«Не время в тюрьмах сидеть». Обвиняемый в насилии над девочкой Роммель рассказал о своей второй жизни и иллюминатах

Накануне Красногвардейский районный суд Петербурга избрал меру пресечения военнослужащему Клауду Роммелю, обвиняемому в сексуальном насилии над малолетней. Вопреки прогнозам, 31-летнего мужчину отправили не в СИЗО, а воинскую часть. 4 октября корреспондент «Фонтанки» пообщалась с фигурантом, чтобы узнать о нем больше. Спойлер — понятнее не стало.

Сейчас Роммель готовится к отправке на СВО, хотя статьи, по которым он проходит в качестве обвиняемого, этому желанию напрямую противоречат.

— Клауд, скажите, вы сейчас в расположении части находитесь под присмотром командиров?

— Да, конечно. Думают, как быстрее залечить мою ногу. Хотя бы по минимуму. Потому что я, скорее всего, поеду в самые жёсткие шторма. Оттуда живыми не выходят, но лечусь, чтобы хотя бы мог прожить немного и отслужить.

— А вам разве можно пользоваться средствами связи и выходить в интернет?

— Пока да. Надо поддерживать связь. Цель сейчас — попрощаться с близкими, сделать переводы детям с остатков счетов и так далее. Ну, в общем все, что делают нормальные люди, прежде чем отправиться в ад, откуда живыми не выходят. Но кому-то идти туда надо. Вас устраивает этот ответ?

— Насколько я знаю, с вашими статьями во время следствия на фронт не отпускают.

— На усмотрение. Зависит от человека. Если на полиграфе, например, видно, что человек нормальный, то могут и на СВО. В моем случае позиция однозначная, я выбираю ехать на фронт к товарищам. Сейчас не то время, чтобы в тюрьмах сидеть, люди нужны в армии для службы России.

— Вы, как известно, были там и до начала СВО. Можете рассказать, по какой причине вы перестали общаться с родителями в 2014 году? Что случилось в Донбассе?

—  Как человек, который готовится к последним испытаниям в жизни, я могу ответить вам на этот вопрос только честно. Вопрос, как вы уже отреагируете.

— Я готова слушать.

— Дело все в том, что эти люди не являлись мне родителями. Я сочувствую им за потерю их сына, но ничего не могу изменить в данной ситуации. Я прожил достаточно счастливую жизнь, но в момент смерти почему-то оказался в теле самоубийцы в 2014 году зимой.

Мне с трудом удалось не помереть, и я стал взвешивать ситуации и приоритеты. Чужого мне не надо, я посмотрел новости, изучил, что творится в мире. Взял свое настоящее имя и фамилию и поехал туда, где действительно нужен. На Донбасс. После военной кампании я нашел Валерия (отца. — Прим. ред) и рассказал ему правду о том, что случилось с его сыном. Выразил соболезнования, так как сам был отцом и все понимаю. И отправился дальше познавать православие. Конечно, вы можете сказать, что это похоже на диагноз. Но у Александра (прежнее имя Клауда Роммеля. — Прим. ред.) не было даже 5 % от тех навыков, что были у меня и проявлялись в социуме.

— А какие навыки появились у Клауда?

— Давайте говорить более точно — сохранились у меня. Боевой опыт, умение воспитывать детей, хорошо готовить, эрудиция, тактическое мышление, опыт со взрослыми женщинами. Я могу продолжать ещё долго. Покопайтесь в жизни Александра, чисто физически ему неоткуда было их (навыки) брать. Его образ жизни фактически не имел почвы для многих навыков и склада характера, что есть у меня. Просто шизофренией человек не приобретает то, чего не знал (фактического), это опыт и взращивание.

— А кем был Александр? Валерий сказал мне, что он рос обычным парнем.

— Александр был тихим и спокойным парнем. Не знаю, что и сказать. Никому не мешал, но и ничего не делал. Карате занимался, в компьютере любил сидеть. Молодец, что не пил и не курил. Но я более деятель и семьянин. Для меня его образ жизни — пустая трата времени. Но об умерших не говорят плохо. И его суицид из-за какой-то там неразделенной любви я не берусь осуждать, но мне это чуждо. Я такой ад переживал и даже не задумывался о подобном.

