«Русские женщины портят мою жену!» История петербуржца, который женился на кенийке и борется с бюрократией

Петербуржец Василий свою идеальную половину встретил в Африке. В России же счастливая семейная жизнь напоролась на миграционное законодательство, жене просто запретили въезд. Теперь Василий судится с ФМС, а жить вместе с избранницей планирует в какой-нибудь дружественной третьей стране. «Это зависть!» — уверен любящий муж.

Василий уехал из России в 2019 году, а вернулся в 2023-м. Сам того не желая, он пропустил значимые социальные периоды: пандемию коронавируса, начало СВО, частичную мобилизацию. Буквально — вернулся в другую страну, да еще и жену Веру из Африки привез. Пара два года путешествовала на автомобиле по родному континенту Веры и пережила немало опасных приключений. Они даже не думали, что в России их ждут куда более серьезные испытания.

«Пять лет назад я стал ощущать появление внутренней социальной напряженности, а в обществе прямо-таки нарастала необъяснимая агрессия, — рассказывает Василий. — Я такие вещи достаточно тонко чувствую. И я задумал автопробег через Африку. Я не привязан к офису — по высшему образованию я юрист, также имею инженерно-строительную квалификацию, а зарабатываю в Интернете, в том числе на крипте, да и сбережения были. В 2015-м я уже путешествовал по Европе на автомобиле. Мы с друзьями тогда в каждом городе поднимали флаг с надписью на английском языке: «Мы не агрессоры». Фотографии даже в МИД отправляли. Не то чтобы мне какой-то славы хотелось или внимания, просто считал, что это правильно. И вот мы с другом сели в Defender и отправились в путь».

Из Петербурга в Грузию, из Турции в Сирию, оттуда — в Египет. Вот и Африка. В Эфиопии путешественников притормозил ковид, но как только границы открылись, они отправились в Кению. И там, в райском уголке планеты Диани Бич, на белоснежном пляже Nomad Василий познакомился с Фэйт (Faith), что переводится на русский как Вера. Ей на тот момент было чуть до 25, а ему — чуть за 35.

«Я не искал отношений или любви, не было у меня амбиций в этом плане. В Африке быть белым уже достаточно для привлечения внимания, — говорит Василий. — Но встреча с Верой всё изменила. И не только потому, что она настоящая красавица. В Африке женщины иначе относятся к мужчинам, чем в России. Я не хочу задеть наших женщин, у меня опыт общения большой. Но я считаю, что вот эта женская индивидуальность, которая в западном мире принята, играет и против женщины, и против мужчины, и против семьи в целом. Должны быть какие-то правила. Мужчина — старше, и всё, без этого никак. И я это в Африке видел, на Ближнем Востоке тоже. Да и вообще, на планете всё так устроено. Я еще приметил, что у нас здесь и на Западе женщина и защиту имеет, и права. На Востоке женщина имеет защиту, а прав у нее нет. В Африке же у женщин нет ни того, ни другого, и им приходится в этих условиях формироваться и жить».

Отец девушки из Кейптауна, а мать из столицы Кении Найроби, где Вера и выросла. Она три года жила и училась маркетингу в Германии.

Наверное, Вера могла бы выбрать практически любого парня: местного, немца или, скажем, американца. Но что было такого невероятного в русском мужчине? Василий, в отличие от тех же европейцев, показался ей нормальным человеком. Тем, кто разделяет ее ценности.

«Я — женщина традиционной культуры, — говорит Вера. — Быть традиционной женщиной — значит всё делать в первую очередь для семьи. Ты можешь работать, но работа — не главный приоритет в жизни, не твоя обязанность. У меня есть образование и карьерные планы, но я спокойно могу отказаться от них, чтобы вести домашнее хозяйство и заниматься детьми. Все важные решения принимает мужчина, предварительно обсудив их с женщиной, чтобы в отношениях сохранялся баланс. Мужчина — глава семьи, а женщина его направляет».

Вера признается, что во время первого свидания, когда пара отправилась поужинать в ресторан, она с трудом понимала, что говорит ее новый знакомый: английским Василий тогда владел не очень хорошо. «На свидании я сидела и ломала голову, как с ним общаться, ведь я его едва понимаю, — говорит девушка. — И я смотрела на него только и думала: "Какой он красивый!"»

Следующие десять дней Василий и Вера были неразлучны.

«И вот я понимаю, что мы постоянно вместе, и она ни одной ошибки не совершила, — говорит Василий. — Воспитанная, образованная, есть стиль, всё есть. Я думаю: ну хорошо, мне понравилось, немножко времени надо свои дела закончить, может, еще свидимся. Я с другом уехал в Уганду, переболели там малярией, повидали всяких приключений. Вернулись в Кению, опять встретились с Верой, съездили на Диани Бич, опять всё было здорово. Ну, думаю, если это ОНА, то я могу не волноваться больше».

