Всё идет по плану. Центробанк нарисовал для России самый мрачный сценарий

Центробанк 29 августа опубликовал проект своей будущей политики, в которой обозначил четыре варианта развития событий в экономике России. Как в доброй сказке, все они заканчиваются хорошо.

Каждый из описанных регулятором сценариев учитывает крайне негативные факторы, бьющие по нам, приоткрывает ловушки, которых очень тяжело избежать, и оценивает масштаб вызовов. Если коротко, понятно, что всем трудно, но вот насколько трудно — в этом и кроется принципиальная разница.

Один другого лучше

Три первых, консервативных, сценария, описывают ситуацию, при которой внешний фон сохраняет нынешний тренд на выход мировой экономики из коронавирусного пике. Всё в этом мире хорошо, глобальный ВВП стабильно растет на 3–3,2% в год, инфляция снижается, ужесточения на рынке труда приводят к росту реальных доходов, потребительский спрос находится на весьма высоком уровне. Экономики стран Еврозоны восстанавливаются быстрее, США — чуть медленнее. В Китае всё стабильно, но из-за снижения спроса инфляция постоянно падает, а ВВП растет на 5% в год. Нефть стоит 85 долларов за баррель, и цена эта плавно снижается. «Значительного изменения геополитических условий» не предвидится, говорят эксперты ЦБ РФ, понимая под этим, видимо, что накал и география военных конфликтов в мире меняться не будут.

Главные отличия вариантов развития российской экономики в таких тепличных условиях — в балансе спроса и предложения. Именно этот показатель Центробанк ставит во главу угла как таблицу умножения и закон Пифагора в математике национальной экономики.

Именно в дисбалансе (повышенном неудовлетворенном спросе) ЦБ видит корень сегодняшних проблем. А суть проблем в его трактовке — давление проинфляционных факторов на экономику. Такова картина мира сегодняшних монетарных властей России и таковы драконы, с которыми они борются.

Главная идея, которую ЦБ закладывает в свои прогнозы, — «успокоить» «перегретую» экономику, по возможности минимизировать влияние государственных вливаний в нее. В идеале сделать так, чтобы стремительно разбухший гособоронзаказ как-нибудь вообще не влиял на экономику. Потом — придушить объем спроса, читай — потребления. А дальше — высокий профицит внешней торговли должен сделать свое дело. Вот в общих чертах короткий пересказ всех трех консервативных сценариев. В конце каждого — инфляция 4%, рост ВВП — 2,5%, ключевая ставка как в старые добрые времена — 7,5%. Всё это должно сбыться к 2027 году.

Как выглядит апокалипсис

Куда интереснее читать «Рисковый» стресс-сценарий, описанный в проекте денежно-кредитной политики Центробанка. При нем в мировой экономике начинается шторм.

К мировому финансовому кризису масштаба 2008 года приведет высокий уровень процентных ставок и накопившиеся дисбалансы на финансовых рынках развитых стран, — фантазирует ЦБ. Чтобы купировать эти явления, мировые центробанки реагируют самым неправильным, с точки зрения книжек по экономике, образом — снижают ставки.

Вдобавок к финансовому кризису реализуется и негативный геополитический сценарий — США и Китай вступают в активную конфронтацию. Из-за этого стремительно скукоживаются глобализационные процессы, мировая экономика фрагментируется и распадается на блоки и зоны.

Мировой рынок (вернее, его остатки) ждет масштабная рецессия из-за обрушения спроса. Цены на нефть падают (но не так, как в коронавирус, а терпимо), мировой ВВП впадет в стагнацию (0,1%), а в США и вовсе обрушится на 2,3% (сейчас +2,5%). Инфляция в Еврозоне вырастет до 2,3%, а в США — до 2,1%. Ставку ФРС американцы опустят до 1% с нынешних 5,1%.

При таком раскладе главной проблемой России станет ухудшение условий для внешней торговли и усиление санкционного давления (в каком еще виде, пока непонятно). Дисконт на российские товары (по контексту понятно, что речь только про нефть и газ) увеличится, из-за чего по действующему бюджетному правилу начнет активно расходоваться Фонд национального благосостояния «для нейтрализации шока». За 2025 год он полностью исчерпается.