— Почему вы решили взять Алину (потерпевшая, имя изменено. — Прим. ред.) на воспитание? Почему просто не женились и не завели детей?

— Мы встречались с мамой Алины. Но так как с прошлой жизни у меня высокие понятия о браке и семье, я все откладывал нашу свадьбу, ждал, пока Виктория изменится в лучшую сторону. Алину я любил и воспитывал как родную дочь. После той же Второй мировой войны не сильно смотрели на родство по крови, воспитывали чужих детей как родных.

На самом деле у меня есть дети. Часть скрываю. Так как знаю, что моя родня с того тела все равно осталась, страхуюсь. Некоторые дети уже зарегистрированы официально, и отцовство установлено.

— Это дети Александра? Их много?

— Нет, эти дети мои. Александр был очень стеснительным и с девушками не умел ладить. Точно не знаю, но, по-моему, у него вообще не было контакта с противоположным полом. Вы можете пообщаться с его друзьями, они подтвердят.

— Вы сейчас не поддерживаете связь с Алиной и ее матерью?

— С Алиной совершенно нет — запрещено. Хотя, честно говоря, так мечтаю хотя бы 30 минуток поговорить с ней вживую, узнать, как она, что произошло там в приюте и так далее. Уверен, после этого все бы прояснилось. Но, увы, надо готовиться к штурмам либо смерти на зоне. Поэтому единственное, что ей останется, это два года счастливейшей жизни, когда мы жили вместе — я, она и ее мама.

Первые, кто сходил в отдел по делам несовершеннолетних, — это мы с ней. Алина не хотела уходить от меня, Виктория была расстроена, что я замуж ее не беру, а ребенок все внимание не ей уделяет. Пытался договориться с Викторией, чтобы она работала над собой, но женские требования есть женские требования, она решила забрать дочь. А Алина защищала нашу с ней возможность жить дальше.

Прошло время, знаю, что Виктория стала достойным человеком и хорошей матерью. А вот Алина, видимо, устала от приютов и систем. Пусть будет так, как она хочет, даже если я буду главным злодеем пока для всех. Пусть общество позаботится о ней, даст перспективы, и она будет счастлива. Пусть не корит себя и идет только вперёд, осуществляя свои мечты в радости.

— Перед уходом на СВО вы заключили брак с девушкой, но в суде на избрании меры ее не было. Вы с ней общаетесь вообще?

— У нас с ней отношения очень крепкие, куда сильнее, чем вы представляете. Я горжусь, что она понемногу, но идёт в сторону православия. Однако пусть живёт спокойно. Вы думаете, общество поймет, что она жена парня, который заявляет, что это его вторая жизнь и что он сын иллюмината? Да и фактически его жизнь крутит через мясорубку, где можно долго наблюдать за страданиями Клауда Роммеля.

— Перед задержанием вы устраивали фотосессию с девушками-моделями и в дальнейшем предлагали повторить, но уже в более откровенном формате, где девушка в мини-юбке и так далее. Не поймите меня неправильно, но я просто не могу понять, зачем женатому человеку сниматься с моделями. Для чего это делалось?

— Да, я понимаю, что если бы вы хотели что-то сделать сразу обо мне плохое, то не спрашивали бы в личных сообщениях. Скажу вам так, фотосессии делают и женатые люди, если их тематика приличная и в них нет ничего плохого.

— Если бы была такая возможность, вы бы что-то изменили в своей жизни? Если бы могли вернуться в прошлое.

— Вопрос очень сладкий. Но что случилось, то надо принять от Бога. Не пойди я на СВО, допустим, останься с женой, я бы не спас людей там, не получил бы этот опыт. И я лучше попрошу у Бога о счастливом будущем для России и людей в стране. И смиренно приму испытания, которые идут. И это не просто красивые слова. Я же иду далее.

Беседовала Олеся Михайлова, «Фонтанка.ру»