Будь русским с головы до ног. Зачем успешный продавец готовой еды переключился на трусы с идеей

Петербургский изготовитель готовой еды «Великоросс» заработал за прошлый год 93 миллиона рублей чистой прибыли и нарастил выручку год к году в 1,3 раза, до 3,7 миллиарда рублей. Не так давно к традиционному продуктовому ассортименту «Великоросс» добавил и одежду, которая под слоганом «Будь всегда русским с ног до головы» продвигает родные традиции и любовь к Родине.

В интервью «Фонтанке» владелец и генеральный директор Алексей Минаев рассказал, на что делает ставку в работе.

— Вы предложили встретиться, когда у всей страны выходной. Почему?

— Я даже не заметил выходного. Сегодня в банке был, и там все работают, сына в школу отвез. Мы по другому календарю живем немножко.

— Вы прямое участие в своем бизнесе принимаете? Какова ваша роль?

— Я не инвестор. Это мое любимое дело. Я очень люблю нашу компанию, наш бренд и всей душой принимаю здесь участие уж точно не на последних ролях.

— К чему вы лично здесь прикладываете руку? Вы договариваетесь с поставщиками, дизайнерами?

— Последний раз я общался с дизайнерами, наверное, года четыре назад. Потом понял, что дизайнеры не лучше знают и не лучше умеют делать то, что нужно, и стал, скажем так, ведущим дизайнером. Художники помогают сделать принты, графические
изображения, которые приходится дорабатывать самому.

— То есть это ваш дизайн?

— На 90% да. Где-то подсмотрел, где-то улучшил. Я с детства любил рисование и графику, любил конструировать, даже сшил себе хоккейную форму, а чертежи в институте делал лучше, чем преподаватели. Большую часть жизни я посвятил зарабатыванию денег, но потом понял, что все-таки главное и самое интересное — это заниматься любимым делом. Это мое. Это то, что я хотел бы передать своим детям, у меня их, кстати, восемь. Изо всех сил стараюсь их заинтересовать. Некоторые из них уже мне помогают в делах.

— Чем помогают? Идеями?

— Какие-то идеи подкидывают или критикуют там, где я делаю что-то, может быть, из ряда вон. Я прислушиваюсь, но часто делаю по-своему. Мне хочется сделать вещи и изображения идеальными. Чтобы не было стыдно за это, чтобы самому нравилось. Я сам с ног до головы хожу в наших вещах. Помимо внешнего вида я уделяю огромное внимание качеству, комфорту, натуральности.

— Ваша компания существует 30 лет. Вы начинали с продуктового бизнеса, теперь делаете вещи. Какова доля каждого направления в выручке? У вас прекрасные цифры — 3,7 миллиарда рублей за 2023 год.

— Какие вы умные, я даже не ожидал, что такие цифры можно взять и где-то посмотреть. Осенью отмечали 30-летний юбилей подписания нашего свидетельства о регистрации лично рукой Владимира Владимировича Путина. Он при Собчаке работал председателем комитета по внешним связям. Мы тогда учреждали и открывали
акционерную очередь общества закрытого типа «Грин Крест». Вместе с нашими немецкими тогда еще друзьями сделали совместное предприятие. Они помогли мне воплотить и реализовать мою идею — сверхуспешное салат-кафе на Владимирском проспекте. Иногда, под праздники, очереди прямо на улицу выходили.

— С чем связывали такой успех?

— В детстве я очень любил помогать маме. Когда отмечали наши советские праздники, любил делать салаты, особенно мой любимый «Оливье», любил кормить гостей, семью. Когда в магазинах были практически пустые полки, научился сам делать майонез. У нас в салат-кафе в наличии всегда было 30 видов салатов. Люди приезжали, полными пакетами набирали. И спрашивали: почему они дома такой не могут сделать? Мы отвечали: потому что ставим перед собой очень амбициозные задачи — сделать самые лучшие в мире салаты. И когда мы вышли на рынок готовой еды, кулинарии, то я поделился этим секретом: делать для других так же вкусно, как для себя. Конкуренты мне говорили: это же нерационально, так не заработаешь. Я отвечал: у нас ноль возвратов и претензий от покупателей. Вот и все лайфхаки. Мне тогда сказали: вы не бизнесмен, Алексей, вы романтик. Для меня это комплимент. Я не хочу быть бизнесменом, я не хочу быть таким, как вы. Я хочу быть честным, хочу своим детям в глаза смотреть спокойно, чтобы они мне никогда не сказали: «Пап, что за дрянь ты делаешь и продаешь?» Для меня это будет просто конец всего вообще, конец смысла моей жизни, понимаете?

