Встретились как-то Пушкин с Лениным: в БДТ на день устроили игру-опыт в «Наше всё»

Целый день 25 января в БДТ — не только в залах, но и на лестнице, в фойе и коридорах — кипела жизнь: здесь впервые провели однодневный фестиваль «Наше всё. Опыт 1» — как можно догадаться, посвященный Пушкину. О поэте сумели рассказать нетривиально — в том числе через рэп и актуальные сегодня психологические расстановки.

Поводом для фестиваля стали три недавние премьеры молодых режиссеров по «Маленьким трагедиям», которые и составили основной блок событий. А вокруг развернулось большое, по сути своей карнавальное действо, с множеством отдельных событий — от инсталляций и концертов до перформансов и игр. Так фестиваль стал пространством экспериментального диалога — с историей русской культуры, с текстами и, главное, с самим собой.

Входя в здание БДТ, зрители обнаруживали себя во «вселенной Пушкина». Маршруты и последовательность мероприятий выбирали самостоятельно — было из чего: события разворачивались на всех четырех этажах театра и заняли не только две сцены, но и все залы, буфеты и коридоры! И за участием даже в самых несерьезных ивентах можно было заметить театралов со стажем и даже профессиональную публику — от молодых режиссеров до профессоров: ну а когда еще можно будет целый день слоняться по разрисованным залам и коридорам Большого драматического, рубиться в настолки в буфете, а на помпезно-величественной центральной лестнице сидеть на ступеньках, с криком и свистом голосуя за лучшего MC в настоящем рэп-батле?

За высокоинтеллектуальную часть фестиваля отвечал большой блок лекций, посвященных творчеству Пушкина и его образу в культуре. Поэтому все остальные события фестиваля могли себе позволить снять маску серьезного пафоса.

Каков же был замысел происходящего? Можно было ожидать, что мероприятия станут своего рода «комментариями» к постановкам «Каменный гость», «Пир после чумы» и «Моцарт и Сальери», расширяющими контекст и понимание спектаклей. Однако всё происходившее не имело ничего общего с репертуарными новинками театра, это были самостоятельные авторские высказывания. О чем? Не о Пушкине, конечно: добавить что-то к тому, кто стал «всем», превратился в символ и знак русской культуры, — словно тягаться с великаном. Поэтому в центре внимания оказался не столько сам поэт, сколько его след в сегодняшней массовой культуре: научные факты и мемы, стереотипы, сам «вайб» живого жгучего чувства и стремления к новому искусству.

В променуаре партера развернулась мокьюментари-выставка, доводящая культурные стереотипы о Пушкине до абсурдно-комичных пределов. Куратором выступил уличный художник Владимир Абих. Реальная хронология жизни Пушкина здесь соседствовала с вымышленными событиями — встречей с Лениным, ссылкой в Африку, торжественным открытием станции метро «Черная речка» и другие. Всё это сопровождалось реальными (и не очень) цитатами поэта, иронично вплетенными в контекст.

Одним из самых мрачных представлений фестиваля стала инсталляция-маршрут «Выстрел в Пушкина», созданная режиссером Романом Муромцевым и художником Екатериной Гофман. Череда символических образов и ассоциаций, связанных с последними годами жизни поэта, материализованная в объектах, была выстроена в «тоннель разочарований» в променуаре четвертого этажа. Посетители, передвигаясь по коридору от начала к концу или от конца к началу (на одной стороне орел-Пушкин за решеткой, на другой — готовый выстрелить пистолет Дантеса; свобода и смерть — две стороны одной монеты), сталкивались с фрагментами пушкинского трагического мифа: здесь был и огромный, похожий на крест Дантесов пистолет, и зловещие «черные птицы», парящие под потолком, и корни «Анчара», и заржавевший бюст-манекен самого Пушкина.

А вот поэтический перформанс Вани Пинженина предлагал совсем другой взгляд на творчество: боль поэта пряталась внутри (буквально — в черном кубе), а снаружи возникал только кропотливый процесс работы со словом. В течение 420 минут зрители могли наблюдать за тем, как автор творит в режиме реального времени. В небольшой комнате Пинженин, будто в клетке, жил и сочинял стихи. Зрители могли видеть, как рождается поэзия, на экране в зале — однако увидеть самого поэта вживую можно было, только найдя неприметный глазок в кубе. А там — всё, что остается за рамками рифмованных строк: жизнь человека, заставляющая задуматься, что вообще такое вдохновение — дар или наказание? Новое стихотворение могло возникнуть за пару минут, но могло и не родиться часами. Некоторые зрители задерживались на несколько минут, другие — возвращались к перформансу повторно, чтобы погрузиться в ритм работы поэта.

Фестиваль не мог обойтись без дуэли. Однако театр «Организмы» предложил свою, неожиданную версию поединка: в течение дня Владимир Антипов и Александр Бянкин, «Пушкин» и «Дантес», устраивали импровизированные дуэли в разных частях театра — читали стихи и «стреляли» друг друга, показывали артхаусные фильмы собственного производства и устраивали конкурсы.

Центральная лестница БДТ превратилась в уличную арену, где прошел рэп-батл «Черная речка». Участники — представители петербургской фристайл-сцены — сражались в словесных поединках на пушкинские темы, начиная со знаменитых поэтических строк и заканчивая персонажами сказок. Зрители должны были выбрать человека, который заставил всех поверить, что Пушкин был бы отличным рэпером. Однако специфическая театральная публика решила нарушить законы батлов и настояла на ничьей между лучшими соперниками — потому что даже рэп-дуэли могут быть добрыми.

Те, кто предпочитал более спокойное времяпрепровождение, могли заглянуть на концерт Mader Nort — музыкальный проект, в котором стихи Пушкина исполнял… бот. Зрители улавливали знакомые строки, но без привычной эмоциональной окраски, что снимало с поэтических слов слой зазубренных шаблонных интерпретаций. Живая музыка, сопровождавшая стихи, как раз наполняла поэзию Пушкина чувственным содержанием, иногда с надрывом, иногда с иронией и пафосом и неожиданной глубиной.

Фестиваль «Наше всё. Опыт 1» стал испытанием на гибкость восприятия. Здесь можно было вдумчиво изучать и увлеченно играть, можно смотреть спектакли, ну или вовсе забыть про Пушкина и просто наслаждаться новым опытом. Организаторы не пытались «заново открыть» Пушкина, а просто позволили ему быть разным — трагичным и смешным, великим и повседневным, далеким и неожиданно близким. И, пожалуй, в этом и есть главная изюминка фестиваля: он доказал, что Пушкин — действительно «наше всё», но у каждого это «всё» — свое.

Арина Хек