«Из автомата стрелять умеете?» Как силовики на Апрашке суету наводили

Грязно-серое небо, противный моросящий дождь, обшарпанные корпуса архитектурного комплекса и неприкрытая нагота пластмассовых манекенов — такой Апрашка встретила корреспондентов «Фонтанки» 14 ноября. Утром продавцы сновали туда-сюда с тележками, а в воздухе парил запах выпечки и еще какой-то непонятной еды. С пейзажем слились пенсионеры, которые с экспертным видом изучали товар, прицениваясь. Издалека послышалось громкое: «Слышали, Трамп победил?!» Как будто для рынка это имеет какое-то значение.

Но около одиннадцати часов атмосфера на Апраксином дворе резко изменилась. Торговцы начали шушукаться, напряжение, казалось, можно было накалывать на вилку. Рынок со всех сторон окружил спецтранспорт, а на территорию зашли крепкие ребята в бронежилетах и масках. Росгвардия вместе с полицейским ОМОНом поделили Апрашку на сектора. Рейд начался.

17 сентября второй отдел по расследованию особо важных дел ГСУ СК возбудил уголовное дело об организации незаконной миграции. Фигуранты рассказали, что фиктивно регистрировали иностранцев, которые работают на Апраксином дворе. Собственно, их и искали 14 ноября силовики. Вместе с СК и полицией на рынок приехали представители МЧС, Роспотребнадзора, военкомата. Проверяли всё: основания въезда, регистрацию, постановку на воинский учет. Мигранты, у которых был некомплект документов, отправлялись к автозаку. Некоторые, после успешной для себя проверки в автобусе, во второй раз нарывались на омоновцев и снова шли «сдаваться». Спорить они не решались.

В автозаке стало плохо гражданину Китая. Молодой человек вышел на улицу с лицом зелено-лилового цвета, придерживая рот рукой. За ним семенила обеспокоенная женщина, обоих сопровождал полицейский. Не говорящая по-русски иностранка перешла на язык касаний. Она цеплялась за локоть полицейского. Тот в итоге вспылил и повысил голос: «Да хватит меня трогать!» Смутившись, она отстранилась.

«Шалом!» — высокий гвардеец заходит в магазин искусственных цветов. Парни в хаки на пестром фоне бессмертной растительности выглядят как готовый сюжет для какого-нибудь модного арта. Проверяет документы: «Афганистан? Из автомата стрелять умеете? В каком году паспорт получали? Не помните — ну, пойдемте проверим. Надевайте куртку, закрывайте магазин, тут недалеко». Омоновец засыпает торговца вопросами как из калаша.

В одном из помещений встречаем молодого человека. Он говорит, что студент. Пытается объяснить, что учится в институте на Бухарестской. «Не знаю такого института, пойдешь с нами. Не заставляй меня за собой бежать».

Гвардеец дает мне подержать «студень» и оставляет с молодым иностранцем на лестнице, а сам идет проверять помещение за стенкой. Как только его фигура исчезает в дверном проеме, студент дает деру по лестнице. Я не знаю, что мне делать, у меня в руках остался его единственный документ. Гвардеец возвращается, мигранта нет. «Сам ушел? Вот жаба. Упустила студента, Олеся!» — ругает меня мой сопровождающий. Мне остается промычать что-то нечленораздельное. Не бежать же мне за ним. Смотрю в студенческий билет — Балтийский центр международного образования. Ясно.

На улице омоновцев смиренно ждет афганец. «Часто вас проверяют теперь?» — спрашиваю. Невысокий мужчина лет под 50 заискивающе отвечает, видимо учуяв во мне ревизора: «Да нормально, всё правильно, так и нужно. Нужно знать, кто мы. У нас, афганцев, всё по закону, никто не бегает. Бегают таджики всякие. Нужно еще чаще проверять».

Постепенно Апрашка вымирает. Очереди только у автозаков, припаркованных по углам рынка. Темноволосые мужчины стоят на улице в ожидании своей очереди на проверку. Все молчат или говорят очень тихо. Вместе с продавцами исчезают и покупатели.

Мы с омоновцами стоим кружком, ребята курят и обсуждают, у кого ботинки чище и у кого сегодня так-то выходной. К нам подходит пара юношей: «У вас что, рейд? И где нам теперь кроссовки купить, вы всех торгашей позабирали». Смеясь, они отходят искать паль в закоулках, до которых еще не добрались парни в брониках.

У одного из магазинов сидит женщина. Она задумчиво курит и всё время гладит служебную немецкую овчарку. Пса зовут Степан Дмитриевич, его специализация — взрывчатка, в полиции он уже семь лет. Скоро пенсия. Степе нравится внимание. Я тоже спрашиваю разрешения почесать его за ухом. В итоге Дмитрич начинает давить на меня своим крупом и искать кожаным носом мою руку снова и снова. Ну что за чудесный пес! Задумчивая русская женщина без особой надежды и энтузиазма обращается к редким прохожим: «Парки, дубленки, скидка на мех. Зайдите ко мне».

Но покупатели не идут. Очевидно, их отпугивают сотрудники спецполка с внушительными инструментами для вскрытия дверей. У одного тяжеленная кувалда, у другого каких-то неимоверных размеров гвоздодер, у третьего — гидравлический силовой модуль. «Ну что, будете что-то вскрывать?» — интересуемся. «Да не, это так, для устрашения», — отвечают они со смешком.

Мы бродим по Апрашке третий час. Заглядываем в темные здания. Местами удается найти женщин, которые уверяют, что никаких мужчин тут уже нет. Коридоры и лестницы начинают казаться бесконечным однообразным лабиринтом. Становится скучно. СК под камерами изымает очередную партию контрафактных сигарет. Кажется, здесь они никогда не закончатся. Сизифов труд. И все это понимают. Будет новый день, будет новый рейд.