«Кто и куда ехал — мы не знаем и нам неважно». Старший вице-президент ВТБ Вадим Изотов — об оплате проезда «лицом»

В следующем году в Петербурге начнут открытое, с участием пассажиров, тестирование оплаты проезда в метро «лицом». «Фонтанка» узнала у первого участника проекта — ВТБ — как устроена эта система и получится ли пройти через турникет, если накануне слишком хорошо погулял на Рубинштейна.

«Фонтанка» поговорила о проекте с начальником управления разработки и сопровождения специальных электронных продуктов — старшим вице-президентом банка ВТБ Вадимом Изотовым.

— Вадим Юрьевич, я правильно понимаю, что с точки зрения транзакции для банка оплата по биометрии ничем не отличается от оплаты, скажем, картой?

 — Биометрия в данном случае — это способ идентификации, к которой действительно привязан платежный инструмент — банковская карта или проездной билет. То есть система распознавания снимает ваш образ, превращает его в математическую модель по определенному алгоритму и сравнивает с той математической моделью, которую вы загрузили ранее и которая хранится в Единой биометрической системе под управлением оператора ЦБТ. Если есть совпадение — банк выполняет свою задачу, то есть переводит деньги. Да, в целом это тот же самый проход по банковской карте, только вы карту из кармана не достаете.

— А кто выступил разработчиком софта и оборудования?

 — Наш партнер — компания VisionLabs предоставляет оборудование и софт для распознавания, который и превращает картинку в модель по алгоритмам, указанным в законодательстве. Собственно, пилот — это способ посмотреть, как это работает, каково быстродействие, где надо «надфилем поправить», какие есть проблемы. А проблемы нужно найти; если вы не нашли их, то на пилоте вы что-то делали неправильно. К тому моменту, когда город примет решение расставлять оборудование на всех станциях, у нас уже должна быть выбрана наилучшая модель. В конце концов, это конкурс.

— А просто взять шаблон Москвы и ту же самую технику, тот же самый софт перенести — так не работает?

— Ну, смотрите: во-первых, разное оборудование, разные турникеты. Во-вторых, другие условия. И в целом каждый заказчик всегда формирует запросы под себя. Решили вы, например, организовать себе умный дом и выбираете технику под свои стены и интерьер. Поэтому город и хочет провести пилот с несколькими банками-поставщиками. У нас просто очень большой опыт, мы более трех лет успешно этим занимаемся, поэтому первые вышли.

— Классический вопрос последнего времени, но в случае с биометрией еще более принципиальный: софт и железо свои или импортные?

— Всё отечественное, и уже давно. Российские компании по части распознавания в мире на первых местах были еще 10−15 лет назад. А это ключевое — сопоставить математическую модель образа пассажира и ту, которая загружена в ЕБС.

— А в каких случаях это не получится?

— Даже если человек надел медицинскую маску или головной убор — система всё равно его распознает. Точно так же она справляется с очками. Такие детали не мешают идентификации за счет обучения нейросетей на больших наборах данных, где учтены самые разные сценарии.

По той же причине достаточно жёсткие требования по сдаче биометрии — много параметров. Чем больше их система снимает с вашего лица, тем модель подробнее и тем точнее распознавание. Это всегда баланс между удобством и безопасностью.

— Хорошо, а если бороду отрастил? Или погулял на Рубинштейна слишком хорошо вечером и теперь сам на себя не похож?

— Если бороду отрастили или решили сменить образ, система всё равно вас узнает. А вот если гуляли так, что стали другим человеком, тут уже биометрия ни при чём. Повлиять на распознавание может какое-то кардинальное изменение внешности — например, пластическая операция. Поэтому желательно, конечно, иметь в системе актуальную биометрию.

 — А как это формализуется? Процент ошибки, процент распознавания?

— Мы понимаем, что 100% мы еще не скоро достигнем в целом: в системе нужно выставить параметры в зависимости от условий на станциях. Так что кого-то не опознают, это бывает — вся настройка в метро происходит опытным путем. Но это очень редко, сотые доли процента.

В случае с метро что хорошо? Что вы идете «прямой наводкой» на турникет, вас не болтает, это важно для построения модели. Камера вас щелкает, и вы проходите — уже вектор из фотографии получен, уже вас нашли, проплываете быстро.

