Невидимые. Как дети Южной Осетии в Петербурге больше 10 лет не могут получить удостоверения личности

Марии 26 лет, и всю свою жизнь она вынуждена жить без паспорта. Ни одно государство не признает ее своей гражданкой, хотя оба ее родителя имели гражданство России. Ей не удается получить даже удостоверение лица без гражданства, хотя битва с бюрократией длится дольше 10 лет. Мария родом из Южной Осетии. В таком же положении, как и она, — ее брат и сестра, все они живут в России с раннего детства.

СПРАВКА

Южная Осетия — это непризнанное большинством стран мира государство. В советское время была автономной областью в составе Грузинской ССР. В 1991 году регион высказался против ликвидации СССР, а в 1992 там был проведен референдум за независимость от Грузии и присоединение к России. В 1992 на территории Южной Осетии разгорелся вооруженный конфликт. В результате туда вошли миротворцы, в том числе из России. В 2008 Россия ввела войска в Южную Осетию в рамках кампании по «принуждению Грузии к миру». После деэскалации конфликта Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии от Грузии. То же самое сделали Никарагуа, Венесуэла, Науру и Сирия.

Мария вместе с сестрой, братом и родителями переехала в Россию, когда ей было около двух лет. Сначала они жили в Северной Осетии, где мама родила еще одну сестренку, а потом переехали в Петербург. Здесь семья живет с 2006 года, то есть 18 лет. Всего у Марии семь братьев и сестер, но четверо из них остались в Грузии, с родственниками мамы. «Российские» и «грузинские» дети никогда не виделись между собой, но поддерживают связи в интернете.

У всех молодых людей есть свидетельства о рождении, а вот российское гражданство и паспорт — только у одной из сестер, которая родилась в Северной Осетии. Сложности из-за жизненных обстоятельств были еще при поступлении в школу, поэтому, например, Мария пошла учиться в 9 лет. Попытки оформить паспорта начались с 14-15 лет, но для трех «российских» детей в семье сделать этого так и не удалось. Сами они стали вникать в суть проблемы, когда стали старше. После смерти родителей исследовать бюрократические перипетии приходится по документам и воспоминаниям.

«Из-за того, что нет паспорта, у меня даже не было возможности сдать ЕГЭ. Поэтому я окончила девять классов, немного поучилась в десятом — и всё. Я пробовала узнавать о поступлении в другие учебные заведения, но и там, конечно, было нужно удостоверение личности», — рассказывает Мария.

После школы она начала зарабатывать клинингом, некоторое время работала сиделкой. Сестре без паспорта удается устроиться то в одно, то в другое место продавцом, правда ее часто обманывали, не выплачивая зарплату вовсе, или платили мало. Удавалось пройти платную медкомиссию, но по завышенной цене. Брат пару лет назад оказался в тюрьме по наркотической статье. Как отмечает Мария, во время следствия потерялся единственный документ, который у него был — свидетельство о рождении. В том числе поэтому его положение хуже, чем у сестер.

По закону, человек имеет право получить гражданство России, если хотя бы один из его родителей — гражданин России. В 2000-х отец и мать Марии уже имели российские паспорта. На момент же ее рождения папа был гражданином Грузии, а была ли гражданкой России уже тогда мама — точно неизвестно. Это не исключено, поскольку с первым мужем она некоторое время жила в Ульяновске.

«Сейчас, когда мы пробуем проходить процедуру установления личности и получить хотя бы временное удостоверение, в управлении по вопросам миграции МВД подвергают сомнению подлинность российских паспортов родителей. Хотя когда папа был жив, его паспорт проходил проверку, мы отслеживали готовность документов через государственные сервисы в интернете», — рассказывает Мария.

Живя в Петербурге, отец и мама Марии пробовали оформить временную регистрацию себе и детям в съемной квартире. Это могло бы помочь в получении и других документов, в том числе паспортов. Однако, как это нередко бывает, собственники квартиры отказались регистрировать их. Купить собственный дом, как хотелось, отец не успел. Семья была среднего достатка: папа дальнобойщик, мама — посудомойка в детском саду.

Отец умер еще в 2013 году, а мать — в 2021 году, от коронавируса. На тот момент еще была несовершеннолетней младшая из сестер. И ни одна из старших не могла оформить над ней опеку — ведь паспортов нет. В итоге опеку решилась оформить подруга семьи. Она же пробовала помочь в получении документов.

Сейчас решением бюрократических проблем занимается в основном Мария. И ей открылись новые подробности. Вот, например, ответ на ее запрос от Минюста Южной Осетии:

«Министерство юстиции Республики Южная Осетия сообщает об отсутствии актовых записей о рождении Седовой Марии Нодаровны <…> и Седовой Тамары Нодаровны <…> в отделе ЗАГС Ленингорского района МЮ РЮО».

То есть подтвердить сам факт рождения чем-то, кроме свидетельства о рождении, оказалось нелегко. В теории, получив гражданство Южной Осетии, можно было бы по упрощенной процедуре оформить гражданство России, но и этот вариант остается в стороне.

В Петербурге Мария трижды прошла процедуру установления личности, по итогам которой на неё оформляли биографическую справку: в 2019, 2022 и 2023 годах. То же самое делала и младшая сестра. Но оформить какие-либо документы на основании этого не удается. Прежде всего, нужно удостоверение личности лица без гражданства — с ним можно было бы претендовать на разрешение на временное проживание в России (РВП) и вид на жительство (ВНЖ), а со временем и на гражданство.