— И все же в общем объеме выручки какова доля продуктов питания и одежды?

— Одеждой мы занялись совсем недавно, это не предмет первой необходимости настолько, как еда. Поэтому пока что все складывается в пользу еды. Но в обоих направлениях есть прогресс и рост товарооборота.

— Я обратила внимание, что год к году выручка неуклонно растет. С чем вы это связываете?

— Если вы намекаете на санкции, они на нас вообще никак не влияют, ни в лучшую сторону, ни в худшую. У нас внутреннее потребление вещей растет. На внешний рынок продукцию мы перестали продавать.

— Читала, что был Израиль, Америка, до 30% продаж за границу.

— У нас вообще была вся география, Австралия, Южная Америка даже. Все, у кого есть русские корни, считали своим долгом что-нибудь у нас заказать. И даже люди, которые не владеют русским языком, покупали наши товары, потому что мы продвигаем великую русскую идею — мы великороссы, жители Великой России, причем все 190 национальностей. Я заинтересовался, кстати, таким фактом, что в девяностые годы одним из главных продуктов был алкоголь, к сожалению. Я борюсь всеми силами, чтобы эта ситуация изменилась.

— А вы пьете?

— Да, бокальчик вина в праздник, почему нет. Крепкие же алкогольные напитки полностью меняют, далеко не в лучшую сторону, человеческие свойства, ведут к деградации. Мы не должны быть такими, как наши враги, мы должны оставаться в Великой России с нашими традиционными, правильными семейными ценностями, с нашей исконной религией. Осознание этого пришло давно, когда я услышал стихотворение Иеромонаха Романа. Там были такие строки: «Великоросс! Какая высота/ В одном именовании твоём! /Но помни: ты без Бога — сирота. /Ужели и теперь не сознаём?» Оно тронуло мою душу до самой глубины. Начал копаться в своей родословной. Выяснил — это известный казачий род, идущий от атамана Фрола Минаева, который верно служил царю. Он один из моих предков.

— То есть у вас этот код генетически встроен?

— Я так думаю, что, да, наверное так, потому что я тоже готов всю жизнь свою служить нашей стране, нашей великой России. Столько было трудов положено на объединение России, мы должны ее сохранить от внешнего воздействия и развала изнутри. Любить эту землю и улучшать.

— Вы решили заняться одеждой тоже для того, чтобы улучшать?

— Да, конечно, чтобы забрать у западных брендов право одевать наших людей в нормальную одежду. Кто такой Calvin Klein? Помимо того, что это самый дорогой бренд в мире? За рекламу «Тайная вечеря» католическая церковь отсудила 1 миллион долларов, потому что она оскорбила чувства верующих. Они продают душу за «ништяки».

— Вот вы говорите, что вашей целью было прекратить доступ на территорию России вот этих всех чуждых брендов, создавать русское. Поставщики сырья — это тоже российские производители?

— Сырья у нас очень много китайского. И это объяснимо. Ведущая страна в мире по производству всего — это Китай. Если хочешь найти самое лучшее сырье для легкой промышленности по соотношению цена-качество, это Китай. Там самые лучшие в мире мощности по переработке первичного сырья. У нас хлопок не растет, а для производства хороших вещей нужен хлопок. У нас в стране нет настоящей воловьей кожи, необходимой для производства.

— Но у нас и волы не живут.

— В Китае тоже не живут. Но в мире очень много стран, таких как Индия, Бангладеш, где люди за два доллара в день трудятся. Им не по карману пахать на тракторе, там пашут на волах. За семь лет у них нарастает исключительная по своим характеристикам кожа. Она уже как какой-то суперполимер. Меня товарищ надоумил: в Петербурге нашли лабораторию, где исследовали наш ремень на разрыв. Он выдержал 400 килограммов! Хозяин этой лаборатории говорит: я не верю своим глазам. Взяли его ремень, дорогой, хороший, он порвался при нагрузке 130 килограммов. Я на нашем ремне Nissan Patrol другим джипом буксировал. Мы это все на видео снимали.

