«У нас был лучший брак из тех, что я видел». Владислав Бакальчук — о жене, Wildberries, увольнениях сотрудников и братьях Мирзоян

За тем, как основатели Wildberries решают дела семейные и делят бизнес, вчера наблюдал весь интернет. Сделку по реструктуризации, одобренную президентом, Рамзан Кадыров объявил рейдерским захватом — Татьяна Бакальчук ответила, что она «не кавказская пленница». Владислав Бакальчук, муж одной из самых богатых женщин России и сооснователь Wildberries, рассказал «Фонтанке» об отношениях с женой, о братьях Мирзоян и о том, почему пошел за помощью к Рамзану Кадырову.

Во время интервью Владислав Бакальчук дал понять, что считает главным интересантом слияния Wildberries и Russ Outdoors влиятельного предпринимателя и назвал его имя. Однако в процессе согласования интервью он попросил вычеркнуть эти слова.

— Когда в семье и в бизнесе пошел раскол?

— Проблемы начались в семье с конца марта, а в бизнесе — в мае. Все это идет и идет. Как я считаю, пришли братья Мирзоян, Леван очаровал Татьяну, наобещал кучу всего, и вот она ушла из семьи и треть бизнеса ему подарила.

— Вы считаете, что в разладе в семье виноваты Роберт и Леван Мирзоян и они манипулируют Татьяной?

— Да, я так считаю.

— Как братья Мирзоян появились в жизни вашей семьи и в бизнесе?

— У нас был руководитель GR Духанин Алексей. Он нас познакомил, сказал, что они помогают нам в решении вопросов по взаимодействию с госорганами, и предложил встретиться.

— То есть изначально они пришли как посредники в диалоге компании и государства, а впоследствии это привело к объединению компаний?

— Судя по первому впечатлению — да. Но время показало, что первое впечатление обманчиво.

— Когда впервые прозвучало предложение об объединении Russ Outdoor и Wildberries?

— Числа 20-го июня. Они предложили какие-то невероятные условия, по которым им отходит доля 80%. Далее мы все это обсуждали, но мои попытки дать справедливую оценку стоимости компании они проигнорировали и на это не пошли. Где-то с конца июня они перестали со мной общаться и пошли дальше без меня.

— Почему вы считаете, что сделка представляет собой именно рейдерский захват? Каким вы видите этот механизм?

— Ну а как? Берется 30–35% компании, куда-то выводится. То есть была компания, которая принадлежала нам на 100%, теперь на 65%. При этом управление уже не наше.

— Если сделка — это рейдерский захват, то как ее одобрило правительство?

— Никаких согласований в правительстве нет. Орешкину было адресовано письмо Владимира Путина, в этом письме не указано никакой конкретики — просто идет речь о совместном проекте. Вот, к нам пришли два физических лица, сказали, что есть такой проект, поддержите. Он [Владимир Путин] поддержал и попросил Максима Орешкина помочь.

— У Татьяны не вызвало вопросы, что компания с кратно меньшими оборотами будет претендовать на 80 процентов от нового юрлица?

— Она считала это нормальным.

— Вы лично пытались поговорить с братьями Мирзоян о предстоящей сделке?

— Да-да, я с ними три раза общался, но никаких внятных ответов я не получил. Поначалу они вели переговоры, но эти переговоры были странными. На первой встрече меня попросили сдать все электронные устройства и обыскали меня на предмет «жучков».

— А Татьяну и других присутствовавших кто-то обыскивал? Это с той встречи ваша жена опубликовала фотографию как доказательство того, что вы были в курсе о планах компании и были с ними согласны?

— Я не знаю, я первым приехал. А фотография, которую опубликовала Татьяна, с другой встречи. Мне там предложили поприсутствовать просто случайно. То есть изначально они без меня хотели все это дело анонсировать.

— С момента, как ситуация семейная вышла в публичное поле, Татьяна не пыталась с вами связаться? Или вы с ней?

— С первого июля она со мной не общается. Из-за моего несогласия одобрять эту сделку. С первого апреля Татьяна дома не живет. С детьми она общается раз в неделю. Дети очень расстроены, что так происходит. Для детей это было очень тяжело психологически. Практически развал семьи произошел.

— При этом до появления братьев Мирзоян и сделки ничего не предвещало и вы жили большой дружной семьей?

— Да.

— Вы видели ролик, который вечером выложила Татьяна?

— Это эмоциональное видео, ее ответ.

— Татьяна вчера заявила, что начался бракоразводный процесс. Это действительно так, она подала заявление на развод?

— Нет. Такого пока нет. Я об этом не думал. Считаю, что все вернуть получится.

— Если дело все же дойдет до развода, будет ли компания Wildberries считаться совместно нажитым имуществом? Полагается ли вам его половина, если вам принадлежит 1% акций?

