«Сладкая каторга». Как петербурженка возродила под Изборском печатный пряник

Иногда жизнь человека подобна древним узорам на пряничной форме — каждый изгиб хранит историю, каждое углубление таит в себе смысл. Именно так можно описать путь петербурженки, художника-реставратора Татьяны Мусатовой, чьи работы не просто сладкое угощение, а настоящий символ культуры, традиций и любви к своему делу.

Много лет назад, покинув город на Неве, она поселилась в деревеньке Брод под Изборском и практически в одиночку возродила в Псковской области забытый ремесленный печатный пряник, который здесь пекли еще в 17-м веке.

Разглядывать пряники Татьяны все равно что погружаться в мир сказаний и легенд. В них скрыта глубина традиций, и каждая деталь хочет рассказать свою необыкновенную историю.

Вот Русалка, причудливо выведенная глазурью. Тонкая и воздушная, словно окружённая светом луны, сверканием водяных капель и шелестом камышей. А это Змей-Горыныч — в чешуйчатом теле, мощных лапах и в изгибе хвоста, кропотливо выведенных рукой мастера, звучат отголоски народной культуры. А вот это Скобарь — колоритный житель древнего Пскова, воплощение духа трудолюбия, верности традициям и русского характера.

— Это трио Городецкое, создано под впечатлением наличников в городе Городец. Скобарь — имя нарицательное псковского жителя, он был просто необходим для псковского гастросувенирного рынка и своим прекрасным видом покорил не один город. Варежка Сетомаа — «земля сето» — народа, который исторически жил на Псковской земле, это самая первая форма. И котики — куда же без них, — улыбается Татьяна.

Откуда-то наплывают тёплые воспоминания о детстве, празднике и зимнем вечере накануне Нового года, когда сладости были не только вкусным лакомством, но и сказочным долгожданным подарком.

Путь Татьяны к возрождению печатного пряника начался случайно. В 2006 году однокурсник привёз её в гости в Изборск. Живописные пейзажи и сохранившиеся элементы традиционного русского быта очаровали ее настолько, что в 2011-м она решилась на переезд. Свое «место силы» — столетний дом — она нашла лишь спустя 6 лет в затерянной между зеленых холмов деревеньке Брод, что в двух километрах от города. Как и сама деревня, он был заброшен и нуждался в спасении. Так началась новая жизнь петербурженки — восстановление хутора, реставрация дома и желание вдохнуть жизнь в место, казавшееся забытым временем.

Деревня встретила сурово. Даже сейчас, когда дом уже отреставрирован и утеплен и в нем появился теплый душ, те времена Татьяна вспоминает с содроганием.

— Когда я этот дом покупала, в деревне постоянно жил только один человек — наш старожил Иван Павлович. Первые два года мы с ним зимовали вдвоем. Это были очень тяжелые зимы. Никаких бытовых условий. Для меня, как для городского человека, это просто был тихий ужас и кошмар. А снега было такое гигантское количество, что застревали трактора и выехать было просто невозможно, — делится воспоминаниями мастерица.

Усилиями Татьяны хутор стал не просто местом для жилья, а культурным проектом, где оживают традиции, сохранившие связь с прошлым. И главную роль в нем сыграл проект «Изборский пряник».

— Изначально это была идея тети моего бывшего мужа. Она видела в изборском прянике потенциал и много кому предлагала заняться его возрождением. Ведь до пряника в Изборске единственным сувениром был «путинский» огурец, ну еще варежки, и пирожки у бабушек покупали. Она — скульптор, занимается керамикой, и хотела сначала сделать изборский изразец, и первые пряничные формы были как раз для изразцов, — рассказывает Татьяна.

Путь к воссозданию пряника начался с танца вокруг печки, где одна половина подгорала, а другая оставалась сырой, и пряники приходилось постоянно поворачивать.

— Я себя никогда ремесленником не считала, у меня был художественный подход. Когда мы первый раз вышли на ярмарку, у нас было 100 пряников, испеченных в сложных обстоятельствах. К каждому мы сшили холщовые мешочки, сделали расписные этикетки, дублированные кусочком холста, с лошадкой-качалкой, это до сих пор мой логотип, — говорит Татьяна.

Несмотря на неимоверные трудозатраты и потерянный к концу дня голос, удалось продать только половину пряников. «По катастрофически низкой цене», — признается мастер. Но и этому результату при нулевом капитале на старте она была рада.

Каждый пряник — символ кропотливой ручной работы. Любая деталь — от затейливых рельефов до глазури, которая подчёркивает изящество форм, — создаётся Татьяной вручную. Её пряники выделяются не только художественными формами, но и изумительным вкусом, замешанным на натуральных компонентах.

