В Кунсткамере дошли до Индийского океана: ученые назвали самое интересное в новой экспозиции Южной Азии

Кунсткамера открыла обновленную экспозицию по истории и культуре народов Южной Азии. Там можно увидеть старинную головоломку, поискать спрятавшихся в деревянном портике индийских духов киннаров, узнать, как остановить слона, и увидеть барабан из человеческого черепа.

После реэкспозиции зал Индии в Кунсткамере сменил свое название: теперь он — Николаевский, и это отражено в выборе экспонатов, 80% которых (из более чем 1200) — раньше здесь не выставлялись.

«Наконец у нас завершена общая концепция построения музея, — рассказывает Елена Соболева, старший научный сотрудник отдела Южной и Юго-Западной Азии. — То есть, проходя из зала, посвящённого экспедициям, мы видим преемственность русской науки: в Индию всё-таки россияне попали. Ни британцы, ни голландцы не пускали конкурентов в свои колонии. Только когда в 1908 году закончилась Большая игра, Россия и Великобритания подписали договор о разделе сфер влияния в районе Афганистана, — тогда русских учёных стали пускать, но в основном на юг. А на север, к перевалам, ведущим через горы, прорваться было невозможно. Наши тем не менее пробирались».

По ее словам, Индия всегда манила европейцев на «шопинг»: оттуда тоннами вывозили мебель из дерева, роскошные ткани.

«Во времена Наполеона из Индии в Европу повезли ткани, и женщины "сняли" с себя шерсть, — продолжает ученый. — Оказалось, что можно носить хлопок, носить шёлк. Мода изменилась. Появилась кисея, появились летящие муслины (очень тонкая ткань из хлопка, шелка, льна. — Прим. ред.), вошли в моду шали благодаря индийским кашмирским шалям, и европейская промышленность начала делать нечто подобное. Чаи, пряности, — все эти редкости везли из Индии».

Кунсткамера, как пояснил на церемонии открытия директор музея Андрей Головнев, представляет не только сами предметы, но и взгляд на мир, каким он был в царские времена, — так заведено со времен Петра I. В данном случае часть коллекции, представленной в зале, была собрана цесаревичем Николаем во время его путешествия 1890–1891 годов (карта поездки представлена). Уже став императором Николаем II, он получил предложение, чтобы в его честь был назван этот зал (и он согласился).

Но еще более интересное собрание, чем императорская делегация, привезла следующая экспедиция. Созданный директором музея попечительский совет, в который вошли банкиры, промышленники, включая Эммануила Нобеля, выделил деньги на длительную поездку ученых — Людмилы Александровны и Александра Михайловича Мервартов. Муж и жена провели в Индии четыре года: уехав в 1914 году, встретили там Первую мировую войну и революцию.

«Когда срок командировки кончился в 1918 году, они позволили себе вернуться во Владивосток, коллекции были оставлены на хранение в лучших музеях Индии, и спустя 10 лет советская власть предприняла огромные усилия, чтобы вернуть Мервартов, — рассказывает Елена Соболева. — Им дали целый вагон, бесплатно привезли из Харбина в Петербург и несколько раз отправляли корабли [в Индию]. Вот, например, Красинский, известный наш полярный исследователь, который, собственно, открывает Северный морской путь, привёз из Калькутты собрание Мервартов, и спустя 10 лет все эти ящики прибыли, наконец, были распакованы. Шесть тысяч предметов удалось сохранить».

Прибывшая коллекция стала сенсацией — собрание включало предметы от древности до современности, а географически — от Цейлона до северных областей, и даже включая Непал. Конечно, такому успеху способствовало расположение индийской стороны: Мервартам активно помогали, брали с собой в экспедиции, охотно раскрывали технологии производства — например, папье-маше. В обновленной экспозиции Кунсткамеры можно посмотреть целую коллекцию образцов живописи на папье-маше, а также оттиски — печати цивилизации Мохенджо-Даро: дешифровкой дравидийской (как выяснили в музее) письменности в музее занималась рабочая группа во главе с ученым Юрием Кнорозовым, разгадавшим письмена майя.

Впрочем, информации печати дали немного.

«Честно говоря, Кнорозов, когда его спрашивали, что там написано, говорил: "Представьте себе, что от вашей цивилизации осталась только профсоюзная печать". Много ли вы там вычитаете?» — вспоминает Соболева.

Однако текст на малоизученном языке — не единственная загадка для посетителей выставки. Здесь есть еще, например, сейф-головоломка, который по прибытии в Петербург никто не мог открыть.

