Самая зимняя инструкция. Как отсудить «гололедный» вред, если вы упали на скользкой дороге

«Фонтанка» еще два года назад публиковала инструкцию, составленную по опыту петербурженки Надежды, которая сломала ногу из-за гололедицы. Сейчас, когда Петербург засыпало снегом, под которым притаился никакой солью не побежденный лед, мы повторяем этот текст с небольшими изменениями, благо механика судебного процесса с коммунальщиками осталась прежней.

Судебный процесс — дело небыстрое, тем более что для начала надо полностью поправиться, собрать все чеки на лекарства, процедуры и прочее. Кроме того, судя по практике, многие подобные дела не решаются в первой инстанции, и ответчик идет в апелляцию. Важно помнить — время есть. Например, в 2022 году в пользу поломанных на скользких тротуарах петербуржцев разрешались еще дела по травмам от 2019 года. Ну и желательно нанять адвоката — это недешево, но судебные расходы истца, как правило, ложатся на плечи ответчика, если иск выигран.

Надежда упала на Моховой. Вместе с подругой она вышла из машины, была запланирована встреча еще с одним человеком, так что свидетелями ее травмы стали двое. В ее случае это были знакомые, и тут важная рекомендация: если кто-то вам после падения помог и видел, как вы поскользнулись, обязательно попросите контакты этих людей, чтобы позже они смогли дать показания и подтвердить в том числе, что тротуар был больше похож на полосу препятствий.

Надежда с помощью будущих свидетелей дошла до дома, благо было близко, но в иных случаях лучше вызывать на место скорую. Собственно, вопрос о том, почему она этого не сделала, был задан судом, но на итог не повлиял именно потому, что истица живет рядом с местом падения, и ожидание медиков на льду и в грязном снегу вряд ли бы прибавило ей здоровья. Может быть нелишним и звонок в полицию. Вряд ли сотрудники действительно займутся тем, что лежит в поле гражданско-правовых отношений, но всё же это дополнительная фиксация происшествия.

В травмпункте или любом другом медицинском учреждении, отмечает Надежда, важно как можно подробнее описать обстоятельства получения травмы, с адресом, временем, состоянием асфальта. Медкарта позже вместе со всем этим содержимым будет исследована в суде.

После установления диагноза и наложения гипса Надежда поехала лечиться домой и позвонила адвокату. По совету юриста она попросила сына выйти на улицу и сделать фото места падения — так, чтобы было видно не только то, что творится на тротуаре, но и адрес. В ее случае ответчик ГУДП «Центр» (сейчас это уже бюджетное учреждение) тоже принес фото, черно-белые распечатки с идеально чистым асфальтом, на которых, по словам истца, была зафиксирована противоположная сторона улицы. В ее пользу сыграли показания свидетелей и переписка в соцсети с сыном, в которой она просит сделать фото и он их туда же присылает. Адвокат Надежды Андрей Чертков добавил, что суду также был представлен протокол адвокатского опроса автора фотографий, в котором он подтвердил, когда и где были сделаны снимки. Важно помнить и про камеры видеонаблюдения: если они городские, отправить запрос в ГМЦ с просьбой сохранить записи, если же частные, то пытаться договориться с их владельцами.

В конце концов надо определить, с кем именно вы будете судиться, это в первую очередь зависит от конкретного места. Если во дворе, то, скорей всего, вина ляжет на плечи управляющей домом компании (или жилищного агентства, которое убирает не закрепленные за собственниками дома внутриквартальные территории); если на улице — то на службы, которые заключили с городом контракт на уборку. Выяснить это поможет звонок в жилконтору или официально зарегистрированное в электронной приемной письмо в комитет по благоустройству.

Надежда просила суд взыскать с ГУДП «Центр» чуть больше шестидесяти тысяч на медицинские расходы и полмиллиона компенсации морального вреда. Остановимся пока на первом — суд в случае Надежды и в других аналогичных делах, с которыми ознакомилась «Фонтанка», соглашается с возмещением только того, что прописано врачами, но не попадает под ОМС. Это покупка лекарств или специфические процедуры.

