Огромный Ленин на Смоленке, башня у Тучкова моста, крематорий в лавре: какие проекты не случились в Ленинграде

В Невской куртине Петропавловской крепости проходит выставка «Несбывшийся Ленинград», на которой показывают 70 листов архитектурной графики из собрания Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Уже не первый раз музейщики знакомят посетителей с тем, как мог бы выглядеть город, какие проекты зданий для него предлагали архитекторы и какие даже успевали одобрить: в 2018-м здесь же показывали «Несбывшийся Петербург». Однако та выставка ограничивалась 1920-ми годами и Башней Татлина как самым ярким примером — а нынешняя охватывает период с 1920 по 1990 год.

«В собрании Музея истории Санкт-Петербурга — большая коллекция (11 тысяч единиц хранения) архитектурной графики советского периода, — рассказывает одна из кураторов выставки Людмила Кирикова (совместно с Оксаной Карпенко). — В том числе и проекты, которые в силу разных причин так и не были реализованы. Среди этих нереализованных проектов многие даже нигде и не выставлялись. И основная задача здесь — продемонстрировать наиболее интересные, на наш взгляд, нереализованные проекты ведущих ленинградских зодчих. Все группы проектов снабжены текстами, в которых есть информация об истории проектирования того или иного объекта. Все проекты расположены в хронологическом порядке, что позволяет зрителям проследить основные этапы развития Ленинградской архитектурной школы».

Среди показанных малоизвестных проектов, которые выделяет куратор, — крематорий, который планировали построить на территории Александро-Невской лавры. Его можно увидеть в первом зале. Вообще, о крематории в Петербурге задумывались еще до Революции, однако духовенство возражало против кремации, видя в нем антирелигиозный акт. Однако после 1917 года государство поддержало идею — и в 1919 году был объявлен конкурс проектов. «Грандиозный храм… с роскошной архитектурной обработкой» выбирало жюри, возглавляемое Леонтием Бенуа (помните Корпус Бенуа Русского музея?).

Победил проект Ивана Фомина (другие его работы — Дом князя С. С. Абамелек-Лазарева, дача А. А. Половцева на Каменном острове) с башней в несколько ярусов. Но под давлением к реализации был принят проект Артемия Джорогова, занявший второе место (с пожеланием убрать архитектурные излишества в восточно-армянском стиле).

Крематорий должен был появиться на месте Митрополичьего сада. Несмотря на протесты членов Совета по урегулированию плана Петрограда, опасавшихся за облик архитектурного ансамбля и предлагавших перенести крематорий за Московскую заставу, в сентябре 1919 года начали рыть котлован. Но потом деньги кончились, и стройку остановили. А в 1920 году решили реконструировать под крематорий бывшие бани на углу 14-й линии Васильевского острова и Камской улицы (97/6). Здание переделывал тот же Джорогов (позже построивший в Ленинграде фабрики-кухни — Василеостровскую, Нарвскую и Невскую), правда, фасад так и не был реализован. И крематорий там действительно открыли, но проработал он только два месяца, потом сломалась печь и кончились дрова.

К идее постройки крематория в лавре вернулись в конце 1920-х — в 1927–1928 годах вновь провели конкурс, в котором победили Александр Гегелло и Давид Кричевский (проект будущих строителей «Гигант-холла» своей башней напоминал Дом Мельникова в Москве). Но тогда ансамбль лавры отстояли ленинградцы. А потом, после ее закрытия в 1933-м, прошел еще один конкурс, в котором вновь победил Гегелло — он видел крематорий как ступенчатую пирамиду (образ, навеянный мавзолеем Ленина). Но проект решили перенести на Митрофаньевское кладбище — а там уж не хватило средств на реализацию. В итоге появился тот крематорий, что мы знаем на Шафировском, в 1970-е.

Еще один необычный проект, о котором рассказывают на выставке, — проект Выборгского Дома советов — модернизированная версия неоклассики, получившая распространение в начале 1930-х годов. Здание должно было стоять на площади Ленина с восточной стороны (там, где теперь стоят два жилых дома и начинается Концертный зал «У Финляндского»). В нем, кроме всех отделов Совета, планировали разместить два банка, сберкассу, столовую, ресторан и зрительный зал на 10 тысяч человек. Победил проект Давида Бурышкина (его административный корпус «Ленэкспо» недавно был снесен). Но Дом советов не был построен: из состава Выборгского района вывели Калининский, где и строили здание. Кстати, по проекту здание должна была украшать башня с фигурой Кирова, который незадолго до этого был убит.

Были в истории Ленинграда и проекты, которые изменили бы облик набережной Фонтанки. Так, на площади Ломоносова в здании на месте бывшего Министерства внутренних дел, после того как в блокаду оно было разрушено несколькими снарядами, хотели разместить администрацию Адмиралтейского завода. Но помпезный проект со шпилем реализован не был — здание восстановили в прежних формах.