Тесто Татьяниных пряников сродни архангельским козулям. В составе всего ничего: подсолнечное масло, сахар, мука ржаная и пшеничная и семь пряностей — кардамон, корица, гвоздика, имбирь, мускатный орех, красный и душистый перец. Но все же рецепт немного отличается.

— Сахара в нем по минимуму, и он превращен в карамель, у нее вкус мягче и нет горечи. Потому что для меня пряник — это не приторная история, которая вредит зубам. Это должно быть что-то более аутентичное, то, что наполнено вкусом, — делится она.

Перед замесом Татьяна сама перемалывает пряности. «Кофемолки с этим не справляются», — признается она. Готовые смеси из магазина тоже не подходят — сильно уступают по качеству, отчего пряник проигрывает. «В них замешана пыль дорог», — смеется мастер.

Далее наступает черед заварного теста, куда по очереди вмешиваются все ингредиенты. Но выпекать еще рано: на 40 дней тесто отправляется в специальное хранилище — на ферментацию.

— Когда тесто постоит, пряности совсем по-другому раскрываются во вкусе пряника, — объясняет она.

Чтобы печатный пряник идеально запомнил форму, сохранил при выпечке рельеф и не растрескался, созревшее тесто тщательно вымешивается.

— Если это делается вручную, процесс сакральный. Нужно из теста выбить пузырьки воздуха, тогда оно становится более пластичным. Поэтому пряник называют битым. В старину этим занимались в основном мужчины, потому что у них сил больше. В Туле до сих пор профессию пряничника называют «сладкая каторга», и тут я могу на 100 % подписаться под словами туляков — они полностью совпадают с моими ощущениями, — рассказывает Татьяна, которая от и до вершит весь процесс в одиночку.

Другая особенность Изборского пряника — авторская глазурь. В отличие от традиционной заливной, технология Татьяны подчеркивает рельеф формы и добавляет изделию эстетики. Признание пришло даже из Тулы, где ей присвоили звание мастера пряничного чуда. Глазурь туляки назвали «мусатовской» — по фамилии мастера.

Создание форм — это отдельная история. Вдохновение Татьяна черпает в древних мифах и сказках, а также в природе родного Изборска. Сейчас в ее арсенале более 150 форм, где фантазия воплотилась в керамической матери. От радостных лубочных лошадок-качалок до тончайших орнаментов — её работы получили множество наград за выразительность и новаторский подход, в котором она следует важному принципу: «Каждая деталь должна быть осмысленной, каждая ступень развития проекта должна быть пройдена мною лично».

Пряник, говорит Татьяна, прежде всего эстетика, его выбирают по форме, а не по вкусу, как какой-нибудь пирожок или коврижку:

— Пряник должен нравиться внешне. Особенно детям, они выбираются глазами. И я придерживаюсь того, что сначала нужно насладить зрение, а потом уже вкусовые рецепторы. Но я все-таки стараюсь сделать и то, и другое.

И все же, признается она, создание пряника — это компромисс между заработком и доступностью продукта для потребителя. Себестоимость его высока, один только кардамон стоит 7,5 тысячи рублей за килограмм, а поднимать цену нельзя — это оттолкнет покупателя.

Сегодня проект «Изборский пряник» объединяет людей вокруг традиций и ремесла, и испытать «сладкую каторгу» на себе может каждый на мастер-классах, которые устраивает для гостей Татьяна. «Пряники делают с любовью, и этому стоит учиться», — уверена она.

Второе дыхание открылось и у столетнего дома. В каменном подклете, сложенном из огромных гранитных валунов, она открыла музей пряничного и мельничного дела, который знакомит с коллекцией раритетных пряничных форм, с историей хутора, его жителей и местных ремёсел, об архитектуре и укладе жизни Изборска и соседних деревень.

— С 2017 года я занимаюсь реставрацией и восстановлением всего хутора. В музее описана история 12 водяных мельниц, которые работали здесь еще 100 лет назад. Прежний владелец моего дома выращивал лен и держал конную льномялку, которую использовали все жители деревни. Рядом с ней были вырыты пруды — мочила, в которых вымачивали лен перед последующей обработкой. Помещение для обработки зерна называлось гумном — его я планирую восстановить на старинном сохранившемся фундаменте, — делится Татьяна.

Хранятся в музее и воспоминания: Татьяна записала мемуары старожила деревни Ивана Павловича, который родился в Броду и спустя десятилетия вернулся. Они стали для нее важной вехой в осмыслении истории этого места:

— Для меня Питер всегда будет самым первым городом на земле, а потом уже все остальное. Я иногда приезжаю сюда просто погулять, практически как турист — насладиться духом Петербурга, которого мне иногда не хватает. Но проще раз в год поселиться в отеле и не иметь глобальной привязки и вытекающих из этого проблем.

Фотографии предоставлены Татьяной Мусатовой