Вера познакомила Василия с родителями и сестрами. «Моя мама сказала: "Ну, он симпатичный", — вспоминает девушка. — А папа хотел, чтобы я вышла за парня из Африки, и ему поначалу было сложнее принять мой выбор. Но это было предсказуемо, я же училась и жила за границей».

Надо сказать, что в Кении, особенно в больших городах, как Найроби, такие смешанные пары — обычное дело. А вот в Танзании, в Занзибаре могут посмотреть косо: мол, почему ты с белым парнем, а не с кем-то из своих?

Вера не побоялась продолжить путешествие вместе с Василием. Месяца через четыре после разлуки, когда его Defender уже колесил по ЮАР, а товарищ отправился домой и в кабине освободилось пассажирское место, девушка прилетела в Йоханнесбург. Два года они путешествовали по Африке вдвоем. Побывали в Зимбабве, в Ботсване, в Намибии, даже в Малави.

«В Йоханнесбурге стоит храм РПЦ, и в день прилета Фэй я в храме познакомился с нашим питерским паломником архимандритом Августином. Так он потом прилетел через год, и мы уже втроем по ряду стран паломничали. Вот это были по-настоящему жаркие дни. Батюшке-то, между прочим, 75 лет на тот момент было — я об этих приключениях книгу написать могу», — говорит Василий.

Тем временем в России началась частичная мобилизация, и на пограничном пункте в Верхнем Ларсе образовалась многодневная очередь из желающих покинуть страну.
«Честно скажу, тогда меня это резануло. Я еще в 2022 году стал задумываться о возвращении домой, — говорит Василий. — А после этих новостей точно решил, что надо ехать обратно. Потому что даже по своему кругу знакомых я заметил, что из России уехали, прямо скажем, не самые лучшие. Те, кто зарабатывал себе деньги на этом режиме, накопил, а как только случилось, что случилось, бросился бежать. А если они уехали, так, может, и жить станет лучше? Так что я собрал вещи и вернулся в Россию».

Василий понимал, что его могут мобилизовать.

— А что делать. Я все-таки из Купчино. Что бы ни случилось, хоть на своей земле буду, — говорит он. — Пришел в военкомат тогда же, в январе. Как, спрашиваю, обстановка? Меня там спрашивают: "Работаешь? Ну, иди дальше работай". Потом я ходил в военкомат еще раз, в июне, когда была новость, что не хватает механиков и водителей. А я же за время путешествий свой автомобиль разобрал и собрал заново несколько раз. Я хотел, чтобы меня отправили в учебку, например танки изучать. Чтобы если что-то дойдет до Петербурга, я мог бы пригодиться здесь. А мне говорят: давай подпишем контракт, и за два месяца тебя всему научат, еще 500 тысяч дадут. Я ответил, что пригодиться хочу, а убивать не готов. На том и разошлись.

Вера приехала к Василию весной 2023-го. Он оформил ей гостевую визу на три месяца и повез любимую в путешествие, чтобы показать свою страну. Причем не только открыточные виды. «Мы даже до Мариуполя доехали, — говорит Василий. — Там, конечно, слезы на глаза наворачивались. Оттуда поехали в Крым, на КПП, конечно, к нам было повышенное внимание, потому что Вера иностранка».

Делать предложение своей избраннице Василию пришлось дважды. Первый раз он заговорил об оформлении отношений в столице, когда пара отдыхала в «Москва-Сити». Но забыл главное — кольцо. Воспринимать предложение всерьез без кольца Вера наотрез отказалась. Вторую попытку Василий предпринял уже в Петербурге, на прогулочном теплоходе. На этот раз кольцо было — и Вера дала согласие.

Свадьбу сыграли в Царском Селе в сентябре 2023 года.

Очередная гостевая виза Веры истекала 10 октября. В конце сентября, собрав внушительную пачку документов, от справок о тесте на ВИЧ до свидетельства об отсутствии судимости, они пришли в отдел оформления разрешений на временное проживание и видов на жительство.

— А нам и говорят: не будем документы принимать, — рассказывает Василий. — Поживите, мол, год в браке, тогда мы убедимся, что он у вас не фиктивный, и оформим жене РВП. А как нам жить? Бюрократической системе это неинтересно — выезжайте и въезжайте каждые три месяца, обновляйте визу. А там каждый перелет обходится в огромную сумму. И с этим сталкиваются многие пары, в которых один из супругов иностранец. И всем говорят «поживите год», и людям даже не дают возможности доказать, что они женаты по-настоящему, нет у нас такой системы. Я иду в церковь как православный христианин, к иконе Николая Чудотворца, и прошу его сделать чудо. Чудо случилось — 3 октября у нас приняли-таки документы.

