На Netflix вышло продолжение суперрейтингового южнокорейского сериала «Игра в кальмара». Главный герой Сон Ги-хун (Ли Джон-джэ), игрок 456, сорвавший в первом сезоне джекпот на сумму, эквивалентную $ 40 миллионам, решил потратить кровавые деньги не только с умом, но и с душой — на розыски организаторов бесчеловечной игры, которую он решительно настроен прекратить.
В финале первого сезона злой дедушка О Иль Нам, он же игрок 001, умирал от рака, исповедовавшись Сону, зачем слишком богатые люди, томящиеся скукой и бездельем, придумали себе такое изуверское развлечение, как «Игра в кальмара». После этой исповеди сказочно разбогатевший, но опустошенный и почти утративший веру в человечество Сон символично красил волосы в красный революционный цвет, как бы в знак протеста против эксплуататоров трудового народа, использующих бедноту в качестве гладиаторов себе на потеху. Во втором сезоне прежние волосы у героя отросли, но протестное настроение только окрепло, поскольку дело дедушки О живет, а значит, «Игре в кальмара» необходимо свежее «пушечное мясо».
В этой ситуации нравственно переродившийся Сон, испытывающий угрызения совести из-за того, что выжил, не может тратить на себя кровавые миллионы. Он потихоньку отщипывает от своего зиккурата из денежных пачек необходимые суммы на поимку вербовщика, который в метро охмуряет будущих игроков, предлагая для начала сыграть в невинную детскую игру «Ттакджи». Параллельно ведет свое расследование детектив Хван, который в первом сезоне внедрялся в «Игру», чтобы найти брата, а теперь заходит с моря: нанимает шхуну с капитаном-алкоголиком и пытается вычислить тот самый таинственный остров, где одержал свою пиррову победу несчастный Сон.
Все эти поиски занимают первые две серии, так что любители кровавой мясорубки могут смело включать второй сезон прямо с третьей. Но те, кому интересны психологические эксцессы и своеобразная корейская достоевщина, найдут чем поживиться и в первых сериях, где авторы используют кое-какие камерные игры для узкого круга — как детские (камень, ножницы, бумага), так и взрослые (русская рулетка). Своего рода игрой можно считать и психологический эксперимент, который вербовщик, немного заскучав в метро, ставит над бомжами, мирно дремавшими на скамейке в сеульском парке. Со словами «Вам, похоже, нелегко проживать жизнь без будущего…» вербовщик пристает к бомжам, предлагая каждому выбрать бесплатный подарок: либо булочку, либо лотерейный билет. Удивительно, что из десятка-другого бомжей булочку выбирает лишь один, остальные тщетно трут монеткой никчемные лотерейные билеты, после чего вербовщик совершает посреди парка пафосный ритуал, топча ногами непригодившиеся булки с гневным криком: «Не я выбросил этот хлеб, господа, это сделали вы!»
Этот ритуальный символический жест перекликается с лейтмотивом всей «Игры в кальмара» — о том, что никто не заставляет людей делать аморальный и бесчеловечный выбор, они делают его сами, гонясь за призрачным богатством вместо простых и насущных, хотя и скромных жизненных ценностей. Легкое недоумение вызывает неравное соотношение сил в эксперименте с булочкой и лотерейным билетом, между тем как в процессе игр желающие благоразумно покинуть их и продолжать любой ценой разделяются примерно поровну. Во втором сезоне в этом смысле ничего не изменилось, только желающие остаться жмут теперь на кнопку не с зеленым ноликом, а с синим, и, кроме того, всем игрокам наклеиваются специальные бейджики с красными крестиками и синими ноликами, обозначающими их «политическую» позицию. Таким образом, задача авторов сериала и организаторов игр упрощается: можно не придумывать новые изощренные состязания, поскольку представители «красных крестиков» и «синих ноликов» начинают без всяких затей резать друг друга после отбоя и без всякой команды сверху, сокращая количество претендентов на финальный выигрыш. Впрочем, при следующем голосовании свой бейджик и свою позицию можно спокойно поменять на противоположную: человеческая готовность к «переобуванию», «колебание умов ни в чем не твердых» и во втором сезоне остается одной из любимых тем авторов «Игры в кальмара».
