Эксперимент над медициной. Ученые ИЭМа обвиняют руководство в развале научной школы

В Институте экспериментальной медицины (ИЭМ) ожидают новую проверку из Минобрнауки РФ. Она намечена на 5 февраля. К этому моменту оставшиеся несогласные с политикой руководства ученые будут уволены. В учреждении, как говаривал Александр Лукашенко, «перетрахивают» структуру и кадры уже второй год. Результаты плачевные, по мнению сотрудников.

Что происходит в бывшем Императорском институте

Профессора, члены-корреспонденты РАН и академики РАН (всего 10 подписей) направили письма премьер-министру Михаилу Мишустину и в ревизионный отдел Минобрнауки: просят непредвзято посмотреть на развал старейшей научной школы страны, в которой еще Иван Павлов делал свои открытия и получал Нобелевскую премию по физиологии.

Эта вторая волна противостояния между учеными и руководством в эпистолярном жанре проходит на фоне коллапса в работе института. Перспективные разработки ученых, на которые они потратили годы, а государство и партнеры — деньги, разваливаются.

Так, застопорилась работа по гранту от Российского научного фонда (РНФ) на разработку живой комбинированной вакцины от гриппа и коронавируса. Фармацевтическим партнером ученых стала компания «Биокад».

Комбинированная вакцина для защиты от сезонных вирусов гриппа и коронавируса

Предназначена для сезонной профилактики двух инфекционных заболеваний одновременно. Может производиться как на минимальных количествах куриного эмбриона (расход эмбрионов в 15 раз меньше, чем при производстве стандартной инактивированной вакцины), так и на лабораторной клеточной культуре. Способ введения — интраназальный (капли в нос). В доклинических испытаниях показала высокую эффективность.

Как рассказала руководитель отдела доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Лариса Руденко, сотрудничество института и «Биокада» в работе над вакциной началось еще в 2020 году. В 2021 году ИЭМ получил грант РНФ на разработку вакцины в размере 128 млн рублей, «Биокад» вложил в проект еще 20 млн рублей, посчитав его перспективным. ИЭМ и «Биокад» заключили договор и зарегистрировали патент на вакцину. «В договоре речь шла о том, что права на препарат распределяются 50 на 50, плюс условием „Биокада“ была регистрация международного патента, поскольку он работает в 40 странах мира и заинтересован в регистрации вакцины за рубежом. В феврале 2024 года, вопреки условиям договора, Сергей Шевченко отказался подписывать доверенности на оформление патента „Биокадом“. Сказал, что мы не согласны с условиями договора, — объясняет Лариса Руденко. — Разработчики любых лекарств мечтают о получении зарубежного патента, о востребованности своего продукта в разных странах». По ее словам, технологию разработали, опубликовали несколько научных статей и планировали начинать с «Биокадом» (за его счет) клинические испытания, но компания отказалась работать с ИЭМ из-за того, что время на оформление международного патента упущено, вакцина потеряла приоритет за рубежом. «Биокад» выставил досудебную претензию на сумму 5 млн рублей. «Мы не можем выйти на клинические испытания, у нас нет таких денег — это же сотни миллионов рублей», — объясняет масштаб катастрофы Руденко.

В институте осложнилась научная работа в рамках Национального проекта НЦМУ «Центр персонализированной медицины», совместного с НМИЦ им. Алмазова. Не был продлен договор с компанией «Р-Фарм» — коммерческим партнером, с которым ИЭМ создавал вакцины, основанные на пробиотических бактериях. Клинические испытания стали невозможными, проект по созданию первой в мире пероральной вакцины против SARS-Cov-2 (о вакцине-«ряженке» «Фонтанка» писала здесь) заморожен.

«Приблизительно два года назад, когда у нас появился новый руководитель, мы вели активные переговоры с компанией „Р-Фарм“, чтобы эту вакцину передать Министерству здравоохранения для проведения клинических испытаний. Но она до них не дошла, потому что администрация института не смогла достичь договоренности с компанией „Р-Фарм“», — рассказал «Фонтанке» заведующий отделом молекулярной микробиологии Александр Суворов, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАН.

