Для врачей есть еще много уголовных статей. Что на самом деле стоит за декриминализацией медпомощи

Государственная дума 17 декабря в окончательном чтении приняла закон об изменениях в статью 238 УК РФ: «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Она дополняется примечанием: «Действие настоящей статьи не распространяется на случаи оказания медицинскими работниками медицинской помощи». При этом в пояснительной записке к проекту нет ни слова об этой новелле. «Фонтанка» спросила у юристов, что бы это значило.

«Медицинская конституция» — закон № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 2011 года ввела термин «медицинская услуга». Он всегда не нравился врачам, потому что они не услуги оказывают, а помощь. Но нет, в законе 323 сказано: «Медицинская помощь — комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг. Медицинская услуга — медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение». То есть, получается, любая медицинская услуга — это и есть медицинская помощь.

Попытки декриминализировать работу медиков, вывести медицинские ошибки из Уголовного кодекса предпринимаются уже много лет. О судьбе последней «Фонтанке» рассказал Станислав Яворский, генеральный директор юридической фирмы P&I Legal: «238-я — нехорошая статья, относящаяся к категории тяжких и предусматривающая ответственность до 10 лет лишения свободы. Она характеризуется только умышленной формой вины, это юридически исключает ее применение в случаях так называемой врачебной ошибки. Однако на практике мы видим повсеместное ее применение и в ситуациях, когда наступившие для пациента последствия никак не были умыслом медицинского работника».

Как рассказывает Яворский, в марте 2024 года с законодательными инициативами выступила Тверская дума, сенаторы и депутаты Госдумы от «Единой России». Они предлагали внести изменения в 323-ФЗ и исключить из него понятие «медицинская услуга». По их логике, это должно было повысить престиж врача и декриминализировать статью 238 УК РФ, поскольку она применяется именно в случае оказания «услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Их законопроекты не приняли. И хорошо. Потому что, по мнению Станислава Яворского, это была декларация: вопрос престижа профессии вряд ли решается путем изменения терминов — они не меняют суть: «Допустим, из 323-го закона мы убираем медуслугу, помощь ею не будет являться, и тогда под 238-ю статью медработники не будут подпадать? Это иллюзия, потому что следственные органы будут исходить из того, что если между пациентом и медорганизацией сложились договорные отношения, то по Гражданскому кодексу это все равно услуга, как ни крути».

Чтобы 238-я перестала применяться, юристы предлагали ввести специальную статью, действие которой распространялось бы исключительно на медиков. «Но законодатель поступил более изящно и просто добавил в статью 238 УК РФ примечание о том, что ее действие не распространяется на случаи оказания медработниками медицинской помощи. Эта поправка чётко выводит врачей из-под действия 238-й».

Мнения юристов разделились. Алексей Горяинов, медицинский адвокат, кандидат медицинских наук и руководитель Центра сравнительно-правовых исследований в области медицинского права, считает, что принятое изменение больше отражает стремление защитить интересы медицинского бизнеса, хотя преподносится как забота о безопасности врачей: «За этой мерой последуют и иные изменения, возможно, гражданско-правового характера (как исключение распространения закона „О правах потребителя“ на сферу здравоохранения). Для врачей ситуация только усугубится, — уверен адвокат. — Известно из истории, что подобного рода инициативы приводят к появлению самосудов. А на фоне повышенной нервозности масштаб может быть просто угрожающим. Я всегда выступал против этой инициативы и считаю ее огромной ошибкой законодателя».

Алексей Горяинов напомнил, что еще в 2011 году на Петербургском юридическом форуме он прогнозировал рост конфликтогенности, и прогноз оправдался. «Надеюсь, мой текущий прогноз окажется ошибочным», — говорит он.

Виктор Евстифеев говорит, что, вероятно, примечание будет иметь отношение к оказанию медицинской помощи госучреждениями здравоохранения или частными организациями исключительно по медицинским показаниям, когда речь идет о жизни и здоровье.

Медицинский адвокат Гурам Бадзгарадзе думает, что это попытка вывести из-под дамоклова меча работников бюджетных больниц, роддомов и поликлиник, где качество медпомощи под вопросом из-за недостатка врачей и медсестер. Но это предположение можно озвучивать, если законодатель имел в виду, что в частных клиниках люди лечатся за свой счет, а в государственных — бесплатно.

Однако глава Ассоциации частных клиник Петербурга Александр Солонин этот тезис опровергает, потому что деление на частников и государственников невозможно. Закон один на всех: «Ввести разделение медицинской помощи по признаку формы собственности организации, в которой она оказывается, — нарушение Конституции РФ, в которой прописано равенство форм собственности».

У многих юристов новая формулировка пресловутой 238-й статьи (точнее, принятая законодателями поправка к ней) вызывает вопросы. Что делать, если в суде сейчас слушается дело об оказании услуги ненадлежащего качества (238 статья УК РФ), повлекшей смерть? Например, дело Марии Бурловой — главного врача и пластического хирурга клиники «Абриелль». В этой коммерческой клинике умерла женщина: после большого объема хирургических вмешательств за один раз под общим наркозом, длившимся более 8 часов. Виктор Евстифеев, адвокат потерпевшей стороны, говорит: «Если вдруг мы поймем, что правки к УК РФ затронут и наше дело, будем создавать условия для его возврата в следствие и изменения квалификации на статью 109 УК РФ. Но надо понимать — это все время. Дело большое и сложное, а срок давности привлечения к уголовной ответственности по статье 109 УК РФ — 2 года, он истекает 8.09.2025. В случае переквалификации на статью 109 УК РФ защита „Абриелль“ будет тянуть время до истечения срока давности».

