Европа не то, чем кажется. На экранах — награжденный в Венеции фильм о мигрантах от режиссера «Страшных сказок»

В России вышел фильм итальянца Маттео Гарроне «Я — капитан» о побеге двух сенегальских подростков через всю Африку за лучшей жизнью. На прошлогоднем Венецианском кинофестивале картина удостоилась «Серебряного льва» за лучшую режиссуру, сыгравший главного героя Сейду Сарр получил премию Марчелло Мастроянни как лучший молодой актер. Почему картина Гарроне заслужила такое признание и почему это не просто социальное высказывание — рассказывает обозреватель «Фонтанки».

Маттео Гарроне прославился в 2008 году, когда его фильм «Гоморра» о неаполитанской мафии заслужил Гран-при Каннского кинофестиваля. Тогда на него навесили ярлык продолжателя традиций итальянского неореализма — мол, всё ясно, снимает про брутальную действительность. Но с Гарроне оказалось не всё так просто. Рядом с его картинами о «простых людях», о криминале, нищете, социальных проблемах бок о бок стоят такие работы, как «Страшные сказки» и «Пиноккио», которые уж никак не назовешь реалистичными. Наоборот, что-то более фантазийное, сновидческое трудно себе представить. Как-то влекут режиссера Гарроне обе стороны действительности. Новый фильм подтверждает это и, пожалуй, делает ясным механизм этой двойственности.

Дело начинается в Дакаре, столице Сенегала. У нас обычно это название ассоциируется только с ралли Париж — Дакар, а тут вот этот самый Дакар можно увидеть вблизи. Дакарские женщины любят примерять яркие парики, платья, шляпы — всё это разноцветие контрастирует с блеклой нищетой. Пустые руины недостроенных домов, груды мусора. Доступная работа — таскать мешки с цементом. В качестве развлечений — пляски на улице. Два главных героя, 16-летние Сейду и Мусса (Сейду Сарр и Мустафа Фолл), мечтают сбежать отсюда, как сбегают многие, и уже даже скопили пачку денег, чтоб добраться до Италии. Знающий человек на рынке их отговаривает: «Европа совсем не такая, как вы думаете. Там очень холодно, люди спят на улице, повсюду трупы». Мать — та просто запрещает Сейду даже думать об отъезде. Но Мусса подбивает его: «Ты же любишь музыку! Станешь звездой, и белые будут просить у тебя автограф». Проконсультировавшись на дорожку у шамана и попросив прощения на могиле предков, подростки убегают из дома.

И тут начинается та самая двойственность. Гарроне прекрасно представляет себе тот подлинный маршрут, по которому прямо в это время движется через Африку людской поток, но в то же время он видит в этом что-то вечное, архетипическое. И мальчики из Сенегала, образно, отрываясь от материнской груди, уходя в большой опасный мир, присоединяются тем самым к Одиссею, Марко Поло, Синдбаду, Гулливеру, Аврааму и другим реальным и вымышленным странникам.

По этому пути их провезут ржавые автобусы, какие-то немыслимые тарантайки, на которые людей грузят, как мясо, пачками, а иногда и собственные ноги, которыми придется отмахать пол-Сахары вслед за безмятежным проводником-туарегом. Причем дойдут не все. Местом отдыха им будут глинобитные загоны, а впереди будут ждать прохиндеи, старающиеся выманить деньги, вымогатели-пограничники и даже бандиты-работорговцы. Всё это простая правда жизни, но она, по Гарроне, не отменяет какую-то захватывающую, безжалостную красоту природы вокруг и духа, который гонит их в путь. Камера иной раз вдруг отрывается от мальчиков и летит над пустыней под пульсирующую гитарную музыку, и здесь восторг пути и одиночества, смешанный со страхом. А иной раз — то ли во сне, то ли в бреду, то ли наяву — им увидятся ангелы или души мертвых, улыбающиеся им. Как всегда у Гарроне, жизнь предстает страшной, но сказкой.

А еще — режиссер не пытается сделать своих героев несчастными и жалкими, не предлагает зрителям пожалеть их. Посочувствовать — да, но в этом нет взгляда свысока. Сейду и Мусса для него действительно становятся бесстрашными героями наподобие жюль-верновских; людьми, преодолевшими страх и взявшими свою жизнь в свои руки.

Сейду пришлось столкнуться с самой огромной ответственностью: без какого-либо опыта повести ржавую посудину, набитую людьми, через Средиземное море в Италию. Дело в том, что несовершеннолетнему за это ничего не грозит, если он попадется в руки представителям итальянских властей. И он берется, и видя птиц и землю, кричит то самое «Я — капитан», давшее имя фильму.

Правда, такой восторженный взгляд всегда упускает нечто. Да, кому-то везет, кто-то преодолевает себя и добивается успеха. Сейду и Мусса прошли этот путь, что бы ни ждало их дальше. Более того, сами актеры, сыгравшие их, — настоящие подростки из Дакара, и зовут их точно так же. Гарроне принял участие в их судьбе, и сейчас они при содействии режиссера действительно живут в Италии. Но тысячи других возвращаются назад, или попадают в рабство, или попросту пропадают где-то посреди этих захватывающих дух ландшафтов. Становится ли им легче от того, что о них сняли прекрасное, возвышенное кино?

Гарроне, как обычно, в своих фильмах соединяет простую и жестокую жизнь с таким же жестоким волшебством. Оно не обещает успеха и счастья, но дает возможность хотя бы увидеть и восхититься. Если б режиссер достаточно хорошо знал русскую литературу, он мог бы назвать своё кино «Очарованный странник»: здесь очень похожее на то, что у Лескова, чувство бескрайности мира, наполненного людьми, невзгодами, искушениями и чудесами.

Матвей Пирогов, специально для «Фонтанки.ру»