«Однажды мы встретимся у Журавлиного пруда». В областном поселке Котлы люди и руины дарят друг другу новую жизнь

Обитатели поселения Котлы в Кингисеппском районе Ленобласти живут по соседству, а кто-то и на территории памятника — усадьбы Альбрехтов XVIII века. Ее покалечили и война, и 90-е, а вылечить то, что осталось, и сохранить яблоневый сад поблизости уже 15 лет пытаются местные.

— Это исторический вид. Видите окно? Оно уже без основания, легко может обрушиться верхняя часть. И такого мы уже не увидим.

Майя, местная жительница, показывает на окно в здании, где когда-то была конюшня. Вернее, на то, что от него осталось. Усадьбу Альбрехтов даже заброшенной назвать сложно: от некогда богатых построек остались одни руины. Особенно грустно выглядит бывшее здание господского дома: рваные стены, фасад-скорлупка без внутренностей, который еле-еле держится на железных подпорках.

Усадьба все еще носит название своего первого владельца — за помощь в воцарении на престол Котлы и несколько близлежащих деревень были пожалованы императрицей Анной Иоанновной генерал-майору Людвигу фон Альбрехту. Ансамбль в Котлах стал домом для пяти поколений Альбрехтов — так и повелось называть усадьбу в честь ее долгожителей. Ближе к двадцатому веку она перешла семьям Мейснеров и Бенуа до тех пор, пока в 1918 году ее не национализировали. В годы Великой Отечественной на территории усадьбы был немецкий штаб и лагерь военнопленных.

По легенде у господского дома колонны были не только с лицевой стороны фасада, но и сзади, отмечают местные. В годы войны на заднем дворе усадьбы был взрыв, и колонны с той части дома обрушились — то, что от них осталось, скатилось по склону и утонуло в прудах. «Говорят, их обломки еще можно найти», — рассказывает Майя.

В 50-е усадьбу восстановили, и вплоть до 1979 года в здании господского дома была Котельская средняя школа. В ней училась Тамара — одна из самых активных жительниц-хранительниц сада.

— Самое обидное, что после войны же всё это восстановили. Всё функционировало: водопровод, отопление. А в наше мирное время усадьбу привели в такое состояние. Она осыпалась у меня на глазах, — говорит она.

Роковыми для усадьбы оказались 90-е — тогда ее передали в собственность заводу, который впоследствии обанкротился. На тот момент, по воспоминаниям жителей, местные разъехались на заработки, так что приезжали в Котлы только дачники. Так парк начал зарастать мусором, а усадьба, брошенная на произвол судьбы, — осыпаться. Здесь сыграло и время, и человеческий фактор. Фасад старушки-усадьбы держался на деревянных подпорках — их, по словам местных, в какой-то момент спилили.

«В 94-м году по этому дому еще можно было ходить — я в 14 лет там пешком поднималась на третий этаж. И что вы думаете? В девяностые и нулевые всё было разворовано. У лестницы железные конструкции вырвали с корнем. Металлисты даже среди бела дня швеллеры таскали тракторами», — рассказывает Майя.

После того как кто-то спилил перекрытия на втором этаже усадьбы, и без того ветхое здание лишилось последней опоры — процесс разрушения пошел еще интенсивнее. По воспоминанием местных, всего за пять-семь лет усадьба потеряла контур и превратилась в руины.

Усадьбу Альбрехта в 1995 году признали объектом культурного наследия федерального значения, причем под охрану попадают не только постройки, но и парк вокруг господского дома. В приказе комитета по культуре Ленинградской области от 2019 года об установлении границ территории и предмета охраны среди прочего перечислены часовня (также заброшенная), конюшня, амбар, церковь Николая Чудотворца поблизости, сад и склеп. По словам местных, у склепа несколько выходов — один из них находится на территории дома одного из котловчан. Майя рассказала, что лабиринт ведет в фамильную усыпальницу Альбрехтов — вход жители расчистили и привели в порядок, но спускаться туда не рискуют.

Памятником признан и кованый забор — железные перекрытия появились в деревне еще при Альбрехте. Сейчас он закрывает полуразрушенный дом от дороги и автобусной остановки.