Если закон будет одобрен и подписан, то осужденные по 238-й смогут ходатайствовать об освобождении от наказания, потому что этот закон имеет обратную силу на основании статьи 10 Уголовного кодекса.

Статья 10 УК РФ: «Закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость».

Ольга Зиновьева, адвокат петербургской юридической компании Onegin Group, говорит: «В ближайшие месяцы мы увидим стабилизацию практики по тем делам, которые ещё расследуются или рассматриваются судами — какие-то дела будут прекращены, какие-то переквалифицированы на смежные составы, по вступившим в законную силу и неотбытым приговорам — отменено наказание. Будет накапливаться практика судебного контроля, через некоторое время она даст ответ на вопрос, какая именно медпомощь останется „под зонтиком“ статьи 238 УК РФ, а какая — нет».

Самые громкие «дела врачей» в Петербурге не связаны с 238-й статьей. Например, забытая врачами Первого меда простыня в животе роженицы квалифицировалась по части второй статьи 118 УК РФ. Дело об отравлении барием в КДЦ № 1 с 8 умершими и 44 выжившими, но получившими тяжелый вред здоровью, изначально возбуждалось по 109-й и 238-й статьям УК. Но судят участников процесса по 293-й — халатность.

А взбудоражившее всю Россию калининградское дело неонатолога Элины Сушкевич и главного врача роддома Елены Белой квалифицировали и вовсе по немедицинской статье 105 УК РФ (убийство малолетнего). Белой инкриминировали еще и статью 286 УК РФ (превышение должностных полномочий).

По данным Следственного комитета РФ, опубликованным в «Медвестнике», медицинских работников судят по части 2-й статьи 109 УК (причинение смерти по неосторожности), части 2-й статьи 118 УК (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности), статье 124 УК (неоказание помощи больному), статье 235 УК (незаконное осуществление медицинской или фармацевтической деятельности), статье 236 УК (нарушение санитарно-эпидемиологических правил), статье 238 УК (производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), статье 293 УК (халатность).

Чаще всего в отношении медиков применяется часть вторая статьи 109 УК РФ, по ней в 2023 году было возбуждено 1657 дел. По первой и второй частям 238-й статьи — 463 дела. Сколько из них завершились приговорами, неизвестно. Ясно только, что из общего количества возбужденных дел 238-я составляет 20%. И оно в последние годы активно росло, потому что длительность сроков расследования (срок давности) по ней составляет 10 лет, в отличие от всех других статей (2 года).

Ольга Зиновьева объясняет: «Статистика привлечения медработников к уголовной ответственности по статье 238 УК РФ объясняется двумя причинами. Объективная — оказание небезопасных медицинских услуг на возмездной основе и наступление неблагоприятных последствий (тяжкого вреда здоровью или смерти пациента). Субъективная — удобство для предварительного следствия, поскольку она предусматривает длительные сроки привлечения к уголовной ответственности, возможность применения более строгой меры пресечения, связанной с ограничением или лишением свободы, угнетенное психологическое состояние подозреваемого или обвиняемого из-за возможной суровой санкции. На практике очень распространены случаи переквалификации расследуемого состава статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) на статью 238 УК РФ из-за того, что следователь не успевает уложиться в сроки привлечения к ответственности».

Зиновьева считает, что если закон будет одобрен Советом Федерации и подписан президентом, увеличится число уголовных дел по другим статьям, санкции в которых предусматривают в том числе лишение свободы.

Смогут ли пострадавшие получать компенсацию ущерба, если уголовные дела будут возбуждаться по другим статьям? Как говорит Ольга Зиновьева, в правоохранительные органы обращаются пострадавшие, которые считают, что в их отношении или их близких совершено именно преступление и виновные должны быть наказаны. Компенсация для них — факультативный вопрос. Но в случае, когда вынесен обвинительный приговор, в любом случае какие-либо компенсации взыскиваются как вред, причинённый преступлением.

«Взыскивать компенсацию и убытки в гражданско-правовом порядке гораздо проще и быстрее, чем через уголовную процедуру — в гражданском деле и компенсация почти всегда больше, и выполнить судебное решение проще. Поэтому, если пострадавшие из-за некачественной медпомощи или потерявшие своих близких хотят компенсировать причинённый им вред, они обращались и будут обращаться в суды напрямую, на основании закона „О защите прав потребителя“ и других», — считает адвокат.

Все твердят: выведение медицины из «потребительской» 238-й статьи, означает, что врачей не будут привлекать к ответственности за медицинские ошибки. Но забывают добавлять: к уголовной ответственности. Потому что из закона «О правах потребителя», или ЗПП, как называют его юристы, медицинская услуга никуда не делась. Как поясняет Ольга Зиновьева, «потребительская» 238-я статья и «потребительский закон» не связаны. Хотя Верховный суд РФ в последние годы ориентирует на отказ от применения некоторых правовых гарантий и возможностей, предусмотренных законом «О защите прав потребителей» в части оказания бесплатной медицинской помощи (неустоек, штрафов, других форм возмещения убытков). «В этом смысле „выведение“ бесплатной медпомощи из-под угрозы применения статьи 238 УК РФ находится в русле логики Верховного суда РФ. Но коммерческие медицинские услуги регулируются потребительским законодательством наряду с прочими, и неясно, по какой причине этот массив законодательства не должен к ним применяться», — говорит адвокат.