О чём «Фонтанка» не спросила президента на итоговой пресс-конференции

Итоговая пресс-конференция Владимира Путина, совмещенная с прямой линией, состоялась 19 декабря. Глава государства в прямом эфире более четырех часов отвечал на вопросы журналистов и простых россиян. «Фонтанка» задать свой вопрос президенту не успела, но ответила на него сама.

Когда выяснилось, что именно мне предстоит представлять «Фонтанку» на президентской пресс-конференции, я спросила своих знакомых, хотят ли они о чём-то спросить главу государства. Правда, чаще вместо идей у меня интересовались, согласовываются ли такие вопросы заранее. Отвечаю: лично меня сообщать о предмете моего интереса никто не просил. Но и гарантии, что вопрос удастся задать, никто не давал. Тут всё по-честному.

Так что мы устроили мозговой штурм внутри редакции и выбрали тему, которая была достаточно важной для Петербурга и не чуждой от воли президента. Но обо всём по порядку.

Пресс-конференция проходила в московском «Гостином дворе» — через дорогу от Кремля и парка «Зарядье». После подтверждения аккредитации за день до мероприятия нужно было получить бейдж и сдать ПЦР-тест на ковид, два вида гриппа и ОРВИ. Сидеть в ожидании результата на карантине, к счастью, не просили. Серебром (как, по словам коллег, было в прошлые годы) не обрабатывали.

Вместе с бейджем выдали папку с ручкой, блокнотом и календарем с символикой 80-летия победы в Великой Отечественной войне, а также памятку о том, что нельзя брать с собой на мероприятие. Меры безопасности оказались жестче, чем в аэропорту, — объем жидкости не должен был превышать 50 мл, запрещалось (почему-то) надевать корсет, а также проносить еду, плакаты больше А4 и «предметы, напоминающие предметы, которые нельзя проносить». Но в итоге досмотр проходил довольно быстро и вежливо. Самым суровым испытанием оказалось ожидание в очереди на вход — в -15 по Цельсию, зато с видом на башни Кремля и палаты бояр Романовых. Что-то скрепное в этом было.

Тем, кто успешно преодолел все препятствия, предложили кофе и небольшой фуршет. Зная по опыту, сколько длится общение президента с народом, представители четвертой власти, не теряя времени, запасались калориями впрок. Так что к моменту, когда в «Гостиный двор» вошли пишущие журналисты (первыми пускали фотографов и операторов), бутербродов почти не осталось. Скоро закончились и кексы.

В оставшийся до открытия дверей в зал час журналисты гуляли по холлу и снимали друг друга. В этом году женщин в агрессивно-красном было меньше, чем обычно. Зато пользовались популярностью другие оттенки — бордо, фуксия, насыщенный фиолетовый. Без национальных костюмов тоже не обошлось. Обращала на себя внимание девушка в эффектном кардигане с матрешкой в темных очках на спине. Но в целом царило разнообразие: кто-то пришел с сумкой люксового бренда, кто-то с пластиковым пакетом популярного маркетплейса.

Считается, что больше шансов задать вопрос у тех, кто окажется по левую руку от президента и как можно ближе к нему. Для этого желательно проникнуть в зал в числе первых. Пока я исследовала пресс-центр, очередь уже начала выстраиваться и я оказалась примерно в середине. Потом выяснилось, что пускать в зал будут через две двери, и удалось удачно сменить сторону. В итоге досталось крайнее место в пятом ряду центрального сектора. Не очень близко, но зато в прямой видимости у пресс-секретаря Дмитрия Пескова, который выступал модератором.

Мне показалось, что левой части зала (если смотреть со стороны сцены) микрофон, действительно, доставался чаще. Сам президент несколько раз в обход выбора Дмитрия Пескова просил дать слово иностранным журналистам. Некоторым коллегам удалось привлечь внимание главы государства выкриками с места. Песков тщетно взывал к порядку и просил задавать по одному вопросу. «Не слушайте его», — заступался за нарушителей Владимир Путин.