Рассмотреть заявку Веры и Василия ведомство должно было до 3 февраля 2024 года. Но возник, что называется, нюанс.

«Во время приема документов у нас спросили, живет ли Фэй по адресу регистрации, который указали в документах, потому что если Фэй там не живет, то пусть кто-то будет дома и скажет, что там живет, — говорит Василий. — И я честно сказал, что мы не сидим на месте, часто путешествуем из города в город, то там, то здесь. Но квартира, которую я указал в документах, — МОЯ, и, если нас там не будет, то будут люди, которые подтвердят, что там хранятся наши вещи и что мы там живем. Нам говорят: "Это и требуется". А на деле получилось так, что инспекция пришла 26 января, когда мы были в отъезде. И, несмотря на то, что информацию инспекции передали, это почему-то не сработало. И вот 3 февраля — последний день визы жены. Нам выдают отказ и улыбаются. Жена в тот же день вылетела в Кению, а меня, как выяснилось, УВМ попросило проверить по уголовной статье за фиктивную регистрацию иностранцев на своей жилплощади — жену прописал у себя дома».

В итоге семейную визу на год Вера оформляла в посольстве в Кении. Билеты на самолет, оформление документов, другие расходы на турне обошлись в 250 тысяч рублей.

Но и это, как выяснилось, был не конец. Задетый за живое Василий написал обращение в Администрацию президента и жалобу на сайт МВД: так мол и так, счастливо и официально женат, имею жилплощадь, но бюрократическая система имеет, мягко говоря, некоторые несовершенства. Пока обращения путешествовали по профильным ведомствам, Василий и Вера получили письмо из МВД. В нем говорилось: из-за того, что Вера сообщила «заведомо ложные сведения об адресе своего пребывания», принято решение запретить ей въезд на территорию Российской Федерации сроком до 2 февраля 2027 года.

Тогда Василий подал исковое заявление в Смольнинский районный суд, чтобы обжаловать это решение миграционной службы.

«Они всей системой борются с 40-килограммовой девочкой, как будто чтобы отомстить мне. В чем мы провинились? Я женился, документы все собрал. Такое ощущение, что где-то там наверху просто опускают железный занавес, чтобы не было международных браков. Моя жена ничего не нарушала, она сидит дома, русский язык учит, раз в неделю ходит на йогу и на шопинг в магазин косметики. И теперь ей запретили въезд в Россию. Получается, чтобы жить вместе, как и положено семье, нам надо искать какую-то другую страну. До событий в «Крокусе» можно было заплатить специально обученным юристам около 200 тысяч рублей, чтобы они провели твое заявление через все бюрократические рогатки. Вероятно, теперь это стоит еще дороже. Но по закону мы имеем право оформить документы без этих расходов. Значит, что-то не так с системой?»

«Поживите год», так удивившее Василия и Веру, в скором времени может превратиться в два года. Соответствующий законопроект Госдума приняла в первом чтении в апреле. Цель документа так и обозначена — помешать иностранным гражданам получать миграционный статус в России путем заключения фиктивных браков. Во время обсуждения инициативы парламентарии вспоминали теракт в «Крокус Сити Холле».

Статистика показывает, что брак с гражданином или гражданкой РФ становится поводом для получения РВП всё чаще год от года: в 2021-м разрешение на временное проживание через ЗАГС получили 170 тысяч человек, а в 2022-м — уже 180 тысяч. Для сравнения, в 2020-м таких РВП было получено около 120 тысяч.

«Сейчас заключение фиктивного брака (без намерения создать семью) или оформление фиктивного усыновления — одна из лазеек для нелегальной миграции. Есть фирмы, которые оказывают такие услуги за деньги. Необходимо это пресечь», — так прокомментировал законопроект спикер Госдумы Вячеслав Володин.

Единственным, кто раскритиковал законопроект, оказался депутат Госдумы Константин Затулин. Он привел другую статистику, согласно которой из тысячи браков, заключенных между россиянами и иностранцами, фиктивными являются всего четыре. А оставшиеся 996 семей, получается, пострадают просто так.

