Убийца, не оставивший следов. Барий, из-за которого в Петербурге умерли восемь человек, мог содержать мышьяк

«Не пригоден для использования в медицинских целях» — такая пометка была на пачках с барием, который глотали десятки пациентов диагностического центра на Сикейроса (КДЦ), говорят свидетели. Бывший начальник отделения как будто намекает на традиции и то, что ей не рассказали об «инновациях».

Дело по статье о халатности слушает Выборгский районный суд Петербурга. В качестве подсудимых в зале — бывшие заместитель главврача по медицинской части Александра Феофанова и заведующая отделом лучевой диагностики Елена Медведева. Экс-главврач Евгений Попов, которому следствие также вменяло смерть восьми человек, избавил себя от рассмотрения дела в суде и минувшим летом убыл на СВО.

Первые несколько заседаний ушли на то, чтобы допросить всех потерпевших. Их в деле 52 — родственники 8 погибших и 44 пациента центра, которым повезло пережить отравление.

Пациентам делали рентген желудка с контрастным веществом — барием. Как рассказал в суде врач-рентгенолог, кандидат наук Павел Гаврилов, его свойства таковы, что он препятствует проникновению ионизирующего излучения, что позволяет увидеть на рентгене дефекты полых внутренних органов. Из-за этого же свойства его используют в рентген-кабинетах буквально как штукатурку. По сути, внутрь и на стены идет совершенно одинаковый барий, всё дело в примесях и растворах.

И Гаврилов, и главный специалист в СЗФО по лучевой диагностике Татьяна Трофимова в своих показаниях отмечали, что процедура устарела, применяют ее всё реже, отдавая предпочтение всему, что связано с компьютерной диагностикой. Собственно, насколько она устаревшая, настолько и стабильная — барий есть барий, совершенствовать особо нечего. Специалисты рассказали, что применяемый при процедуре сульфат бария не растворяется, не всасывается и полностью выводится из организма. Он абсолютно безопасен и практически не имеет побочных эффектов. Его следы в нормальной ситуации невозможно обнаружить в крови и других органах.

Оба свидетеля рассказали суду, что увидели на упаковке и в сопровождающих документах с барием, который использовался в центре на Сикейроса, когда им ее показывал следователь: «может содержать процент мышьяка», «не подлежит использованию в сфере обращения лекарственных средств».

Из-за того что центр закупал непригодный для медицинского использования барий, вытекло два последствия. Врачи скорых, которых вызывали пациенты, категорически отрицали возможность отравления этим, как им известно, безопасным веществом, и искали что угодно другое, от ковида до инсульта. Вместе с тем сотрудники центра говорили пациентам, часть из которых жаловались на тошноту и «мутное» состояние практически сразу после процедуры, что это нормально, — видимо, на Сикейроса это и правда было нормально.

Помимо тошноты и диареи, пациенты жаловались на немеющие части тела, общую мышечную слабость. Люди активно теряли калий и умирали от остановки сердца. Причем часть смертей пришлось искать как бы задним числом: новости об отравлении пошли в конце января, так что некоторые родственники погибших еще в декабре пациентов узнавали о причинах смерти близких буквально из интернета и телевизора.

Известно, что барий у одной и той же компании центр покупал больше десяти лет и препарат этот назывался «барий сернокислый». «Фонтанка» уже писала, что поставщиком была компания «НеваРеактив», но в суде стало известно, что сама она его не производила, а продавала продукцию Химического завода имени Карпова.

Медицинский барий может иметь международное наименование только «бария сульфат», отметил Гаврилов. У него, как и у любого лекарства, есть аннотация, сертификаты, контроль и так далее. Само название как бы дает гарантию, что препарат прошел необходимую степень очистки и неприятных сюрпризов в нем быть не должно. Известно, что химзавод Карпова производил именно такой, медицинский барий, довольно долго, но в 2019 году продлевать регистрацию своего препарата не стал.

Гаврилов четко ответил на вопрос подсудимой Медведевой: при процедуре никакой другой барий, кроме того, который зарегистрирован как медпрепарат, использоваться не может. На это экс-завотделом пояснила, что барий пациенты пьют давно, а реестр появился только в 2021 году. Тем более бывает, что проводят процедуру с двойным контрастом, когда между глотками бария пациент ест соду с лимонной кислотой, которых однозначно нет ни в каких реестрах. «На заре моей юности было более свободное нормативное законодательство, и тогда же, еще в советские времена, были разработаны варианты со всякими пищевыми содами и лимонами. Но если буквально следовать букве закона, то сейчас все эти методики вне правового поля. Но мы всё же исходим из того, что медицинский барий безопасный, лимонная кислота тоже безопасная, соответственно, никогда никаких осложнений не было. Насколько я знаю, это первое дело по отравлению барием за всё время существования этой методики. В Советском Союзе барий лился направо и налево, все это делали», — ответил Гаврилов.

И Гаврилов, и Трофимова, говоря о медицинском барии, называли препарат «Бар-Випс». Считается, что он проще в применении, потому что уже гомогенизирован и его не надо взбивать. Подсудимая Медведева спросила профессора, рассказывают ли рентгенологам на сертификационных курсах о барии и том же «Бар-Випсе» или они должны заниматься самообразованием? Главный в регионе рентгенолог напомнила, что метод с барием вообще выходит из обращения, он был придуман давно, и с тех пор «ничего эпохального» в нем не происходило. Тот же «Бар-Випс» используется не первый год (впервые препарат зарегистрирован в 2006 году. — Прим. ред.). Отвечая на вопрос подсудимой, которая не знает, «когда этот „Бар-Випс“ появился», Трофимова сказала, что все про барий рассказывают студентам и ординаторам, а практикующим рентгенологам это уже попросту неинтересно.

Гаврилов также рассказал суду, что после того, как государство начало контролировать цены на лекарства, многие дешевые препараты производить стало невыгодно. Когда он в 2022 году общался со следователями, его попросили найти правильный, медицинский барий. Знакомая врача рассказала, что его нет в продаже уже примерно полгода. Гаврилов предположил, что центр решил не искать легальный барий, а взять то, что есть у постоянного поставщика, чтобы не нарушать поток исследований и «красиво отчитаться перед начальством». Адвокат одной из подсудимых на это отметила, что центр закупал сернокислый барий десять лет, так что его логика не работает. На это эксперт выдвинул новое предложение и напомнил, что технический барий не очищают и попасть в мешок с ним могло всё что угодно. Он также отметил, что уверен: персонал не мог не знать, что использует не подходящий для рентгеноскопии препарат.

Также в суде выслушали Татьяну Максименкову, она начальник отдела закупок при комитете по здравоохранению. Закупки центра проверяли в третьем квартале 2022 года, уже после возбуждения дела. Нарушений комитет не нашел, ведь что заказали, то и получили.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»