Новая музыка июля: обзор альбомов Deep Purple, Eminem, Travis и не только

В обзоре июльских музыкальных новинок: ветераны Deep Purple демонстрируют, что по-прежнему бодры, Eminem хоронит свой сценический образ, Kasabian устраивают ералаш, Cigarettes After Sex избавляются от меланхолии, KOKOKO! из Конго рубят социальное техно на самодельных инструментах, Travis рефлексируют на тему собственной зрелости, Jack White выступает без всякого предупреждения, Joe Goddard из Hot Chip сочиняет идеальную танцевальную музыку года, а Олафур Арнольдс возвращается в формате электронного дуэта Kiasmos. За всю русскую музыку отдувается удивительный нео-бард Чевега.

В данном случае принято начинать с фразы типа «спасибо, что живой» и выражения удовлетворения на тему того, что музыканты, дожив почти до восьмидесяти, все еще выпускают полноценные альбомы.

Но, честно говоря, весь набор приведенных штампов не особо работает в этом контексте, так как, в отличие от других заслуженных коллег по цеху, даже гораздо менее степенного возраста, Deep Purple в последние годы выпускают новые пластинки чуть ли не потоковым методом. Не делают многозначительных пауз длиной в 7–10 лет, а просто отрываются с радостью музыкальных пенсионеров, с тем самым понятным и приятным ощущением пожившего человека, который сделал все, что от него требовалось в этой жизни, и теперь может пожить в свое удовольствие. А у Deep Purple, в силу привычки или обстоятельств, любимое занятие — музыка.

Альбом получился не по-хардроковому легким и веселым. В нем есть место изящным цитатам из прошлого опыта, есть вполне современно спродюсированный звук (спасибо великому Бобу Эзрину), есть несколько в хорошем смысле популярных мелодий.

В некоторых местах пластинки ощущается, что легкость и необязательность эта — вынужденная. Сыграй музыканты те же вещи лет 20–30 назад, они бы вытянули из них все жилы и довели до олимпийских высот стиля, но сейчас силы уже не те, поэтому какие-то музыкальные идеи обозначаются лишь пунктирно. Но даже этот подход только добавляет альбому обаяния.

Еще до выхода пластинки, Маршалл (он же Eminem) анонсировал ее как заключительную вещь длинной эпопеи, посвященной жизни и приключениям своего сценического альтер-эго — Slim Shady. А чтобы в этом у фанатов не оставалось никаких сомнений, озаглавил альбом «Похороны Шэди» и для большей убедительности (да и просто для красоты) присовокупил подзаголовок: «Удар милосердия». Тот самый последний смертельный удар копьем или мечом, которым в Средневековье из сострадания коллеги добивали тяжело раненного рыцаря.

Вокруг этой красивой карнавальной идеи Эминем развернул роскошную ироничную рекламную кампанию, в ходе которой настаивал на том, что будущий альбом носит концептуальный характер. То есть слушать его стоит последовательно, в заранее определенном порядке, не вырывая отдельные песни из общего контекста. И тогда пестрая и разностильная картинка сложится в законченное, осмысленное и многослойное драматическое произведение.

Подход кажется старомодным в эпоху синглов, но Эминем упорно не хочет подчиняться законам современной музыкальной индустрии. Он вызывающе несовременен, и это тоже становится содержанием альбома. В нем очень много полемики с текущим положением дел — пикировки с диванными музыкальными критиками, ответки интернет-хейтерам, насмешки над канонами шоу-бизнеса. Все в этом альбоме говорит о том, что наступившая нынче эпоха просто не подходит тому обаятельному и резкому парню, которым был Slim Shady в версии двадцатилетней давности. А значит, парень должен умереть.

Радует только то, что сам Эминем, судя по всему, заканчивать не собирается. Остается надежда, что, попрощавшись с прошлым в лице своего лирического героя, он все-таки попытается теперь сыграть с нами и с музыкальной реальностью по новым правилам и снова всех сделает. По крайней мере, намеки на то, что ему это по плечу, есть и на последней пластинке. В нескольких песнях, спрятанных в релизе, как пасхальные яйца, он наглядно демонстрирует, что с актуальными трендами он справляется играючи.

Для коллектива это третий по счету альбом: первые две пластинки доказали всем, что медленные, предельно меланхоличные и в целом депрессивные песни, могут заходить слушателям на ура и увеличивать число поклонников в геометрической прогрессии.

