Они из джаза. Как в Петербурге под открытым небом проходит Большой джазовый фестиваль с Ларисой Долиной и рэпером L'One

С 22 по 28 июля сразу в нескольких точках Петербурга проходит Большой джазовый фестиваль, организованный саксофонистом Игорем Бутманом. «Фонтанка» побывала в Юсуповском саду, где накануне Лариса Долина исполнила «Дорогой длинною», а рэпер L'One «Якутяночку», и поразмышляла, есть ли на «железной дороге» отечественного джаза место для блюзовой драмы.

В самом начале фильма Карена Шахназарова «Мы из джаза», действие которого разворачивается в советской России 1920-х годов, джазовый подвижник-одессит Костя Иванов (его играет хедлайнер фестиваля Игорь Скляр), оправдываясь перед трудовой комиссией техникума, твердо заявляет: «Настоящие истоки джаза начинаются из подлинно негритянских песен, так называемых блюзов <...> Музыка угнетаемых не может быть буржуазна. Наоборот, она революционна». Через 100 лет, когда угроза Чемберлена над Россией не нависает, а НЭПманский угар принял совершенно другие черты, это перешагивание через плач блюза сразу к легкомысленному отдыху джаза и (как высшая точка заимствования культуры черных) к рэпу ощущается особенно сильно.

Джаз стал компромиссным инструментом переосмысления всего, что в изначальном виде выглядит непотребно: лаборатории аранжировок, куда приглашают тех же рэперов для исполнения поп-песен под соусом бибопа или босановы, сегодня модны. Опасность такой экспериментальной эклектики в том, что она приводит к засилью миксов электронной музыки, которые нивелируют живое исполнение, ограничиваясь клише тех жанров, что в песне намешаны.

Вернуться к исполнительским истокам живой музыки призвал со сцены турецкий гитарист Дженк Эрдоган, открывший со своим Akra Jazz Band третий день фестиваля в Юсуповском саду. Их музыка, пронизанная народными мотивами с долей психоделики, гораздо шире. «Эпоха интернационального джаза» выдыхается с общим мировым трендом деглобализации. В музыкальной культуре она сейчас существует в виде обращения к фольклорному началу, смущенно пропущенному через психоделический фильтр. В Турции прежде всего вспоминаются Altin Gun, Gaye Su Akyol и Дерья Йылдырым. В этом смысле призыв Эрдогана симптоматичен.

Следом вышел народный артист России Игорь Скляр. Его Jazz Classic Community, чье творческое направление определяет худрук Андрей Зимовец, представило ретроспективный обзор золотых мелодий жанра: от 1930-х до 1960-х годов, от Фэтса Уоллера до Луиса Армстронга. Джаз-банд завершил сет поствоенным гимном What a Wonderful World, предварив его цитатой самого Армстронга о первичности любви. Сегодня в этом звучит что-то утопическое, что-то от «Наполним небо добротой» Шевчука, окутавшей всех миролюбцев со стадиона «Петровский» в 1996-м.

Этот день закрыла Лариса Долина с трио Олега Аккуратова. Обработка «Дельтаплана» и «Я не умею танцевать» Виктора Резникова, «Ветер перемен» Максима Дунаевского, «Дорогой длинною» Александра Вертинского, к которой внезапно присоединился сам Бутман, — чемоданчик уличных шансонье Степы и Жоры был вывернут полностью. Спустя век джазовые танцы в обход драматизма продолжились, только теперь к ним «пристал» рэп.

Четвертый фестивальный день в Юсуповском саду открыл «старомодный» Billy’s Band. Команда вспомнила песни, давно забытые и редко исполняемые. По выражению лидера Билли Новика, «галлюциногенная и психоделическая» композиция «Ты мерещишься мне» с последнего альбома «В шляпе», «Поваляемся», «Все хорошо» прозвучали по-кабацки камерно.

Пример электронного эксперимента, когда под джазовым знаком объединяется разное — в данном случае рейв-рок и синти-поп, — был явлен в лице семейного рейв-дуэта UBEL. Родные брат и сестра Убель имеют джазовое образование, но «вопреки ему», не ограничивают творческий спектр. В 2022-м дуэт принял участие в кавере на песню «-30», вошедшем в трибьют-альбом «Аквариума», который был выдержан в духе современного западного блюз-рока. В лайве же группа вовсе отказалась от джазового опыта, сделав ставку на вылизанный поп.

Программа завершилась выступлением рэпера L’One со специальным джаз-сетом. Как в случае с одесскими куплетистами, связавшимися с джазовыми пианистом, наличие духовых аранжировок не помогло подавить рэперской сущности: просторечной лирики, призывов «раскачаться» и пыла нарочитой современности.

Бродячие шансонье, цитируя графа Толстого, вспоминали, что «жизнь — это прямая железная дорога». Однако пути жанра, проложенные от ровно от последнего куста негритянской плантации к Большому петербургскому джазовому фестивалю, привели к танцевальным ритмам, переаранжированным рэп-песням о семейной удаче и перепевам гимнов мира и добра — не заходя на территорию блюзовой драмы человеческих потерь. Хотя это было бы актуальнее.

Кирилл Самунин, специально для «Фонтанки.ру»