Ученым всегда непросто находить единомышленников, готовых вкладывать средства в их разработки. Но в ИЭМе и с трудом достигнутые еще недавно договоренности разрушены. Заблокировано подписание договора с компанией «Онколит», что осложнило научные исследования по проекту создания противоопухолевых препаратов. Остановлена деятельность лаборатории, которая по проекту НЦМУ участвовала в приготовлении аутопробиотических продуктов, предназначенных для лечения пациентов с метаболическим синдромом и раком толстого кишечника. В результате пострадали пациенты, которые не смогут в ближайшее время получать аутопробиотические продукты, включенные в план их лечения и реабилитации. «Зимой прошлого года Центр микробной терапии в ИЭМе закрыли и опечатали. Договоры с коммерческим партнером, который спонсировал создание центра и оборудовал его — компанией „Микробиом“, расторгнуты по инициативе администрации», — сообщают ученые.

В общем, сегодня у большей части сотрудников основная работа заключается в написании отчетов об уже выполненной работе — будет ли она продолжена, неизвестно.

С чего начинался развал научной школы ИЭМ

Когда в марте 2023 года директору Института экспериментальной медицины Александру Дмитриеву не продлили трудовой договор, на его место Минобрнауки назначило исполняющим обязанности руководителя Сергея Шевченко. В первый год в ИЭМе оценивали нового руководителя и его назначению не радовались настолько, что, не дожидаясь выборов директора, назначенных на март 2024 года, некоторые сотрудники уволились, других вынудили уволиться — не смогли сработаться с новым руководством.

На выборах за место директора боролись два кандидата: Сергей Шевченко и бывший заместитель руководителя петербургского Росздравнадзора, доктор медицинских наук, профессор СПбГПМУ Сергей Лытаев (все сотрудники института, выдвинутые на выборы директора, были исключены из выборной кампании). Коллектив большинством голосов предпочел профессора Лытаева. Сотрудники ИЭМа рассказывают, что сразу после выборов давление оказывалось как на председателя избирательной комиссии, саму комиссию, так и на тех, кто проголосовал «неправильно». Как выяснила «Фонтанка», и на Лытаева «надавили сверху», чтобы он снял свою кандидатуру. «Придавленные» не согласились с нечестной победой Сергея Шевченко и начали обращаться в разные инстанции. В результате в институт прибыла комиссия Минобрнауки, выборы признали несостоявшимися, а врио директора остается врио. В марте 2025 года должны состояться новые выборы, но их в институте еще не объявили. И состоятся ли они, тоже неизвестно. Есть надежда, что на этот вопрос ответят проверяющие, которых ожидают из Москвы 5 февраля.

Первое обращение в Минобрнауки и другие инстанции в апреле 2024 года подписали академики и члены-корреспонденты РАН, главы отделов и лабораторий института (всего 20 подписей). Подписанты заявили, что работу в ИЭМе «С. Б. Шевченко, не имевший реально никакого собственного опыта руководства научной организацией, начал с агрессивной политики по отношению к коллективу института». И потребовали снять нового руководителя с должности, потому что он вмешивался в выборы директора института, «переформатировал» ученый совет на свой лад, «узурпировал власть» и так далее.

В вину врио директора поставили сокращение зарплат — распространенная практика, когда, чтобы дотянуть уровень зарплат до показателей указа президента, сотрудников переводят с целой ставки на 0,5 или с 0,5-ставки на 0,25.

Из последнего письма в Контрольно-ревизионный департамент Минобрнауки:

• В отделе общей патологии и патофизиологии 80% сотрудников работают на 0,5–0,25 ставки;

• В отделе молекулярной микробиологии 90% сотрудников работают на 0,5–-0,25 ставки;

• В отделе вирусологии 70% сотрудников работают на 0,5–0,25 ставки;

• В отделе молекулярной генетики 83% сотрудников работают на 0,5–0,25 ставки.