При этом коллектив не просто тосковал на сцене и в записях, а взял за основу музыкальной стратегии доведение этого состояния до логического предела. Они словно тянули одну и ту же песню — щемяще-красивую, но бесконечно унылую. И с каждым новым треком не менялось совершенно ничего. Тот случай, когда отдельно взятые, почти одинаковые мелодии в сумме создают нечто большее — атмосферу безысходной красоты. Именно поэтому умные музыкальные критики выбрали для жанрового определения коллектива не какой-нибудь заезженный термин «инди-поп», даже не chamber music (камерная музыка. — Прим. ред.), а гораздо более внушительное и многозначительное — slow-core.

Из хорошего. На новом альбоме тучи немного рассеялись, выглянуло солнце, и песни, оставшись такими же медленными и задумчивыми, словно наполнились светом. Меланхолия обернулась нежностью. Туманный нуар превратился в легкую и искрящуюся прозрачность. При этом фирменный и узнаваемый звук ансамбля остался на своем месте, и любой их мотив мы все еще угадаем с четвертой ноты.

Лирические и нарочито мелодичные шотландцы никогда не пытались рвать и метать. Всегда интеллигентно заходили на территорию современной поп-рок-музыки. И иногда эти заходы получались настолько удачными, что группа забиралась на самые вершины мировых хит-парадов и за годы творчества накопила большую армию поклонников неброской музыки, полной осторожных нюансов. Их самые большие хиты были рассчитаны на людей, не обязательно интеллектуально продвинутых, но обладающих тонкой душевной организацией. Таких в мире, слава богу, набирается ощутимое количество.

Новый альбом следует в том же русле, и в целом на нем нет особых откровений. Более того, это, возможно, самый неяркий из всех неярких альбомов коллектива.
Но есть момент, который в нем все-таки цепляет — раздумья на тему того, как быстро проходит время, как все мы беззащитны перед его течением и как все мы становимся наблюдателями за собственным взрослением, старением и увяданием. В каждой песне эта рефлексия просвечивает, наполняет их особым объемом и дополнительным измерением.

Тонко, очень тонко, как будто вот-вот порвется. Те, кто постарше, считывают это на раз. Остальным альбом просто нравится или просто кажется скучным.

Все отметили, что обложка последнего альбома Kasabian напоминает легендарный советский киножурнал «Ералаш». Но, кажется, никто не обратил внимания, что и сама пластинка выдержана в том же духе.

Она очень бодрая, очень быстрая (длится всего 26 минут) и очень непосредственная. Уход из проекта мегахаризматичного лидера несколько лет назад, который до сих пор оплакивается фанатами как невосполнимая потеря, совершенно неожиданным образом избавил коллектив от завышенных социалистических обязательств и дал им внутреннюю свободу творить без оглядки на собственный статус и ожидания придирчивых поклонников.

Они собрали в кучу разношерстные, но выразительные мелодии, перестали играть в стадионный британский рок и вообразили себя на сельской дискотеке где-то в глубине старой доброй Англии. И с полной уверенностью можно утверждать, что под их зажигательные хиты будут танцевать и местные фермеры, и приехавшие к бабушкам на лето городские модники, а также овцы, козы, коровы и все, кого еще выращивают на тучных британских нивах.

Вот человек, который плюет на все законы шоу-бизнеса и вообще на парится на предмет обязательной капитализации своего таланта. Экс-участник и главный мотор великих White Stripes, Джек Вайт, выпустивший несколько эпохальных сольников, не говоря никому ни слова, взял и записал в 2024 году, возможно, лучший свой сольный альбом. При этом поперек всех традиционных тактик и стратегий раскрутки, вообще никак его не назвал, более того, не озаглавил ни одной песни. И, чтобы окончательно довести ситуацию до абсурда, издал его только на виниле, естественно, с белым конвертом без опознавательных знаков, и разослал его в случайном порядке покупателям своего музыкального магазина.

Это что касается бизнеса. А если говорить о музыкальном содержании, альбом представляет собой традиционное уже для Вайта собрание гаражных блюзовых сочинений, сыгранных дерзко, агрессивно, нахально и наполненных отличными мелодичными и ритмичными ходами. Встряхивает, вовлекает, внушает уважение и вызывает восторг у любого поклонника современного утяжеленного рока, стоящего на фундаменте блюз-роковых традиций, но при этом умело обращающегося с современной музыкальной реальностью.

В далеких уже и столь благословенных нулевых, когда все мы были настроены на музыкальный гедонизм, ансамбль Hot Chip был одним из тех, кто задавал правильный тренд. Сумевшие органично скрестить танцевальную электронику с психоделией, они вывели универсальную формулу для модных танцевальных вечеринок. Под их песни хотелось танцевать и одновременно их песням хотелось подпевать.

Проблема найденного рецепта заключалась в том, что он очень крепко был пристегнут к текущему моменту и во многом опирался на дух времени. Дух времени сильно изменился, а вместе с ним и гедонизм перестал работать. Какое-то время Hot Chip еще потрепыхались, постарались попасть в струю, ошиблись дверью и в целом затихли.

