«Не шашечки, а ехать». Как афганский транзит снимает с «Талибана»* статус запрещенной организации

С тех пор как террористическое движение «Талибан»* пришло к власти в Афганистане, его представители регулярно наведываются в Россию. Участвуют в официальных, в том числе международных мероприятиях, привлекают внимание на ПМЭФ. А теперь МИД и Минюст России решили, что можно исключать из списка запрещенных организаций движение, официально признанное террористическим.

В чём причина такого решения, «Фонтанка» спросила у Никиты Мендковича, председателя Евразийского аналитического клуба, эксперта Центра современного изучения Афганистана.

— Никита Андреевич, с момента выхода США из Афганистана Россия общается с «Талибаном». Почему только спустя три года принято решение об исключении этого движения из списка запрещенных в нашей стране?

— Могу предположить, что это результат достигнутого прогресса на переговорах с «Талибаном» по обеспечению безопасности наших экономических проектов на территории Афганистана. Учитывая, что это произошло вскоре после встречи в Ташкенте, посвященной газовому транзиту, вероятно, речь идет о создании трансафганского газопровода для экспорта наших энергоресурсов на побережье Индийского океана, в том числе на растущие рынки Пакистана и Индии.

— Недавно сообщалось, что в прошлом году товарооборот между Афганистаном и Россией вырос в пять раз: со 170 миллионов до 1 миллиарда долларов. Газ в списке экспортируемых товаров указан через запятую: зерно, мука и пшеница, молочная
продукция, а затем уже газ и нефтепродукты.

— Всё верно. Речь идет о создании транзитного газопровода, который вначале нужно построить. А «Талибан» должен гарантировать безопасность при его строительстве и эксплуатации. Судя по всему, он смог предоставить какие-то реальные гарантии — продемонстрировал реальную борьбу за наведение порядка в определенных районах Афганистана.

— Китай стал первым государством, зашедшим на рынок этой страны после ухода американцев с предложением по добыче полезных ископаемых. И «Талибан» разрешил ему расширить программу «Один пояс — один путь» по территории Афганистана. А Индия в прошлом году объявила о выделении бюджета на восстановление этой страны. Мы намерены вписаться в эту компанию?

— Мы хотим работать с Афганистаном, а не заниматься благотворительностью. У России свои интересы на его территории — от добычи ресурсов, включая уран, до, повторюсь, создания транзитных проектов. Это трубопровод на Пакистан, газопровод и железная дорога. Сейчас действует маршрут автомобильного транзита Пакистан — Центральная Азия через территорию Восточного Афганистана.

Не исключаю, что многие наши экономические инициативы будут завязаны на этих транзитных проектах, поскольку Европа решила закрываться от нас. Мы расширяем торговлю с Южной Азией с ее постоянно растущим населением, а значит, и с растущим платежеспособным спросом и промышленной активностью.

— Есть шанс, что мы не будем вписываться, как в советские времена, в военные проекты Афганистана?

— Военная поддержка возможна только в случае, если состоится хотя бы дипломатическое признание нынешнего правительства. Это минимальное условие, а не обязательное следствие. Напомню, сейчас речь о дипломатическом признании не идет. Пока публично лишь поставлен вопрос о выводе «Талибана» из списка террористических организаций.

— Но этот вывод глава МИД Сергей Лавров называл непременным этапом признания правительства. Значит, признание как раз и последует после исключения «Талибана» из списка запрещенных?

— Это, действительно, этап на пути к признанию фактического правительства Афганистана. Потому что сейчас легитимного правительства, по сути, нет, а официальные дипломатические контакты нужны.

— Наш МИД заявлял, что мы можем признать это правительство только в случае выполнения определенных условий. Например, создания этнополитического баланса в правительстве, чтобы не только пуштуны в нём были представлены. Но этого ведь до сих пор не произошло.

— Россию интересует «не шашечки, а ехать». Всё равно, по каким принципам комплектуется правительство. Главное — эффект, то есть обеспечение безопасности нашей страны, наших союзников в Центральной Азии, а также наших проектов на территории Афганистана, включая совместные с Узбекистаном транзитные инициативы.