— Вы с самого начала Китай мыслили своим поставщиком или с кем-то еще пробовали?

— Я искал другие варианты. В Турции общался с людьми, но и там в основном все сырье импортное. А поскольку практически все бренды мира теперь отшиваются в Китае, то я понял: там и надо материалы искать.

— То есть поэтому на вас санкции никак не повлияли, что вы не работали с европейцами от слова совсем?

— Абсолютно, ни капли не работаем. Я, когда хочу нервы успокоить или когда уныние накатит, открываю «Озон» или наш сайт и читаю отзывы покупателей на наши товары. Люди такие дифирамбы пишут. Я тогда думаю: не зря работаю.

— Здесь нет ли противоречия? Великая Россия, но сырье из Китая.

— В том-то и дело, что есть же в мире правила взаимовыгодного сотрудничества. Китай нам не враг. Они у нас что-то покупают, не поддерживают санкции против нас, сотрудничают во всех отраслях промышленности. Невозможно в принципе делать качественные вещи без участия зарубежных партнеров. И сегодня я не знаю примеров, чтобы что-то делалось без них у нас в стране. В Белоруссии еще остались льняные рубахи. Я купил как образец, но носить не могу — очень колючие. А если лен правильной, тонкой выделки, то он мягкий и не раздражает совершенно.

— Как пришла идея заняться производством вещей?

— Больной вопрос для большинства мужиков был совсем недавно — это отсутствие нормальных, качественных трусов, которые не разваливаются, не раздражают ничего.
Жену с тещей просил, покупали в лучших бутиках. И все равно дрянь какая-то. Наткнулся на сайт Роспотребнадзора, они исследовали порядка 35 брендов, которые представлены на российском рынке, это была примерно 2016 года статья. И там прямо так и написали: ни один из производителей в полной мере не соответствует заявленным характеристикам. А там порядка 12 критериев — состав хлопка, красители, износостойкость. Я подумал — грустно. Вот тогда и решил заняться собственным производством идеальных трусов. Когда я сдал свои трусы на сертификацию, там сказали: вы сумасшедшие, так нельзя, это слишком хорошо, вы их не продадите, они же будут дороже, чем оригинальные от Армани. У нас миллионы людей покупают трусы по 400 рублей за пять штук. Да их нельзя даже в руках держать, не говоря уже о том, чтобы на самых главных мужских аксессуарах носить. Даже мужские доктора говорят, что от недостаточно хорошего качества нижнего белья миллионы наших мужчин уже после 30 лет страдают бесплодием и даже импотенцией. Мне сейчас 53, у меня восьмому ребенку три года. Я к тому, что у нас в семье нормально все, и я уверен, что во многом благодаря трусам.

— А что касается продуктов, поставщики у вас российские?

— В основном да, но некоторые пищевые добавки, у которых нет достаточно качественных российских аналогов, приходится завозить через параллельный импорт. Мы пытаемся заказать какие-то российские материалы, сравниваем, и по характеристикам цена-качество они обычно проигрывают.

— Вы сделали ставку на патриотизм. Сработало? Почему?

— Да. Потому что мы сегодня увидели, с кем дружили. Они никогда не любили Россию. Даже при Ельцине. Похлопывали его по спине и смеялись. А нам было стыдно, потому что нами руководит вот такой. И сегодня мы гордимся, что отказались от чуждых ценностей.

— Я задам вопрос, но он вам не понравится: каково вам зарабатывать на патриотизме?

— Я не считаю, что зарабатываю на патриотизме. Я работаю 8 дней в неделю и зарабатываю своим трудом. Мне никто не платит за патриотическую риторику. Для меня это образ жизни. Вот, например, мы делаем ремни сталинградские. Мы их продаем меньше, чем дарим — нашим ветеранам, нашим военнослужащим, на спортивных мероприятиях, помогаем своими вещами нашим раненым бойцам и обездоленным людям, попавшим в беду...

— Какую роль в масштабировании вашего бизнеса сыграл уход западных брендов?