Но основатели проекта продолжают поиски новой актуальности и новой танцевальной искренности поодиночке. И одному из них, Джо Годдарду, кажется, это удалось. Он записал альбом с кучей приглашенных вокалистов из самых прошаренных в современной танцевальной музыке коллективов — в диапазоне от Wild Beast до Jungle. И под каждого гостя сочинил наиболее подходящий его индивидуальности трек, вообще не заморачиваясь каким-либо подобием цельности и монолитности формата. В результате собрал блестящую искрящуюся коллекцию хитов, следующих друг за другом вне всякой логики, но неизменно ярких, выразительных и способных удивлять.

Музыка альбома идеально подходит к нынешнему лету, но, кажется, несет в себе такой мощный заряд электричества, что продолжит греметь на танцполах и осенью, и зимой.

Группа из Конго, название которой обозначает на их языке стук в дверь, то есть что-то типа «тук-тук-тук», выпустила свой второй альбом, который безоговорочно можно считать одним из самых ярких музыкальных событий во всем музыкальном мире. Это одновременно world music (музыка мира. — Прим. ред.), ориентальная, насыщенная традиционными африканскими ритмами, и интернациональный, более того, остросоциальный проект. Все инструменты, на которых играет KOKOKO! сделаны ими самими из мусора, хлама и металлолома. Это и концептуальный ход, и вынужденная мера: у музыкантов просто не было средств на покупку современного оборудования, и в принципе в Африке крайне проблематично их приобрести.

Таким образом, в самом принципе музицирования заложен социальный подтекст. И вообще весь проект, вся его вербальная часть, — это социальная агитка, протестная музыка, близкая к философии панк-рока и раннего рэпа. И вдобавок ко всей этой эклектичной мешанине добавляются виртуозное владение африканской корневой музыкой и оригинальное ее «переоборудование» в современный фанк-панк-афро-бит.

Ощущение от альбома — самопальная саунд-система, собранная из старых огромных колонок, которую собрали в каком-то гетто и устроили на ней самую громкую и веселую дискотеку в мире с самым крутым плейлистом, не забывая при этом в каждой строчке костерить существующий порядок вещей.
Возможно, один из самых ярких и убедительных альбомов этого года.

Олафур Арнольдс уже очень знаменит и любим за свои сольные неоклассические и кинооформительские произведения. Он давно уже заработал статус современного Филипа Гласса и Майкла Наймана. И мало кто знает, что начинал он совершенно в другом статусе — половины электронного дуэта Kiasmos, исповедующего атмосферное и интеллектуальное техно. А другое, кажется, и не мог играть коллектив, один из участников которого родом из Исландии, а другой — с Фарерских островов.

И вот время совершило очередной круг, и спустя десять лет музыканты снова соединились под флагом KIasmos, чтобы сочинить и записать второй по счету альбом.
Ключ к нему вы на самом деле уже подобрали. Это современная пульсирующая электроника, наполненная звуковыми ландшафтами (их еще называют soundscapes), которая придумана людьми с неоакадемическим бэкграундом.

Тут уже сложно понять — играют ли они техно по законам симфонической музыки или делают ровно наоборот. Главное, что в результате мы получаем многослойную музыкальную структуру, бесконечно петляющую, утопающую в неявных ритмических повторениях, нацеленную на то, чтобы утянуть в свою исландско-фарерскую мелодическую сеть максимальное количество добычи — нас с вами. А так как сеть эту закинули опытные рыбаки, в богатстве их улова сомневаться не приходится.

Русские музыканты, кажется, ушли на каникулы. Громких премьер не было, зато произошла тихая сенсация — новый альбом ансамбля «чевега», в котором главные роли играют поэт Миша Чевега и участник группы OQJAV Дмитрий Шугайкин.

Поразительные ясные тексты с щемящими образами. Музыкальные линии выверенной чистоты. Будь эти линии идеально прямыми, «чевегу» можно было бы отнести к разряду двойников прекрасного ансамбля «Полюса». Но Шугайкин, набивший руку на аттракционном мышлении OQJAV, аккуратно, но тщательно коверкает структуры и превращает прямые в кривые, таким образом создавая неожиданные и ломкие паттерны и превращая «чевегу» в самобытный и ни на что не похожий проект. В такт ему Миша Чевега впускает в свой поэтический нарратив неожиданные отклонения от нормы. И вот в этих зазорах — музыкальных и текстовых аномалиях — рождается настоящее. То, что заслуживает называться настоящей поэзией, и в литературном, и в музыкальном, и в мировоззренческом смыслах этого слова.

Денис Рубин, специально для «Фонтанки.ру»