Мария и Тамара уже не раз ходили на консультации в управление по миграции МВД и советовались с юристами.

«Мне советовали выйти замуж, чтобы решить проблему с документами. Но я и замуж выйти не смогла бы без паспорта», — отмечает Мария.

Получить грузинский паспорт, по словам девушки, перспективы нет. Когда она обратилась к грузинским дипломатам в России, ей сказали, что для этого необходимо подтвердить ее родство с отцом — свидетельства о рождении недостаточно. Сделать это сейчас при всём желании невозможно, поскольку отец похоронен в Грузии и его родственники находятся там. Посольство даже не смогло выдать справку о том, что девушки не являются гражданками Грузии (её просили в МВД).

«Если что случится — никто даже искать не будет»

Из документов у сестер есть только свидетельства о рождении, СНИЛС и аттестаты об окончании девяти классов. Отсутствие удостоверений личности создает проблемы во всех сферах жизни. Невозможно оформить на себя банковскую карту, притом что практически все платежи и переводы в городской жизни происходят онлайн. Невозможно оформить временную регистрацию. Невозможно получить полноценную медицинскую помощь за счет бюджета, поскольку не оформить полис ОМС. А ходить по врачам платно — недоступно по деньгам.

«Как и все, мы болеем, но к врачам не ходим. У сестры инвалидность по зрению, поэтому она иногда пробует прийти в поликлинику. От случая к случаю ее принимают, но потом врачей ругают за это, поскольку ее визит не оформить. Пенсию по инвалидности сестра в детстве получала, потом сняли, поскольку паспорта нет», — рассказывает Мария.

Отсутствие документов делает невозможными поездки на поездах, междугородних автобусах, перелеты на самолетах и любое пересечение границы.

«Мне никуда не выехать из города, даже если захочется. На попутных машинах я боюсь. Если что случится — никто даже искать не будет», — делится девушка.

Сестры сейчас живут в арендованной двухкомнатной квартире. В скором будущем, вероятно, переедут к младшей сестре, которая имеет гражданство и недавно получила «однушку» как сирота. Это поможет сэкономить деньги, которых сейчас не особо хватает.

Осенью Мария обратилась в Смольнинский районный суд с просьбой признать незаконным отказ управления по миграции МВД принять от нее заявление на оформление удостоверения личности лица без гражданства. По регламенту, сотрудники принимают такое заявление, после чего в течение 10 дней решают: выдавать удостоверение или нет. Пока заявление в МВД даже не принято. Впрочем, доказать, что это так, нелегко. Позиция чиновников проста: заявление просто не подавали, так что и отказа никакого нет. Первое заседание суда по иску Марии назначено только на середину января следующего года.

«Я хочу добиться, чтобы у нас приняли наши заявления. Может быть, через суд удастся что-то с этим решить. Я живу в России больше 20 лет, я могу привести множество свидетелей, которые бы подтвердили мою личность и биографию», — рассказывает Мария.

Для судебных тяжб она наняла юриста, но пока перспектива по этой истории неясна. Бороться подталкивают страхи, связанные с будущим близких и своим.

«Я, может быть, и оставила бы это дело, если бы не мои брат и сестра. В будущем, когда мы состаримся, у нас не будет ни пенсии, ни медицинской помощи, ничего. Квартиру будет даже не снять, мы рискуем остаться на улице. Что случись — до нас никому нет дела», — размышляет девушка.

«Усовершенствовать систему»

Проблема Марии неуникальна. На конец 2023 года в Петербурге был 4561 человек с таким статусом, из них 2373 мужчины, 2188 женщин. Но это те, кому в итоге удалось доказать чиновникам, что они существуют. Сколько людей не имеет вовсе никакого удостоверения личности — неизвестно.

Представители негосударственной благотворительной организации «Ночлежка», которая работает с бездомными в Петербурге и Москве, рассказывают, что имеют дело с людьми без паспортов регулярно. Многим из них нужна помощь в восстановлении паспорта, некоторым — во вступлении в гражданство, что бывает сложней.

«В большинстве случаев процедуру установления личности и последующее вступление в гражданство России проходят люди, последним удостоверяющим личность документом для которых был паспорт гражданина СССР», — отмечают в «Ночлежке».

История Марии из Южной Осетии наводит на предположение, что в ее случае данные о человеке были утрачены — например, в ходе пожара, боевых действий. Безусловно, это одна из основных помех в оформлении документов. В практике «Ночлежки» были подобные случаи: когда выяснялось, что архив с необходимыми документами в одном из регионов России сгорел, и соцработникам долго приходилось искать подтверждения личности доверителя.

«В целом одно из препятствий для решения таких проблем — это недостаточная доступность бесплатной качественной социально-правовой помощи в Петербурге. Для сопровождения в таких процессах, направления в госорганы, помощи в поиске информации и составлении запросов нужны специалисты по социальной работе и юристы. Если усовершенствовать систему такой помощи — это было бы хорошим шагом на пути к разрешению проблемы [легализации лиц без гражданства]», — рассказала «Фонтанке» юрист «Ночлежки» Анастасия Берзон.