваю. Нет. Буду выступать, пока будет позволять здоровье, и пока будет мотивация. В этом смысле для меня большой пример Лиза Туктамышева. Смотришь на нее и понимаешь, что и в 26 лет можно кататься, прыгать тройные аксели и занимать места. Для меня она настоящий ориентир.

Записал Артём Кузьмин, «Фонтанка.ру»