«Вы не в цирке». Претенденты на Дворец труда читали друг другу лекции об истории и доверии государству

Поздно вечером 12 ноября опустевшее здание Арбитражного суда Петербурга и Ленобласти покидали участники и слушатели дела об изъятии Дворца труда «из незаконного» владения Ленинградской федерации профсоюзов (ЛФП). Решение оказалось не таким уж предсказуемым. Как минимум потому, что требования Генпрокуратуры были удовлетворены не полностью, а это уже нетипично для подобных дел.

«Фонтанка» вспоминает, как пикировались стороны под улюлюканье слушателей.

На протяжении четырех месяцев дело рассматривалось в режиме предварительного судебного заседания. Первым звоночком к тому, что размеренный темп сменится на галоп, стал переход в основное заседание 12 ноября. Профсоюзы возражали против этого, указывая на то, что им нужно больше времени, чтобы подготовить позицию по новым документам, приобщенным к делу. Но суд посчитал, что для этого хватит 2,5 часа перерыва. Стало понятно, что рассмотрение закончится в тот же день.

Пока адвокаты ЛФП и дружественных им третьих лиц — Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) и Всеобщей конфедерации профсоюзов (ВКП) — вырабатывали позицию, обложившись бумагами и процессуальными кодексами в буфете, уже подкрепившиеся слушатели — председатели членских профсоюзных организаций — заняли места у зала заседаний. Образовалось много свободного времени. Дамы решали предусмотрительно принесенные с собой судоку.

После перерыва участники процесса озвучили свои позиции и получили возможность задать друг другу вопросы. Генпрокуратура исходила из того, что здание с конца XIX века находилось в собственности государства. В 1891 году его передали в ведение департамента уделов за долги предыдущего владельца. Ведомство управляло имуществом императорской семьи. Впоследствии в здании открыли Ксениинский институт благородных девиц, последний выпуск которого был в начале марта 1918 года.

Так или иначе обе стороны опирались на декрет Совета народных комиссаров под председательством Ленина от декабря 1917 года. В нем было сказано «передать Ксениевский институт в ведение Петроградского совета профессиональных союзов для нужд профессиональных организаций». Что это тогда значило юридически (додумывает уже «Фонтанка») — остается только догадываться, поскольку свод законов Российской империи понятие «в ведение» не содержал. Генеральная прокуратура уточнила, что понимает это как «в пользование», а не «в собственность».

Далее логика такая: декрет об отмене частной собственности в городах уж точно превратил все имущество в государственное. А Гражданский кодекс РСФСР от 1922 года понятие профсоюзной собственности не содержал, оно появилось только в кодексе 1961 года. До тех пор, да и после настоящим собственником дворца было государство и оно его не отчуждало, уточнил еще раз свою позицию надзорный орган.

Правда, здесь есть несколько вопросов, на которые указали представители профсоюзов. Во-первых, удельная собственность — это собственность императорской семьи, но равно ли это собственности государства? Во-вторых, есть постановление Совета комиссаров Петроградской трудовой коммуны от 11 апреля 1918 года, где написано: «Все имущество Ксениевского института передать в собственность Петроградского совета профессиональных союзов». Прокуратура считает, что речь шла об имуществе самого института, а здание в его состав не входило. Профсоюзы, соответственно, другого мнения. Наконец, они не понимают, почему, если здание считалось государственным, право собственности РФ на него не было своевременно зарегистрировано.

«Мы затрудняемся ответить, — отвечал прокурор на соответствующий вопрос адвоката ВКП, кандидата юридических наук Андрея Остроумова. — В данном случае наша позиция основывается на том, что данный объект из собственности Российской Федерации не выбывал. Об этом неоднократно было заявлено в течение шести или семи судебных заседаний».

Хотя с точки зрения ведомства профсоюзы владели Дворцом труда на праве пользования, отвечать на вопрос, было ли оно законным, представитель прокуратуры отказался. Это вызвало смех среди слушательниц от членских организаций, кто-то из них даже попытался поаплодировать. «Вы не в цирке находитесь», — сделала женщинам вполголоса замечание представитель Росреестра. Оно подействовало слабо, так что в следующие разы удалением из зала грозил уже судья.

— [Ленинский] декрет № 66 как нормативный акт государства в настоящее время является действующим? — продолжал задавать вопросы адвокат ЛФП и ФНПР Константин Шипило.