Статус объекта культурного наследия усадьбе не помог — за восстановление наследия Альбрехтов взяться некому. В комитете по охране памятников Ленинградской области признали, что состояние усадьбы действительно аварийное, но так как она находится в муниципальной собственности, область финансировать работы по восстановлению усадьбы не может. Более того, нужен реальный пользователь усадьбы. При этом местные рассказывают, что в администрации Котельского поселения были бы и рады передать ансамбль во владение области, да только запросов таких к ним не поступало.

Не так давно в Котлы приезжала комиссия — после того, как во двор к Тамаре, дом которой расположен чуть ли не впритык к усадьбе, упала часть стены. Тогда подключились и прокуратура, и областной комитет по культуре — так появились железные подпорки, которые поддерживают портик с колоннами, рассказывает Евгения, директор МКУК «Котельский КДК». На этом работы закончились.

Так что ответственность за усадьбу легла на плечи местных жителей, и такое соседство с историей во многом определило и их судьбу, и образ жизни.

Примерно 15 лет назад за благоустройство усадьбы Альбрехтов взялась Тамара. Тогда не было ни освещения, ни дорог. «Здесь была помойка», — вспоминает она. Постепенно энтузиазмом Тамары заразились и другие жители — начались массовые субботники.

В первую очередь взялись за яблоневый сад напротив господского дома — его высадили еще в 50-х, когда в усадьбе была Котельская школа. «Можно сказать, что я выросла в этом саду», — вспоминает Тамара.

Здесь растет более 25 яблонь, причем деревья, несмотря на почтенный возраст, все еще плодоносят. Как говорят местные — так яблони благодарят жителей за помощь. Заросший садик расчистили, деревья покрасили, а плоды по осени регулярно собирают всей деревней — старушки-яблони не могут свое богатство удержать и ломаются под весом плодов.

— Надо, чтобы целые поколения, как в фильме «Дети понедельника», сюда приходили, целовались, встречались, знакомились. Мы-то уйдем, а они [яблони] останутся, — мечтает Тамара.

Со временем работа по восстановлению сада стала системной и прочно вошла в ритм жизни Котлов. Регулярно проводятся субботники, рассказала «Фонтанке» Евгения. По ее инициативе в Котлах также начали проводить Ивановские Торжища — своего рода ярмарки-реконструкции. «Я изучала историю нашего села и в одной из книг прочитала, что у нас ярмарка проходила два раза в год, а это для сельской местности нетипично», — объяснила она. С одной стороны — развлечение, с другой — способ привлечь внимание к непростой судьбе усадьбы и парка.

Сработало — местные увидели, на какой «богатейшей, исторической» территории они живут, и стали подключаться. Справиться с садом поначалу было тяжело, живут здесь в основном люди пожилые. Но в последнее время присоединились и дачники, которые хотя бы на пару часов заезжают в усадьбу и предлагают свою помощь.

Один из втянувшихся — Алексей, который в Котлах провел всё детство, в деревне выросли его отец, дед и прадед. Когда поступил в институт, стало не до природы и хозяйства. «Мама вспоминает: приехал в белых брюках, прошел, посмотрел и уехал», — говорит он. Сейчас Алексей проводит в Котлах все выходные — когда узнал об инициативе местных восстановить парк, принялся помогать и взял на себя всю сложную физическую работу.

Его дом находится за границей, которой очертили объект культурного наследия, — Алексей считает, что с этим ему повезло. Хотя восстановлением усадьбы никто не занимается, жители, дома которых попадают в зону охраны, испытывают серьезные сложности, чтобы на своем участке что-то отремонтировать или построить: статус объекта культурного наследия в каком-то смысле сковывает их. «Мы фактически живем на территории памятника», — говорят местные.

На этом влияние старинной усадьбы на ее современных соседей не заканчивается — местные стали хранителями наследия Альбрехтов, и свою роль стараются выполнять со всей ответственностью. «Наша Тамара Владимировна встает утром, обходит весь сад, чтобы наметить фронт работ, печет на всё село блины, готовит самовары, стулья, лавки, тарелки, блюдца, мёд, угощения. Пост в группе написать, всех обзвонить. На субботнике поработать, потом — посуду перемыть, всё убрать. А бывает, что я утром мимо иду, а Тамара Владимировна здесь уже чай пьет. Или с газонокосилкой идет, косит. И это без всякого субботника — это ее личный субботник», — рассказывает Майя.