Твердым в своем гуманистическом порыве остается только Сон, чей план по разоблачению устроителей игры терпит крах, в результате чего герой снова оказывается среди новой партии игроков, всё под тем же 456 номером. Поначалу кажется, что игровой опыт Сона сулит ему некие преференции, особенно во время первой игры, такой же, как в прошлом сезоне, — «Тише едешь — дальше будешь»: огромная кукла с сенсорами в глазах реагирует на малейшее движение игроков, а потом снайперы расстреливают тех, кто нечаянно шелохнулся. В этой игре Сону удается хотя бы немного утвердить свой авторитет бывалого бойца, хотя вся его революционная агитация пропадает втуне, и к его страстным проповедям («Опомнитесь! Вы здесь все погибнете!») мало кто прислушивается, а кто-то и вовсе принимает его за подсадную утку-провокатора.
Выжившие после первого раунда игроки рассчитывают, что опытный Сон поможет им с блеском преодолеть и следующие игровые препятствия, однако на второй же игре накатанная схема меняется, и организаторы предлагают совсем другие задания. Кроме уже знакомого «Ттакджи», тут задействовано еще четыре детских корейских игры, требующие ловкости, сноровки и развитой мелкой моторики. Но особую трудность испытание приобретает потому, что игроки двигаются по кругу, будучи связанными за щиколотки по пять человек, и волей-неволей вынуждены вырабатывать тот бесчеловечный командный дух, когда промахнувшийся или оступившийся становится объектом ненависти всех остальных. Еще более тяжелым испытанием в этом смысле становится следующая игра, когда участники должны объединиться в группу и успеть закрыться в комнатке за десять секунд — после объявления необходимого количества человек в группе. Это простое на вид задание, во время которого игрокам трудно не превратиться в обезумевшее стадо, становится самым тяжелым психологически, в том числе и для зрителя, в очередной раз убеждающегося, как мало люди способны договариваться друг с другом в количестве больше трех.
По сравнению с первым сезоном Сон заметно поумнел (и играющий его актер стал гораздо сдержанней), потому что экстремальные обстоятельства вообще способствуют активизации мозга, но всё равно не подозревает, что главная сволочь-организатор играет с ним бок о бок, как и в первом сезоне. Во втором авторы не скрывают от зрителя личность игрока 001, а выдают ее практически сразу, как только начинается настоящая игра. И только доверчивый Сон почти до самого конца сезона принимает за чистую монету трогательные рассказы про циррозную жену, которой нужна пересадка печени. Слушая эту легенду, герой сочувственно грустит, вместо того чтобы припереть лицемерного негодяя к стенке одной из своих коронных разоблачительных фраз: «Вы используете отчаяние людей, загоняете их в смертельную ловушку и получаете от их смерти удовольствие. Если вы называете это их свободным выбором, то ваша грязная игра превращается в благотворительность?»
Но как бы ни надрывался Сон, пытаясь вскрыть истинную суть происходящего и заставить организаторов игры сбросить маски, он не может отменить тот печальный факт, который понимают и обреченные гладиаторы, и те, кто загнал их на поле боя: «Игру не прекратить, пока мир не изменится».
Похоже, авторы сериала пока тоже не придумали, как может принципиально измениться созданный ими мир, а ликвидировать непокорного Сона как единственный фактор, нарушающий чудовищный, но прочный порядок, сочли слишком уж жестоким. Поэтому второй сезон не имеет внятной концовки с моралью басни и обрывается чуть ли не на полуслове: окончательный финал авторы «Игры в кальмара» отложили на следующий сезон, примерно как те персонажи сериала, которые никак не могут решиться выйти из изнурительной игры, пока у них над головой маячит набитая купюрами плексигласовая свинья.
Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»
Чтобы новости культурного Петербурга всегда были под рукой, подписывайтесь на официальный телеграм-канал «Афиша Plus».