Ну и, как и с банковскими картами, мы работаем с риском первой поездки: то есть для скорости банк распознаёт пользователя, вы проходите, и после банк снимает деньги с вашего счета.

— А как быть с подростками, которые с 14 лет уже могут сдавать биометрию, но по росту со взрослыми далеко не всегда сравнятся?

— Это хороший вопрос, его надо прорабатывать — в том числе в процессе тестирования и калибровки системы.

— Не секрет, что в Смольном в основном оценивают биометрию как способ дополнительной верификации именных льготных билетов, а массовую оплату «лицом» с помощью электронных кошельков или банковских карт допускают в более отдаленной перспективе. В том числе потому, что пассажиры не особенно расположены делится с государством или с банком своими персональными данными и передвижениями…

— Первое: Единая биометрическая система, где хранятся все модели, защищена по самым высшим требованиям. По всем, какие только возможны.

Второе: биометрию вы сдаете не в транспортном приложении, а в офисах аккредитованных банков или через приложение «Госуслуги Биометрия», и даете разрешение ее использовать для оплаты той или иной услуги — например, в Петербургском метрополитене. К биометрии вы привязываете платежный инструмент, например карту, и формируется ваш ID в ЕБС, который с этой картой связан. Кто вы — банк понятия не имеет, у нас одна задача: снять ваш образ, сопоставить его с моделью в ЕБС и провести транзакцию. А кто и куда ехал — мы не знаем и нам неважно. Вы же, условно говоря, к ID своего ребенка можете привязать свою карту. Достаточно просто при регистрации подтвердить с помощью push-уведомления и пробной транзакции, что да — вы согласны платить «за это лицо».

— Но у банка есть возможность хранить информацию: Николай Кудин со своей карты оплатил поездку на станции «Гостиный двор» такого-то числа.

 — Мы видим, что оплата прошла по такому-то идентификатору. А Кудин вы или не Кудин, мы не отслеживаем. И максимально от этого дистанцируемся. Ну вы представляете, какую оболочку надо было бы делать нам для системы, если бы мы еще и хранили персональные данные?

— И тем не менее недоверие к таким системам очень высокое.

— Оно есть. Мы любим бояться, так работают фильмы ужасов: испугался, выделяются гормоны — а нет, ты в безопасности, и с облегчением выдыхаешь. Вспомните, как люди боялись сначала, когда были бесконтактные карты, я даже слышал, заворачивали их в фольгу. Потом айфоны с ApplePay — ко мне прижмутся в транспорте и все деньги спишут. Все узнают мои данные о местоположении — но вы же ими и так делитесь все время, например в такси. Или при доставке еды — никого же не смущает, что вы передаете кому–то информацию о своей диете.

Беспокоиться о своих персональных данных в наше время — это абсолютно правильно. Но во всем нужен здравый смысл, и в конечном итоге всё решается просто: удобно — неудобно, безопасно — небезопасно. Поэтому ничего страшного, со временем это войдет в жизнь каждого. Конечно, надо привыкнуть, но люди будут сдавать биометрию, как сдают ее сейчас в смартфоны.

— То есть это не станет препятствием для масштабирования системы, на ваш взгляд?

 — Не станет препятствием. Я абсолютно уверен, я всегда говорю, что биометрия будет основным способом идентификации лет через пять точно, потому что это удобно. Потому что зимой, а зима в Питере достаточно длинная, вы будете ходить в теплой одежде, каждый раз искать карту, развязывать шарф. А рядом люди будут, не снижая скорости, идти по биометрии. Вы посмотрите на них — и тоже так сделаете. В Москве сейчас уже порядка 160 тысяч проходов в день.

— А в чем интерес банка?

 — Всё как обычно — комиссия за эквайринг.

— А обслуживание оборудования, обновление софта — это всё ваше?

— Зависит от контракта. Это может делать банк, хотя я считаю, что логичнее перевозчику, это всё же общая турникетная стойка. Но еще раз — мы готовы к любой форме контракта.

— Насколько я понимаю, пока еще набирается фокус-группа. А когда пассажиры смогут попробовать эту систему?

— Да, сначала мы на себе потренируемся, потому что нельзя дать пассажирам сырой продукт. Думаю, что в начале следующего года, когда пройдут праздники, сможем начать открытое тестирование.