Базовую цену на нефть в бюджетном правиле в 2027 году придется опустить до 40 долл./барр. (сейчас — 60), а сокращение базовых нефтегазовых доходов, разумеется, приведет к бюджетной консолидации — то есть тратить придется меньше.

Как это ударит по россиянам

При таком мрачном развитии событий (главным и чуть ли не единственным из которых выделено падение доходов от продажи нефти) ВВП России упадет в первый кризисный год на 3–4%. Государству придется сильнее поддерживать экономику, чем хотелось бы при базовом сценарии, но, поскольку денег будет меньше, объемы этой поддержки будут значительно ниже, чем в коронавирусный кризис и в 2022–2023 годах.

Еще более существенное сокращение предложения (из-за перебоев в мировой торговле) приведет к давлению неудовлетворенного спроса на инфляцию. В первый год она подскочит до 15–16%. Напомним, сейчас ЦБ придерживается версии, что в 2024 году инфляция составит 9,1%.

При этом экспорт будет падать гораздо быстрее, чем импорт. Из-за этого счет торговых операций (по сути, деньги, заработанные страной за счет продажи своих товаров и услуг, минус расходы на покупку импортных товаров и услуг) съежится до минимальных 4–5 млрд долл. в 2025–2026 годах. Соответственно, денежная масса в стране резко сократится.

Население и предприниматели, неуверенные в будущем, перестанут брать кредиты в банках (ведь ключевая ставка вырастет до 20–22%). Объем выданных кредитов населению упадет на 2% (в 2023 году он вырос на 23%), а для организаций он вырастет всего на 2–7% (22,6%). Особенно раздражающие Центробанк ипотечные кредиты вырастут также едва ли больше чем на 2% против +30% в 2023 году.

Вот, собственно, с такой картиной придется справляться властям, если случится самое страшное. Самое интересное, что единственное, что они, судя по опубликованному документу, будут менять в «Базовом», «Проинфляционном», «Дезинфляционном» и «Рисковом» сценариях — это ключевая ставка. Если всё будет хорошо, то в следующем году она будет 14–16%. Если инфляция окажется выше — то 16–18%. Если ниже — то 12–14%. А если грянет гром — то 20–22%. В 2026 году она опустится на 4–5% во всех трех позитивных случаях и на 5–6% — если случится кризис. И все четыре варианта предполагают установление ставки 7,5–8,5% в 2027 году.

Все остальные параметры сценариев, по сути, являются производными от этих чисел. За исключением, пожалуй, роста ВВП, который все равно во всех сценариях также устанавливается в диапазоне 1,5–2%, и только если разразится мировой апокалипсис, в 2027 году мы должны будем вырасти на 2–3%. Инфляция к концу прогнозных периодов устанавливается на уровне 4%, хотя если все пойдет из рук вон плохо, в ЦБ допускают, что может быть и 4,5%.

Всё немного не так

«Фонтанка» попросила макроэкономистов оценить работу специалистов Центробанка и дать свою оценку развитию ситуации в стране.

«Сегодня нет оснований полагать, что официальная российская статистика отражает реальное положение дел. Все экономисты заметили странный скачок в оценке ВВП за 2023 год весной (в апреле 2024 года). Искажения ВВП связаны с заниженной оценкой инфляции», — полагает профессор НИУ ВШЭ Андрей Заостровцев.

Он затрудняется оценить вероятность сценариев, поскольку сейчас очень много неопределенности.

«Худший сценарий ЦБ связывает с глобальным кризисом. Однако можно получить плохой сценарий и без него. Сейчас экономика перегрета (не хватает физически ресурсов, в первую очередь трудовых). Идет перетягивание работников за счет гонки зарплат. Уже только этот факт не даст успокоиться инфляции. И ее не погасить ставкой ЦБ. Тем более эта ставка бессильна против импортируемой инфляции. Сегодня мы уже живем в эпоху множественных курсов. По разным товарам — они разные. Легко подсчитать, например, курс по сливочному финскому маслу, которое нелегально ввозится и продается в СПб. Берете цену в евро в Финляндии за кг и цену за кг в России в рублях. И делите вторую сумму на первую. Курс получится выше, чем в обменниках», — кажется, не шутит профессор.