— Уважаемая сторона, у нас в настоящее время [государство] — Российская Федерация.

— Российская Федерация является правопреемницей Советского Союза на территории РФ?

— Это общеизвестный факт.

— Признаются на территории РФ декреты, принятые в период…

— У нас, получается, лекция по праву? — прервал судья.

— Нет, по истории, — пошутили на галерке.

На третьем часу заседания и втором часу выступления адвоката ЛФП терпение судьи стало подходить к концу и он поставил вопрос об ограничении времени выступления сторон. За дверью в это время томились участники других дел, рассмотрение которых было запланировано на тот же день. Судя по графику, самые терпеливые ждали более двух часов. В итоге был объявлен получасовой перерыв, во время которого заседания по всем этим делам переносили на другие даты.

Казалось, что участников «профсоюзного» дела уже как-то сблизила общая необходимость досидеть до конца. Пока они проветривали голову в коридоре, председательница одного из отраслевых профсоюзов в шутку учила манерам старшего советника юстиции (судя по количеству звезд на погонах), наставляя его, что женщин всегда нужно пропускать вперед.

— В зал всегда [первыми] пропускаем, — послышался его ответ.

— А из зала? Вы меня этим очень обидели, — жаловалась женщина. —  Вы же питерские, культурные, ребят.

Подруги попросили ее не приставать к мужчинам. Энергичная дама нашла другое занятие: взяла телефон, сфотографировала приятельниц на память и пообещала им распечатать фото.

Сторона ЛФП настаивала на том, что здание в советское время относилось к профсоюзной собственности, которая после распада СССР перешла к Всеобщей конфедерации профсоюзов, ставшей преемницей бывшего главного профсоюзного органа страны. В дальнейшем конечным собственником объекта стала Ленинградская федерация профсоюзов, что было зафиксировано в Росреестре и не оспаривалось до сих пор. О зарегистрированном праве собственности на дворец было известно федеральным органам власти. Таким, например, как Минфин РФ, который по этой причине не смог найти деньги на финансирование ремонта фасада здания-памятника, и рублем в судьбе здания поучаствовал Петербург. Да и региональным, и Владимиру Путину, который посещал дворец 7 октября 2010 года, когда был премьером.

«Добросовестное, открытое, непрерывное владение зданием Дворца труда известно не только всему городу Санкт-Петербургу, но и всей Российской Федерации. Доводы прокуратуры и тем более циничные доводы МТУ Росимущества о том, что они узнали только после подачи искового заявления, не выдерживают никакой критики», — говорила в прениях адвокат ЛФП Наталья Черникова.

«Дело уникально тем, что <…> Российская Федерация признала, что Дворец труда является собственностью Ленинградской федерации профсоюзов <…> путем заключения соглашения от 7 ноября 2007 года („О разграничении прав собственности на недвижимость, заключенное между КУГИ Петербурга и ЛФП“. — Прим. ред.), — отмечал Андрей Остроумов. — Российская Федерация исключила для себя возможность после подписания этого соглашения претендовать когда-либо на данное имущество <…>, поэтому сейчас возникает вопрос: а можно доверять Российской Федерации, когда она подписывает такие соглашения?»

Этим же вопросом, вероятно, задаются владельцы акций, долей, компаний, которые внезапно для себя тоже оказываются ответчиками по делам о незаконно выбывшей собственности государства, но не на каждого найдется защитник.

Суд частично удовлетворил требования прокуратуры. Он признал за РФ право собственности на комплекс зданий Дворца труда и разрешил считать решение по делу основанием для аннулирования записи о праве собственности ЛФП на эти объекты. Встречные исковые требования профсоюзов о признании права собственности на основании приобретательной давности — за счёт того, что организация использовала его в течение длительного времени и несла расходы на его содержание, — отклонены.

Покидая практически опустевшее к десяти часам вечера здание на улице Смольного, один из юристов назвал это соломоновым решением. Есть вероятность, что профсоюзы останутся на своих местах, но при этом перестанут быть собственниками спорных объектов. С какими именно доводами сторон суд согласился, а с какими — нет, будет видно из мотивировочной части решения, которая обычно публикуется в течение нескольких дней.

Евгения Горбунова, «Фонтанка.ру»