— Уход западных брендов я вообще не заметил. У нас на рынке они как были, так и есть. А во-вторых, у нас как было 90 процентов контрафакта по всем этим известным западным брендам, так и осталось. А настоящего-то и не было по большому счету, хотя люди платили как за настоящее. Только теперь это все в основном ушло на маркетплейсы.

— У вас производство, я читала, на улице Салова?

— Там пищевое производство и немножечко такого, вещевого. В основном мы работаем с фабриками, у которых получается делать хорошие вещи: в Донецке, Петербурге, Кабардино-Балкарии, в Москве. По всей стране мы находим производства, которые с нами работают на договорных условиях.

— А где эти фабрики, если не секрет?

— Секрет. Потому что наши конкуренты тоже пытаются узнать и переманить.

— В прошлом году вы анонсировали расширение и строительство производства в Шушарах. На какой стадии сейчас проект и сколько вы туда инвестировали?

— Ну, там довольно много, но цифры тоже секрет. В том смысле, что стоит ли во всеуслышание говорить об этом в наше время. Неизвестно, кто и в каких целях будет использовать эти сведения. У нашего бренда за чрезмерный, на их взгляд, патриотизм действительно есть очень сильные недоброжелатели. И я не хотел бы усиливать их информацией.

— Насколько там оснащение будет российское?

— Мы обычно заказываем пищевое оборудование по своим параметрам на производствах Петербурга, есть и своя фабрика-мастерская, которая усовершенствует оборудование западное: ставит туда более надежные узлы. В нашем случае это не серийное производство, а под заказ. Но если речь идет об электронике — это все-таки импортное. Мы недалеко продвинулись в этом, к сожалению, мы можем только вертолеты, самолеты. Такого рода электронное оборудование для пищевой индустрии у нас пока не научились толком делать. Все самые лучшие умы задействованы в ВПК. Но это правильно, потому что иначе нас уже бы не было в нашей стране. Благодаря их усилиям у нас есть возможность жить и работать.

— Судя по вашей отчетности за 2023 год, у вас порядка 360 человек на производстве, и средняя зарплата на уровне 140 тысяч рублей…

— Этим занимаются мои доверенные помощники, замы. Я занимаюсь в основном вопросами и задачами нашего русского бренда.

— Я к тому, что, вероятно, у вас есть какие-то особенные требования к сотрудникам? Легко ли вам найти людей, которые этим требованием соответствуют?

— Требования действительно высокие, и найти персонал, особенно в последнее время, все тяжелее и тяжелее. Спрос на производственных работников и специалистов постоянно растет, а мы сейчас скатываемся в огромную демографическую яму. Это реально большой труд по поиску подходящих кандидатур. Всех, кто приходит, мы буквально заставляем учиться, навязываем разные курсы, от техники безопасности до повышения квалификации. Хоть люди в основном взрослые, учиться не очень хотят. Кроме того, мы предлагаем людям бросить курить и перестать ругаться матом. Потому что любая вредная привычка грозит стать зависимостью, и это идёт вразрез с нашей корпоративной этикой.

— Соглашаются?

— Почти все соглашаются. Хотят у нас работать. И потом еще спасибо
говорят, что курить нельзя — что здоровье стало лучше, и деньги целее, и
вообще краски в жизни изменились в лучшую сторону.

— Какие у вас, в плане бизнеса, ожидания от 2024 года? Какие новые направления и каналы сбыта вы развиваете?

— Пока только небольшое расширение ассортимента. Радикальных перемен я не хотел бы и не планирую. Кроме мирного неба. У меня пять сыновей, я понимаю прекрасно, что, если все это в ближайшее время не остановится, им тоже придется туда идти.

— Тревожно за это?

— Очень, конечно, и возможно, что и я туда пойду. Когда все это началось, я жене сказал: я тоже туда. Она чуть в обморок не упала. Говорит: для чего столько детей сделал? Я одна не справлюсь. Пацанов нужно воспитывать отцу. Я подумал, что, возможно, я погорячился. Когда я ездил в зону СВО, мужики мне говорили: то, что ты делаешь, уже достаточно, а остальное сделаем мы. А мне стыдно перед ними: они воюют, а я нет. Я же понимаю, что это долг каждого из нас.

Беседовала Наталья Вязовкина, «Фонтанка.ру»