Не менее удивительно вообразить себе гигантский памятник-маяк Ленину в Ленинградском порту (проекты 1936–1937 годов) — а меж тем морской фасад города планировался неоднократно. В 1960-е выпрямили русло Смоленки от Смоленского кладбища до Финского залива. Там же, у кладбища, хотели построить Музей обороны Ленинграда, а у моря — площадь с барельефными стелами, посвященными подвигу города. В 1980-е композицию площади задумали оформить симметричными зданиями и башней-акцентом Морского фасада. А на искусственном острове в центре русла Смоленки — поставить памятник Октябрьской революции с фигурой Ленина.

Кстати, другие районы современных строек тоже фигурируют на выставке: например, Тучков Буян. Ведь когда-то планировалось сделать аж шестикилометровый центральный парк, который бы тянулся от площади Революции (нынешней Троицкой) до Петровского острова! Идея возникла еще в 1944–1946 годах, ею занимались архитекторы Гурьев и Агеева под руководством главного архитектора города Николая Баранова. Зоосад планировалось перенести в Удельнинский лесопарк, где для этого уже было выделено 136 гектаров (зоопарк должен был стать крупнейшим в стране!), а по всей территории расставить беседки, скульптуры и фонтаны!

Еще один мегапроект — парковая зона на Кировских островах и Васильевском острове. Коллектив авторов под руководством Льва Ильина еще в 1935 году предусмотрел общегородскую приморскую парковую зону от Стрельны на юге до Ольгино на севере. И если ЦПКиО на Елагином, Крестовском и Каменном острове выполняет сегодня свою функцию «ядра зеленой зоны», то с Васильевским не сложилось — а ведь и там планировалась общегородская зона отдыха с пляжами, купальнями и комплексом спортивных сооружений.

Удивляют на выставке и другие проекты. Например, кинотеатр-автомат «Призыв» в двух шагах от Старо-Невского, на углу Конной и Перекупного. В 1975-м мечтали, что управление кинотеатром будет дистанционным, диспетчер будет на экране отслеживать обстановку в залах и с помощью пульта запускать аппаратуру, открывать и закрывать входные двери.

А еще мы могли знать совсем иным стадион «Петровский». Дело в том, что первоначальный деревянный стадион частично сгорел, а частично был разобран на дрова в блокаду, и в 1946-м провели конкурс на проект нового здания. Его построили по упрощенному проекту в 1955–1961 годах, но изначально рядом со стадионом должна была стоять башня — как новый высотный акцент в панораме Невской акватории.

А вот другую башню — водонапорную на Шпалерной, где сейчас Музей воды, — предполагалось разобрать: там по одному из проектов должны были возвести похожий на космический корабль огромный памятник Октябрьской революции.

Наверное, самый известный и масштабный проект — грандиозный архитектурный ансамбль вокруг монументального здания Дома Советов по проекту Ноя Троцкого на Московском проспекте, отсылающий к образу Дворцовой площади и арки Главного штаба. Как известно, в те края планировался перенос центра Ленинграда. Проникнуться тем, как это должно было выглядеть, также можно на выставке.

Еще один проект не дошел до своего воплощения совсем чуть-чуть. Речь — о здании гидрографического управления военно-морского флота на набережной Невы. Авторы передали этот проект на утверждение в экспертный совет Ленгорисполкома 19 мая 1941 года — за месяц до начала Великой Отечественной войны.

«Если бы это здание было воплощено, оно бы очень органично вписалось в панораму Невской акватории», — полагает куратор Людмила Кирикова.

Впрочем, по ее мнению, немногие из проектов могли бы улучшить Ленинград, если бы сбылись: возможно, высотные здания на Московском, которые планировались по аналогии с Москвой, оживили бы застройку этой магистрали или высотки на площади у Средней Рогатки, где создавался главный парадный въезд в город со стороны Москвы.

«Можно сказать, что несбывшиеся здания в Ленинграде очень тонко показывают отличия в нашей отечественной архитектурной культуре от всего остального мира», — обобщил, открывая выставку Владимир Григорьев, назначенный директором Музея истории Санкт-Петербурга, и сам — бывший главный архитектор нашего города.

«Здесь представлены работы ленинградской школы — это и архитекторы, которые сформировались до, собственно, появления Ленинграда, и уже те, которые после революции получили образование и состоялись как архитекторы уже в Ленинграде. И те, и другие проекты одинаково интересны, — продолжил он. — Хорошо ли это, что здания по их проектам не были построены, или плохо — конечно, судить сложно (но то, что Татлинскую башню не построили, — слава богу, как и Дворец Советов в Москве). Этого история не скажет, поскольку это невозможно оценить. Но то, что эта выставка состоялась, — безусловно, хорошо: тот пласт культуры, который сосредоточен в Петропавловской крепости в архитектурной графике, — это практически закрытый от глаз соотечественников прекрасный объем очень интересных проектов. И поэтому я думаю, что мы будем эту тему развивать».

Выставка открыта до 2 марта.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»