При этом помешать реализации сценариев может масса факторов. Среди них Андрей Заостровцев выделяет проблемы с экспортом и поступлением валюты. Причиной тому могут стать и снижение мировой цены на нефть, и усиление санкций (в частности, против танкерного флота), и проблемы с международными расчетами, о чем в «плохом» сценарии ЦБ ничего не написано.

«В целом ЦБ и его ДКП имеют ограниченное воздействие на экономику. Высокая ставка ЦБ призвана «заморозить» во вкладах деньги и тем самым снизить давление на потребительский рынок. Но, как было отмечено выше, на инфляцию это имеет ограниченное воздействие, — говорит Андрей Заостровцев. — Кроме того, интересы ЦБ и Минфина расходятся. Последний заинтересован в слабом рубле, чтобы расписать более высокие доходы от экспорта в рублевом выражении. А это значит, что и рублевые цены будут расти, если Минфин сможет отстоять свои бюджетные интересы».

«На мой взгляд, проинфляционный сценарий кажется наиболее вероятным ввиду текущей макроэкономической динамики и факторов, поддерживающих высокий внутренний спрос и инфляцию. В ближайшие годы можно ожидать сохранения высоких ключевых ставок для управления инфляционными рисками и обеспечения стабильности экономики», — более лаконично выразил свое отношение к публикации Центробанка директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков.

Экономист Григорий Баженов в своем телеграм-канале отдельно обратил внимание на то, как Центробанк обосновал отсутствие зависимости повышающихся из-за роста ставки процентных затрат предприятий и цен на рынках. По мнению регулятора, основной фактор ценообразования у нас не расходы, а конкуренция, поэтому с ростом ставок цены и не будут расти так же быстро.

«На самом деле, очень интересно, как именно получена такая оценка. Хотелось бы разъяснения», — пишет он.

Еще больше скепсиса у экономиста, автора телеграм-канала «Деньги и песец» Дмитрия Прокофьева.

«Базовый сценарий предполагает, что всё останется так, как есть. Правительство будет финансировать обрабатывающую промышленность. Люди будут чуть менее активно брать кредиты, чем они сейчас берут. И, соответственно, экономика будет находиться в том состоянии примерно так, как и сейчас. Там ключевой момент, что Китай остается основным покупателем российских углеводородов и поставщиком необходимых товаров», — констатирует эксперт.

Реализоваться дезинфляционному сценарию будет мешать то, что государство сейчас делает ставку на развитие крупных обрабатывающих предприятий, не нацеленных на потребительский рынок. Для производства непотребительских товаров в такой парадигме экономике будет банально не хватать ресурсов — ни материальных, ни трудовых, ни финансовых.

«Я согласен с Центральным банком, что несмотря на то, что они делают ставку на базовый сценарий, более вероятен все же проинфляционный. В этой ситуации будет продолжаться расширение кредита, а предложение товаров, в первую очередь потребительских, будет отставать, что будет тянуть за собой рост цен. То есть нам придется пожинать плоды политики правительства последних лет, которые были направлены на финансирование ряда приоритетных секторов для правительства, — рассуждает Дмитрий Прокофьев. — Это привело к резкому спросу на все ресурсы внутри страны. И в ситуации отсутствия других денег, кроме кредитных, люди стали брать кредиты, фактически конкурируя за ресурсы с предприятиями, которые финансировало правительство».

По его словам, если вдруг каким-то чудом нынешние инвестиции в обрабатывающую промышленность обернутся ростом производства потребительских товаров внутри России, рост цен может замедлиться. Но лишь замедлиться, а не пойти вспять.

Денис Лебедев, Евгения Горбунова, «Фонтанка.ру»