— Ну, вы же знаете законодательство. Брачного контракта у нас нет. Обычный брак. Считается — пополам имущество. 50 на 50.

— Если вы с женой делали такой большой бизнес, то почему вы не заключили брачный контракт и все записывали на нее?

— Я даже не думал, что такое возможно. У нас был, наверное, лучший брак из тех, которые я видел. Татьяна всегда была идеальной женой. Она на сто процентов жила для семьи, а не для себя. Поэтому и я на сто процентов жил для семьи, и у меня не возникала мысль, что придется что-то делить.

— Когда готовился проект объединенной компании, шла речь о том, что новая структура станет чуть ли не конкурентом Amazon, еще и со своей платежной системой в обход SWIFT. Как вы считаете, эти планы будут реализованы?

— Слушайте, ну это опять же больше на развод похоже, потому что сейчас рост в компаниях замедляется.

— Из-за результатов сделки?

— Ну, объединение компаний особо не влияет. Но из-за того, что вот так вот управляют бизнесом, увольняют менеджмент, менеджмент в стрессе находится…

— Сколько всего сотрудников уже уволили?

— Топовых сотрудников — человек 15. Их именно увольняют, жестко увольняют. Всех, кто что-то пробует говорить не так. Приходят одним днем и говорят: «Все». Кого-то заменяют на сотрудников Russ Outdoors, многих — заменяют на сторонних, с рынка берут. Некоторых вообще ни на кого не заменяют.

— Сергей Ануфриев, один из сооснователей Wildberries, все еще работает в компании?

— Нет, он числился как сотрудник, и 9 мая Татьяна его уволила.

— Юрист, который пришел в компанию сейчас, — со стороны Russ Outdoors?

— Я так понял, что человека просто с рынка взяли. У Russ не так много людей. Тут как устроено: человек десять лет в компании, хорошо сработался со мной, с Татьяной, является ключевым сотрудником. Если это, допустим, какой-то сотрудник, который отвечает за технологию, его сложно заменить. А если это, условно, финансовый директор — без проблем, берем с рынка.

— Если в компанию приходят новые сотрудники с рынка, по сути независимые, неужели они не видят, что происходит что-то не очень справедливое?

— Сотрудник приходит в компанию — там сидит Роберт Мирзоян. А кто берет сотрудника на работу первый, к тому сотрудник и становится лоялен.

— Вчера продавцам маркетплейса пришло письмо, где было сказано, что им нужно принять новую версию оферты с новым юрлицом: вместо ООО «Вайлдберриз» будет указано ООО «РВБ». Значит ли это, что пришла точка невозврата и сделку остановить уже нельзя?

— Да нет, ну всегда можно запустить обратный процесс. Необязательно, что Russ совсем выйдет из структуры Wildberries, но откат всегда возможен.

— У вас уже есть план, что делать дальше, как возвращать семью и бизнес?

— Да, есть.

— Если вы считаете, что Татьяной манипулируют, как вы планируете доказать ей обратное?

— Рассказать правду.

— Но вы ведь наверняка на протяжении нескольких месяцев предупреждали ее, что сделка выглядит подозрительной?

— Конечно, говорил все это. И что стоимости долей неадекватны. У нас даже такое было, что сотрудники пытались противодействовать — пытались помочь нам защититься от этого. Татьяна их потом жестко наказала. Соответственно, мое противодействие кончилось тем, что меня заблокировали.

— Почему вы решили обратиться к Рамзану Кадырову и осветить проблемы, которые происходят, в публичном поле?

— Мы давно общались, дружили, я посчитал, что он сможет помочь. Не выводя ситуацию в публичное поле, я ничего решить не мог. Его выступление уже возымело действие. Я очень благодарен ему за это.

— Возымело действие — что вы имеете в виду?

— Он [Рамзан Кадыров] вывел наш вопрос на более значимый уровень.

— А каких именно «известных кавказцев», причастных к рейдерскому захвату, имел в виду Рамзан Кадыров? Имеет ли к этому отношение Бекхан Барахоев?

— Он не называл их имена. Я не знаю, кого именно он имел в виду. Я слышал про Бекхана Барахоева, но информации у меня нет.

— Есть ли у вас какие-то обязательства перед Рамзаном Кадыровым или его приближенными за то, что он помогает решить денежные и семейные проблемы?

— Между нами есть обязательства, например, поддерживать друг друга в сложных ситуациях.

— Рамзан Кадыров пообещал вам помощь от депутата Госдумы Адама Делимханова. Он уже связывался с вами, предлагал свою поддержку?

— Да. Мы общаемся, конечно. И о бизнесе, и о семье.

— То есть на данный момент вы верите, что получится вернуть и бизнес, и семью?

— Конечно. Обязательно. Как-то зло не должно восторжествовать.

Беседовала Милена Солдатенко, «Фонтанка.ру»