Изначально вопрос об инклюзивности в правительстве ставился в связи с тем, что ситуация в стране была нестабильной. Но учитывая, что уже скоро три года, как талибы удерживают власть, это формальное требование уже неактуально.

— Безопасность это еще и борьба с терроризмом и наркотрафиком. Обещанная, кстати, «Талибаном».

— Будем честны, большой наркобизнес в Афганистане начался именно благодаря «Талибану». Сейчас, к сожалению, очень мало публичных данных по этому поводу. Но судя по тому, что мы наблюдаем серьезные подвижки на переговорах, наши специалисты считают, что определенный успех достигнут — наведен порядок в определенных провинциях, где мы планируем работать, в том числе в борьбе с терроризмом и наркотрафиком. Но конкретные данные по этим вопросам, на мой взгляд, должны быть озвучены официально.

— Эксперты говорят, что едва ли не основные причины вывода движения из списка запрещенных в том, что после теракта в «Крокусе» у нас есть общий враг — террористическая организация «Вилаят Хорасан».

— Да, базы этой группировки есть в Афганистане, и талибы ведут с ними борьбу, ИГИЛ** — угроза их власти. Нет сомнений, что это как раз один из пунктов, где сотрудничество с режимом «Талибана» не только возможно, но и необходимо. Оно на самом деле было и до прихода талибов к власти в борьбе против ИГИЛ. Вопросы, которые не могли решиться с участием США, решались в результате дипломатических переговоров и обмена информацией с «Талибаном».

— Среди условий для признания правительства талибов наши власти называли еще соблюдение базовых прав человека для всех наций страны. Разве что-то изменилось за три года?

— Официально правительство Афганистана вроде бы не ставит своей целью национальную дискриминацию. Более того, оно заявляет, что хочет быть правительством всех народов, всех мусульман Афганистана. Но фактически с этим есть проблемы, потому что Афганистан на протяжении всей своей государственности сильно страдал от национального вопроса, в том числе от противоречий между этническими пуштунами и национальными меньшинствами, включая таджиков, узбеков, хазарийцев. С точки зрения России, этот вопрос должен решаться, потому что если часть населения будет постоянно чувствовать себя угнетенной, она будет создавать риски для безопасности и политической стабильности.

На мой взгляд, ситуация сейчас относительно стабилизировалась в сравнении с тем, что было в 2021 году, когда царил хаос. Хотя бы просто за счет стабилизации правил игры. Но, безусловно, есть перегибы в национальном вопросе, честно скажем, они были и при проамериканской власти. Достаточно вспомнить, как старый режим в 2001 году начался с массовых гонений пуштунов.

Национальный вопрос для Афганистана будет актуален всегда. И это зависит не от злой воли талибов, а от атмосферы в обществе, которое сильно сегментировано по национальным группам на протяжении десятилетий.

— А что касается соблюдения базовых прав женщин?

— В отношении женщин, безусловно, теперь действуют очень строгие ограничения. Причем даже внутри «Талибана» есть сомнения: не стоит ли либерализовать их положение? Но будем откровенны: подобные сильно устаревшие элементы есть в праве других государств. Например, в Саудовской Аравии или даже в Объединенных Арабских Эмиратах. Они не способствуют общему прогрессу. Но они приняты в суверенных государствах, это продукт существующих там общественных отношений.

Нам может это сильно не нравиться, но, как говорится, другого афганского народа у нас нет.

— Журналистке Кеворковой предъявлено обвинение в оправдании терроризма из-за поста в Телеграм, оправдывающего движение «Талибан». Стоит ли ожидать, что после того как это движение перестанет в нашей стране считаться террористическим, с нее снимут обвинение?

— Я, к сожалению, не знаком с ее творчеством. Мне трудно давать ему правовую оценку, не изучая внимательно публикации. Могу только сказать, что о «Талибане» писали и пишут многие, и сам много писал на эту тему, не возникало проблем с законом. Я считаю это определенным маркером.

* Талибан — террористическая организация, деятельность запрещена на территории РФ.

** ИГИЛ (Исламское государство) — террористическая организация, деятельность запрещена на территории РФ.

Беседовала Ирина Багликова, «Фонтанка.ру»