«Да, давайте просто запретим браки с иностранцами, запретим браки или другой вариант — для того чтобы выяснить, фиктивный он или нет, будем приставлять к каждому случаю брака с иностранцем инспектора из главного управления МВД, чтобы он еженощно проверял, фиктивный это брак или нет, — сказал тогда Затулин. — Кстати, я хотел бы узнать, а кто-нибудь из террористов «Крокуса» благодаря фиктивному браку здесь оказался? <…> Вы вводите ценз под впечатлением, что это всё будут граждане Средней Азии. Вы русским и украинцам тоже запрещаете. Всем абсолютно. Вы же не напишете, что закон только для тех, кто выходец из Средней Азии, будем проверять два года только их брак. Вы для всех запрещаете. Вы какой образ России создаёте?»

При этом председатель комитета по защите семьи Нина Останина выразила уверенность, что законопроект никаким негативным образом не повлияет на смешанные браки. Василий и Вера и множество других пар, в которых один из супругов родом из Африки, с Ближнего Востока или, например, из Южной Кореи, могли бы многое ей рассказать.

В Петербурге Вере потребовалось недели две, чтобы привыкнуть к тому, что на улице или в магазине ее буквально разглядывают. «Случается, люди даже останавливаются, чтобы на тебя посмотреть, это не очень-то комфортно, — говорит девушка. — Но я уже освоилась, я понимаю, что так происходит, потому что я из другой страны».

Вера учит русский язык и, как и положено, сдала экзамен на получение РВП. Кроме английского и немецкого, Вера владеет зулу, суахили и кикуйю. «Русский язык трудный, потому что буквально у всего есть род, который не совпадает с другими языками, — говорит она. — Вот, например, я привыкла, что кофе женского рода. А в русском языке кофе то мужского, то среднего рода. Очень сложно».

В России Вера планировала продолжить свое обучение и получить профессию дантиста — здесь высокое качество образования, а стоит оно дешевле, чем за рубежом. Но теперь этим планам не суждено осуществиться. Пара решила на время поехать в Грузию, оттуда — в Турцию. «Нам еще надо свадебное путешествие отгулять, — говорит Василий. — То, что в миграции делают, — они разделяют семью. Ревнуют к нашему счастью, наверное».

«Это несправедливо, — подхватывает Вера. — Мы же сделали всё, что от нас требовалось. И получается, что теперь они даже визу мою аннулировали, и я должна покинуть Россию. Мы вместе три года, мы официально женаты, но для российских чиновников это не считается доказательством, что наш брак не фиктивный. И теперь планировать будущее очень сложно. Возможно, в конце концов мы переедем куда-нибудь в Африку, чтобы жить вместе».

«Знаете, за тот год, что мы живем в России, Вера изменилась, — полушутя-полусерьезно отмечает муж. — Она увидела, как женщины здесь себя ведут. И, кажется, ей понравилось. Русские женщины портят мою жену. Я вообще теперь собираюсь взять под контроль ее общение с русскими дамами. Они своим примером учат ее плохому! Она начинает говорить со мной на повышенных тонах, может даже прикрикнуть. Мы два года жили в автомобиле, путешествуя по Африке. Это очень непростой опыт. Быт тяжелый, вы постоянно вместе в маленькой кабине. И за всё время у нас ни разу не было разногласий или споров. Она видела, как я справляюсь с трудностями, как я решаю проблемы и обустраиваю нашу жизнь. И она поняла, что может положиться на меня».

«Я тогда почувствовала, что мне легко передать контроль будущему мужу, потому что он со всем справляется, — добавляет Вера. — И что я доверяю ему, потому что он принимает верные решения. С ним я чувствую себя в безопасности».

А вот русских женщин Вера не совсем понимает. Что с нами не так?

Услышав этот вопрос, Василий прямо-таки взрывается, мол, повидал от русских женщин кое-какое дерьмо. «Но, может, это у меня такой опыт, а у других всё нормально было, — добавляет он. — Ладно, пойду прогуляюсь, не буду вам мешать». И оставляет нас с Верой вдвоем (вопреки своему намерению контролировать общение жены с теми, кто может научить ее плохому).

«У меня есть подруги и среди русских, и среди европейских женщин. И я могу сказать, что русские женщины очень... властные, — объясняет Вера. — Они хотят, чтобы мужчина делал всё, что они пожелают. Да еще и платил за всё это и радовался. Они всё время ждут от мужчины чего-то большего. А потом еще и обижаются, если он что-то сделал не так, как они ожидали. В этом я вижу нарушение баланса. Ты хочешь, чтобы он заботился о тебе, но при этом сгружаешь на него дополнительную работу».

«А за что ты любишь мужа?» — спрашиваю напоследок.

«Он честный. Очень многое знает и понимает. За время нашего путешествия по Африке я поняла, что мы очень подходим друг другу. Между нами есть химия. Он понимает даже то, что я иногда не могу объяснить на словах».

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»