Надежда, к примеру, после снятия гипса вынуждена была еще год лечить посттравматический тромбоз и делала специальный массаж, с этой компенсацией суд согласился. Но порядка 35 тысяч рублей остались невозмещенными: в травму Надежду привез супруг, но очередь была очень большой, поэтому петербурженка обратилась за помощью в частную клинику. Другой подобный пример: сотрудница интерната, выходя с работы на территории ПНИ, поскользнулась и сломала обе ноги. Ей полагались бесплатные импланты, но врач рекомендовал более качественные, на что женщина согласилась. Суд в компенсации отказал, равно как и в оплате лекарств, которые не были прописаны врачом, и в оплате перевязочных материалов — медработник справлялась с наложением повязок и сама, не выходя из дома, но логика судов неумолима: всё, что положено бесплатно, должно быть получено бесплатно, иначе сами виноваты, что не хотите сидеть в очередях и настроены пользоваться качественными медизделиями.

Что касается компенсации морального вреда, то заявленная в иске сумма, в общем-то, может быть любой, но надо понимать, что миллионы за перелом в любом случае никто не выплатит. Впрочем, не бывает особо крупных компенсаций даже и в случае смерти пострадавшего. Так, петербурженка просила несколько миллионов за смерть мамы, которая упала на 4-й линии В. О. во время прогулки с собакой и ударилась головой. Женщина дошла до дома, через час после падения потеряла сознание, в себя так и не пришла. Суд установил размер взыскания с коммунальщиков в 800 тысяч рублей.

Надежда, которая лечилась около года, получила 300 тысяч за моральный вред, это самая большая сумма, которая встретилась «Фонтанке» в опубликованных за последний год решениях петербургских судов. Мужчина, который поскользнулся на Фурштатской и ударился спиной и головой, получил 50 тысяч — было подозрение на перелом позвоночника, но в итоге всё обошлось ушибами. Такая сумма в целом часто встречается в решениях, но также часто суды апелляционной инстанции ее за сломанные кости и достаточно длительное лечение увеличивают до 200–250 тысяч.

Адвокат Надежды Андрей Чертков добавляет, что в качестве доказательств суд может принять самые разные материалы и документы, главное, чтобы они относились к делу. К примеру, по делу Надежды были приобщены публикации в СМИ.

Ответчики как по делу Надежды, так и в других делах, как правило, ссылаются на путевые листы, мол, убирали всё по плану. Но суды не принимают их как доказательство, потому что из таких документов не следует, что что-то действительно было убрано.

Ответственность за некачественную уборку и любые вытекающие из этого последствия прописывается в контракте между городом или районом и подрядчиками. Согласно Гражданскому кодексу, на причинителе вреда лежит презумпция вины, и, как сказано в постановлении Верховного суда, доказывать невиновность должен сам ответчик. Вероятно, из этого родилась несколько курьезная дискуссия на заседании по делу Надежды на тему: «А мог ли образоваться гололед?» «По утверждению ответчика, в имевшихся температурных условиях (ниже 0 по Цельсию) гололед появиться не мог, и, следовательно, наледь убирать не было необходимости. В обоснование данного сомнительного утверждения ответчик сослался на действующий технологический регламент. Опровергая данную позицию, истец представил извлечения из нескольких авторитетных гидрометеорологических словарей и справочников, а также статью из …„Википедии», из которых следовало, что гололед при температуре от 0 до минус 10 °С — вполне обычное явление», — рассказал Андрей Чертков.

Выяснить, сколько раз суды истцам по таким искам отказывали, непросто: ответчиком может быть любая управляющая компания в городе и любое предприятие, которое занимается чисткой дорог и тротуаров от снега. По состоянию на 2022 год в системе ГАС «Правосудие» слово «наледь» встречалось более чем в двух тысячах решений. Почти 1300 из них удовлетворены полностью или частично, и только в 123 случаях истцы получили отказы.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»