Плакаты принесла примерно половина аудитории. Кто-то готовился основательно и выложил буквы на табличке в виде объемной аппликации или светодиодными лампочками, кто-то чертил от руки прямо во время пресс-конференции.

Большинство посланий содержали лишь название СМИ или региона. И иногда этого было достаточно, чтобы заполучить микрофон. Креатива тоже хватало, но эффективность была не слишком высокой. Мой сосед, журналист из Псковской области, написал на своей табличке «Центр Вселенной» — так в шутку редакция называет свой небольшой город. Но привлечь внимание межгалактическим масштабом не получилось. Интригу создавала табличка «Хочу, но не дают» в руках у девушки в национальном костюме, кажется, из Мордовии. Но комбо не сработало. Хотя, возможно, речь шла всего лишь о микрофоне. Журналисты из Астрахани попытались обойти ограничение на размер плаката и составили послание из нескольких А4, безнадежно загородив коллег рядом выше. Но и эта хитрость не удалась. Из медийных персон слово получили Ксения Собчак, спецкор «Коммерсанта» Андрей Колесников и блогер Влад Бумага.

Редакция «Фонтанки» к идее таблички отнеслась скептически. Так что я решила проверить, реально ли задать вопрос, если просто активно поднимать руку. Не сработало. Примерно в середине пресс-конференции я попробовала другую тактику и попыталась поймать взгляд модератора. Мне показалось, что Дмитрий Песков даже пару раз улыбнулся в ответ, но микрофон все-таки не дал. Ближе к концу конференции я решила, что ситуация требует отчаянных мер и несколько раз выкрикнула «Питер» и «Вопрос из Петербурга». Но и это не помогло, хотя до этого вопросов из Северной столицы задано не было.

Надо сказать, что у участников прямой линии шансов было еще меньше. Их вопросы выбирали ведущие и (один раз) искусственный интеллект. Но по сравнению с журналистскими, их было совсем немного. Те, кто отправил вопросы по СМС, получили свою секунду славы: сообщения выводились на отдельный экран, причем, кажется, безо всякой цензуры. Главным хитом соцсетей стал вопрос о бесплатных пакетах «в Валберисе» (орфография сохранена). Были предложения ввести в России многоженство, возродить «Смерш» и менять столицу каждые 3–5 лет. Звучал скепсис по поводу данных официальной статистики и призывы взять под контроль ЦБ и ключевую ставку. Обеспокоенный житель Северной столицы поинтересовался, способна ли Россия отразить нападение НАТО. «Живу в СПб, очень страшно», — резюмировал он. Но этот вопрос верховному главнокомандующему переадресован не был.

Вопрос, который собиралась задать я, касался парка «Тучков буян». Президент поддержал этот проект почти шесть лет назад, но парка горожане так и не увидели. Впрочем, на тот момент «Фонтанка» уже пообщалась с подрядчиком и получила ответ: на Ватном острове реализуется прежний проект — строительство Верховного суда и жилья для судей.

Самому Владимиру Путину, как мне показалось, было интереснее отвечать на философские вопросы, чем рассуждать об актуальных проблемах геополитики, комментировать отдельные перегибы на местах. И вопреки его же заявлению, что он почти перестал шутить и смеяться, президент охотно вспоминал анекдоты и подкалывал собеседников, вызывая смех и бурные аплодисменты зала.

Похоже, формат президентской пресс-конференции стал чем-то средним между аудиенцией у государя и телепередачей «Поле чудес». С одной стороны, для людей (и СМИ) из глубинки — это шанс донести проблему до высшей инстанции, а для самой инстанции — получить реальную обратную связь и услышать тот самый глас народа. С другой, нас много, а он один. Отсюда провокационные плакаты, экстравагантные наряды, попытки саморекламы и прочий креатив. Разве что соленья президенту пока еще не дарят.