«Двадцатые годы — сложные, видимо, пытались открыть по-рабоче-крестьянски — штыком, потому что остались следы штыка, — рассказывает об одном из самых необычных экспонатов выставки Игорь Котин, заведующий отделом этнографии Южной и Юго-Западной Азии. — Нашли там, видимо, расписки, потому что это, судя по всему, коробка ростовщика, южноиндийского четти. А затем, в 80-е годы, к нам приехал из Москвы коллекционер Калинин, специалист по головоломкам. Он много видел такого типа, он разрисовал схему и показал, что если вынуть одну из планочек, то коробочка полностью разбирается, и не нужно ее ломать, она хранит любые секреты. Вот эта такая коробочка до некоторой степени — наш талисман».

Среди других экспонатов, на которые завотделом обратил внимание «Фонтанки», — храмовая колесница, привезенная Мервартами.

«Божества воспринимаются почти как живые существа — то есть их нужно кормить (отсюда приношение), им нужно устраивать свадьбы, отвозить в другой храм погостить и к морю искупаться, — продолжает Игорь Котин. — Для того чтобы это совершить, божества помещают на такие колесницы и везут. Причем очень часто в эти колесницы впрягаются люди. Самые большие колесницы находятся в Ориссе, где их везут вообще сотни людей, в храм Джаганнатхи».

Визуальный центр экспозиции и самый большой ее предмет — резной портик из тика, привезенный в Россию в 1907 году. Любопытно, что в самой Индии его продавали… на дрова, денег много не просили, и российский востоковед Михаил Андреев купил его на свои (трату потом Академия наук возместила). Речь шла даже о том, чтобы продать ему здание целиком, но до этого не дошло, так что части этого здания можно найти в Индии и сейчас. Его богатая резьба не дает ему остаться незамеченным — ее хочется разглядывать, и это стоит делать: там, в растительных орнаментах, по словам ученых, прячутся полубоги, духи киннары, небесные певцы и музыканты.

Неотъемлемая часть индийской культуры — слоны. Животные сильные, но трудноуправляемые. Для этого в Индии применяли заостренные металлические топорики — анкуши. Они тоже показаны на выставке — в «николаевской» части собрания.

«У слона есть только два уязвимых места, — рассказывает Игорь Котин. — Налобные пазухи, отверстия на лбу. В брачный сезон оттуда выделяется особый состав, которым слон метит деревья, отмечает свою территорию. Это единственное место уязвимой кожи, потому в остальных местах ее толщина — 2 сантиметра. Поэтому только по этим местам может, уж простите за слово, бить его сидящий на особом кресле, на голове слона, погонщик и управляет — заставляет его двигаться».

Среди других необычных экспонатов выставки — небольшой барабан из человеческого черепа, с натянутой на него кожей козы (из Непала), индийские лубки, причудливые украшения тюрбанов, прялка (не только как орудие производства, но и как символ индийского национального движения, какой ее сделал Махатма Ганди, боровшийся за спасение народных промыслов), храмовые свадебные куклы — символы Радхи и Кришны с чашей для приданого, куклы народного театра из разных регионов страны...

«А вот это уникальные маски, привезённые Мервартами из Цейлона, Шри-Ланки, — обращает внимание на одну витрину Игорь Котин. — Сейчас уже таких нет, они отражают особое для сингалов, основного народа Шри-Ланки, отношение к народным культам. Дело в том, что сингалы приняли буддизм, а это очень развитая религия, с идеей абсолюта. Но народные массы обращались к местным культам. И буддийское духовенство подключило эти культы к высокой религии, сделав всех этих духов защитниками религии. И в честь этих защитников устраиваются театральные представления. Так что, с одной стороны, это театральные маски, с другой стороны, театральное представление всегда является культовым».

С этим же явлением связан индийский театр Катхакали, который на выставке представляет фигура Ханумана (божества, человека-обезьяны, слуги Рамы) в человеческий рост.

«Катхакали — рассказ в танце из региона Керала, Юго-Западная Индия, — поясняет доктор исторических наук. — В этом регионе классическим поклонением божествам было показать им представление».

Кстати, самый молодой экспонат на выставке — также небольшая кукла актера Катхакали. Ее привезли в музей в 2014 году Елена Соболева и Игорь Котин из своей поездки по Индии, в которой ученые повторили путь Мервартов столетней давности.

По словам директора музея Андрея Головнева, реэкспозиция Николаевского зала — один из этапов, четвертый по счету, комплексного обновления всей экспозиции Кунсткамеры. Следующим на очереди будет зал Ломоносова.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»