На это Тамара скромно отвечает:

— Это просто наша жизнь. Просто утром встаем, с чашечкой чая идем по саду. Это не долг, и это нам не в тягость. Просто это тот случай, когда место определило судьбу.

Нельзя сказать, что жителей Котлов совсем уж предоставили самим себе: администрация в этом году отсыпала щебенкой дорогу вдоль парка, выделила для уборки территории от мусора технику. Другой вопрос в том, что пока серьезных успехов в борьбе за историческую память получилось добиться только на территории яблоневого сада. О реставрации самой усадьбы речи пока не идет.

Алексей, житель Котлов, сам занимается строительством и считает, что восстановить усадьбу уже не выйдет. «Есть своя специфика — растворы, старинные технологии. Требуется очень большая сумма — не миллионы и даже не десятки миллионов. В администрации таких денег нет, эксперты бесплатно работать не будут, а жители поселения очень вряд ли такую сумму соберут», — рассказывает он.

Чтобы сохранить хотя бы то, что от усадьбы осталось, нужно провести работы по расчистке и укрепить выжившие конструкции. «Можно было бы, например, оклеить стены углеволокном, чтобы они держались. Но тогда внешний вид потеряется, какой в этом смысл, если мы не сохраним усадьбу в первозданном виде?» — отмечает он.

Сам парк Альбрехтов (не путать с садом, парк — за зданием господского дома и высаживали его еще при Альбрехтах) сейчас перекрыт. Рушатся стены и кирпичная кладка, поэтому гулять по нему просто небезопасно. Пока в парке нарушена работа гидросистемы. «Там топкий грунт, наступаешь — начинаешь вязнуть. И лестница в парк уже тоже в непотребном состоянии, сплошные заросли кустарников», — рассказывает Евгения. В этом корреспондент «Фонтанки» убедился лично: спуск к месту, где когда-то был Журавлиный пруд, не из приятных — нога то проваливается в грязь, то соскальзывает по склону вниз. Единственный вариант — хвататься за деревья и скатываться до следующей опоры.

Но жители верят, что однажды смогут восстановить и парк, и систему прудов. «Однажды мы встретимся у Журавлиного пруда и соберемся там на чаепитие. Это наша мечта, она есть — и она живет», — поделилась Евгения.

Когда жители взялись за сад и парк, в каком-то смысле деревня начала жить заново: стали съезжаться дети и внуки старожилов и по-новому Котлы узнавать.

— Дошло до того, что мы сидим, пьем чай. И я слышу за беседой фамилию. Спрашиваю: «А вы в каком контексте такую-то женщину назвали?» А мне отвечают: «Ольга Сергеевна — наша родственница». И я говорю: «Очень приятно. Ольга Сергеевна — это моя бабушка», — рассказывает Алексей.

Такие истории — не редкость, за время субботников многие жители нашли родственников и старых знакомых, встречались выпускники школы, которые не виделись больше пятидесяти лет. Так что сохранение парка Альбрехтов в каком-то смысле помогло восстановить само поселение — и старые связи, и исторические корни, а главное — общность его жителей.

Котлы для жителей — точка притяжения, куда уехавшие обязательно возвращаются. Тамара здесь выросла, отучилась в школе на территории господского дома, а в 80-е переехала. Вдали от малой родины, «на тамбовщине», она провела двадцать лет со стойким ощущением, что она в гостях, а дом остался в Котлах. В 2005 году Тамара вернулась, восстановила старенький дом и поселилась здесь с мужем, можно сказать, заново.

Майя родилась в Казахстане, но для нее Котлы — тоже про путь домой, на историческую родину ее мамы. Когда Майя была подростком, они с матерью вернулись в Котлы. От домика, где жили бабушка и дедушка активистки, уже ничего не осталось, так что они перебрались в новый — и тоже в Котлах.

«Тут были помойки, я была молодая и даже мыслей таких не было — всё это разбирать и убирать. И когда Тамара первый раз вышла и покрасила яблони среди мусора, я не верила, что получится навести здесь порядок, — вспоминает она. —  Но почему-то встала рядом и сказала: „А давайте я с вами“».

Милена Солдатенко, «Фонтанка.ру»