Реструктуризация: минус ученые

Стройной работе научного учреждения мешают ученые. Николай Беляков, профессор, академик РАН, главный научный сотрудник лаборатории хронических вирусных инфекций сказал «Фонтанке»: «Я ушёл, потому что не согласен с политикой новой администрации — она оставляет выжженное поле. Наш отдел уволился в полном составе по собственному желанию. Беда в том, что других талантливых людей увольняют вопреки их желанию».

В этой лаборатории, кроме Белякова, работали и другие известные в медицинском Петербурге люди: Татьяна Трофимова, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАН, главный внештатный специалист по лучевой и инструментальной диагностике Петербурга, профессор Вадим Рассохин. Из других структур ушли доктор биологических наук Н. Н. Пшенкина, профессор А. В. Дмитриев, профессор, руководитель отдела иммунологии, председатель профкома института А. В. Полевщиков. Из института «ушли» и председателя избирательной комиссии на тех самых выборах доктора наук Алексея Соколова — коллеги называют его ученым с самыми высокими научными показателями в институте.

Как в институте структуру «перетрахивают»

Впервые за 134 года в институте изменена структура института: в соответствии с приказом директора, научные отделы будут упразднены с 1 февраля, в качестве подразделений, занимающихся наукой, останутся только лаборатории. Вряд ли в каком-то другом НИИ возможно такое изменение, вопреки классическому построению любого исследовательского учреждения. «Отдел вирусологии состоял из двух лабораторий, которые работают по одной теме госзадания, но в разных аспектах. Руководитель отдела — ученый, который планирует эту тему и под которого она утверждается в Академии наук, а затем участвует в исследованиях и контролирует их ход», — объясняет несуразность нового решения Лариса Руденко.

В структуре остается 31 лаборатория, каждая сама по себе. Как они будут работать, никто не понимает. Из 10 известных ученых, возглавлявших отделы в институте, осталось четверо.

Академик РАН, экс-директор института Генрих Софронов возмущен: «После расформирования отделов ведущим ученым с мировыми именами, в том числе двум членам-корреспондентам, предлагают на выбор должности лаборантов, уборщиков территории, грузчиков, складских работников». (Как стало известно «Фонтанке» накануне публикации, часть «сокращенных» ученых в знак протеста приняла предложение стать лаборантами.)

Генрих Александрович в 2010–2016 годах был директором Института экспериментальной медицины и последние годы оставался в нем научным руководителем. Он говорит, что его терпения проработать с новым руководством хватило на 5 месяцев (он ушел из института летом 2023 года): «Если бы я остался, это значило бы, что разделяю и, более того, одобряю политику руководства институтом. Своим уходом хотел продемонстрировать, что я категорически против нее и считаю, что огромной ошибкой было назначение Шевченко исполняющим обязанности директора, который унижает достоинство крупных ученых».

«Директор института осуществляет руководство на принципах единоначалия»

«Фонтанка» попросила врио директора ИЭМ Сергея Шевченко ответить на несколько вопросов. Поскольку на Ученом совете было заявлено о коррупционной деятельности в «некоторых отделах и лабораториях», мы спрашивали о том, в чем она заключалась и привлекались ли правоохранительные органы к расследованию. Спрашивали о совместных проектах с «Биокадом» и «Р-Фармом», об изменении структуры института. А также о результатах работы первой комиссии Минобрнауки, с которыми коллектив так и не ознакомили.

Эти вопросы в официальном ответе за подписью Сергея Шевченко назвали слишком объемными, «чтобы их можно было уместить в рамках данного ответа». По темам из запроса «Фонтанки» обещано опубликование информации на официальном сайте. А в конце письма сказано: «…директор института осуществляет руководство последним на принципах единоначалия…»