Падение летающего домика: лексические нюансы в экранизации «Волшебника Изумрудного города»

Главная новогодняя кинопремьера «Волшебник Изумрудного города. Дорога из желтого кирпича», первая часть масштабной франшизы по сказочным книгам Александра Волкова, демонстрирует новейшие достижения компьютерной графики и выдает интерес режиссера Игоря Волошина к отрицательным персонажам и темной стороне сказочного мироустройства.

Надо признаться, что антигерои, и особенно антигероини, гораздо больше запоминаются в «Дороге из желтого кирпича», чем условно положительные персонажи, которых пока что и хорошими называть рано — они находятся в становлении и поиске себя по замыслу как Александра Волкова, так и американского писателя Лаймена Фрэнка Баума, чей «Удивительный волшебник из страны Оз» дал пищу волковской фантазии. Авторы нового фильма решают играть черными и в первые же минуты уверенно двигают вперед такую важную отрицательную фигуру, как Урфин Джюс (Дмитрий Чеботарев) — амбициозный жевун, мечтающий захватить власть в Голубой стране.

Будет жаль, если родители, старающиеся угомонить самых маленьких зрителей, невнимательно посмотрят энергичный зловещий пролог «Дороги из желтого кирпича», где колдунья Гингема (звезда екатеринбургского «Коляда-театра» Василина Маковцева) делится своим планом по уничтожению людишек и отмахивается от своего жалкого приживала Урфина, которого явно недооценивает: «Разве что в таракана тебя превратить, чтобы бегал побыстрее…»

Урфина вообще все третируют — и рядовые жевуны, не понимающие, чем он лучше других и почему возомнил себя будущим правителем, и сестра Гингемы Бастинда (Светлана Ходченкова), к которой Джюс набивается в ученики, но она отмахивается: «Ступай пожуй что-нибудь на кухне». Чувствуется, что накопленная Урфином энергия обиды от унижений рано или поздно прорвется сумасшедшим торнадо, хотя не факт, что это произойдет во втором фильме, «Злая ведьма», который запланирован на следующий год. Как понятно по названию, доминировать в нем будет одноглазая Бастинда, которая и в «Дороге…» по сути является главной героиней (добрая половина происходящего на экране видится сквозь фиолетовые витражи ее замка), а в следующий раз наверняка получит еще более широкие полномочия и достигнет в своей трагичности чуть ли не шекспировского масштаба: для работы над вторым фильмом был ангажирован такой специалист по ведьмам, как драматург Роман Кантор, усовершенствовавший для современной аудитории «Мастера и Маргариту».

Но первый фильм франшизы, несмотря на ранний выход Урфина Джюса, все-таки выглядит, скорее, как осторожная разминка, преамбула к настоящей битве добра со злом: сценаристы Тимофей Декин и Роман Непомнящий держатся довольно скромно и радикальных вольностей себе не позволяют. Их первоочередная задача — придать современные черты девочке Элли (Екатерина Червова), которой было решено оставить американское имя, хотя кое-какие другие эпитеты пришлось подкорректировать. Простодушные волковские жевуны называли вещи своими именами: в их глазах Элли, чей фургончик нечаянно раздавил Гингему, сделалась могущественной Феей Убивающего Домика, теперь же домик деликатно именуют летающим, чтобы не слишком привлекать внимание детишек к жестокой диалектике мироустройства, где добро иногда проявляет себя посредством убийства. В принципе, и у Волкова Элли не хотела считать себя убийцей, решительно настаивала, что никого не убивала, а всю ответственность за устранение Гингемы мужественно брал на себя песик Тотошка, из-за которого мирная фермерская дочка и попала в сказочную передрягу: она не успела спрятаться от урагана в погреб, потому что бросилась искать Тотошку, забившегося под кровать.

Теперь приоритеты расставлены в большем соответствии с современностью: в унесенном смерчем трейлере, повисшем на краю пропасти, Элли рискует жизнью не ради другого живого существа, а обшаривая полки в поисках своего смартфона. Для авторов фильма смартфон и правда жизненно важный гаджет, без которого дальнейшие события потеряют воспитательный смысл. Во-первых, нельзя будет сделать коллективное селфи, на котором все персонажи, идущие дорогою добра, должны хором сказать слово «Ми-и-ир» (чтобы улыбки выглядели натуральнее), а главное, станет значительно трудней находить поводы для шуток. Основным их рупором служит говорящая собачка Тотошка (озвучил Денис Власенко), которая наконец получает возможность сообщить Элли о давно наболевшем — что собачкам не нравится, когда на них смотрят во время отправления естественных надобностей. Кроме того, Тотошка способен вовремя ввернуть слово «релокация», скаламбурить насчет интернета («он так называется, потому что его нет»), кратко суммировать для Элли проблемы центральных действующих лиц («Страшила без мозгов, Дровосек без сердца, Лев без храбрости, а ты без вайфая»), а также подвесить ироническое сомнение, касающееся всех носителей благости и добра: «Я смотрю, тут все такие добрые, что домой не попадешь».

И правда, все лишенные злых намерений персонажи фильма, лишены тем самым и убедительности, и яркой индивидуальности. Например, добрая фея Виллина (Александра Богданова) теперь не старушка, как в книге, а молоденькая красотка в золотой диадеме, но какая-то насквозь фальшивая. Когда она принимается объяснять Элли разницу между колдуньями и волшебницами, примерно такую же, как между чужими шпионами и нашими разведчиками (первые — злые, а вторые — добрые), почему-то не веришь ни одному ее слову. Бастинда на фоне Виллины выглядит гораздо обаятельней хотя бы потому, что она абсолютно искренна в своем зле, в желании стать всемогущей с помощью серебряных туфелек покойной сестрицы Гингемы и покорить самого Гудвина.

Великий и ужасный волшебник еще не появляется в первом фильме, заканчивающемся у ворот Изумрудного города. Зато, чтобы подольше промариновать зрителя и протянуть время, в «Дорогу из желтого кирпича» оказались вставлены совсем не обязательные сцены, вроде сна-флешбэка, в котором Элли переносится домой к папе и маме (Егор Корешков и Софья Лебедева). Они не разрешают дочке есть руками, назидательно замечая: «Мы по-прежнему едим с ножом и вилкой», и, к счастью, это свидание с цивилизованной, но ужасно скучной семьей, в которую совсем не хочется возвращаться, оказывается коротким. Однако можно сказать, что в этом аспекте авторы фильма припали к литературным корням, причем даже не к Волкову, а к Бауму, в чьем описании унылый скотоводческий Канзас совсем не выглядит местом, куда так уж непременно нужно вернуться из красочной волшебной страны.

Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»