Дом Рыжкина: история петербургской окраины, отстроенной почти заново

Восстановление дома Рыжкина можно назвать победой градозащитников, отстоявших историческое здание на Лиговском проспекте. Однако Елена Радашевич, историк архитектуры, инициатор борьбы за сохранение дома, считает, что победу нельзя назвать полной. Потому что за маленьким двухэтажным домиком всё равно строится 10-этажный отель, убивая исторический вид части Лиговского проспекта.

Здание еще закрыто сеткой, работы по его восстановлению продолжаются. Как это происходит и с чего всё начиналось, Елена Радашевич рассказала «Фонтанке».

Здание на Лиговском, 127, недалеко от Крестовоздвиженской церкви с одной стороны и станции метро «Лиговский проспект» с другой, стало известно не только увлекающимся историей Петербурга в основном после трагедии. Напомним, при разборе исторических стен дома весной 2022 года одна из них (несущая) упала на рабочего. Это стало итогом запустения и саморазрушения, до которого дом доводили в течение десятилетий.

Елена Радашевич заметила, что с домом что-то не так, в начале 2010-х, когда проезжала мимо на работу. Принялась искать в архивах исторические документы о нем и его жителях. Выяснила, что заброшенный двухэтажный домик с мезонином расселен еще в 1990-е годы: по распоряжению мэра Анатолия Собчака он вместе с четырьмя соседними был передан районному отделению Союза ветеранов Афганистана. Тогда планировалось, что ветераны вложат средства и привлекут инвестиции, чтобы обеспечить жильем сослуживцев с семьями, а также воевавших в других горячих точках и семьи погибших при исполнении воинского долга. Но прожект остался на бумаге, позже губернатор Владимир Яковлев его и вовсе отменил. По словам Елены Радашевич, ЖСК «Лиговский, 127», которому достался дом, оставил историческое здание на десятилетия под открытым небом незаконсервированным. По сути, его целенаправленно доводили до аварийного состояния.

— Меня заинтересовало, что происходит со зданием, планируются ли там какие-то работы по ремонту, реставрации, — рассказывает Радашевич. — Выяснилось, что рядом есть очень большой участок — до Воронежской улицы. И на нем планируется строительство гостиничного комплекса. А маленький уютный дом — фасад исторического Лиговского проспекта — уже не стоит на кадастровом учете: сняли и ждали, пока он самоликвидируется. Крыши тогда уже практически не было, стены разрушались.

Елена Радашевич добилась, чтобы его восстановили в кадастровом учете, законсервировали: «Это было долго и нервно: кадастровый номер восстановили, но здание всё равно попытались снести. Несмотря на то, что оно, хоть и не является объектом культурного наследия, но историческое, так как построено до 1917 года и находится в зоне регулируемой застройки (ЗРЗ)».

Чтобы понять, что происходит с разрушающимся историческим объектом, в квартире, окно которой выходило на дом Рыжкина, установили видеокамеру. И увидели, как здание разбирается тихо, вручную, со стороны двора, без привлечения внимания. В ответ на заявление градозащитников в полиции владелец участка сказал, что понятия не имеет, что это за люди там камни таскают. Но разрушение прекратилось.

Сергей Фаддеевич Рыжкин — первый хозяин дома на Лиговском, 127. До 1883 года это здание было одноэтажным с большим участком земли и деревянными постройками. Николай Рыжкин, наследник первого владельца, решил сделать из него двухэтажный особняк. Заказал перестройку и новые хозяйственные помещения известному уже в ту пору архитектору Ивану Маасу — автору проектов десятка доходных домов и трех особняков в Петербурге, а также единственного сохранившегося газгольдера на Заозерной улице.

В конце XIX века Лиговский проспект был городской окраиной. Но и для нее уютный двухэтажный домик по архитектурному замыслу был «вчерашним днем». Профессор академии им. Репина Российской академии художеств Андрей Пунин считает, что это здание — «пример „отставания“ в стилевой эволюции архитектуры петербургских окраин по сравнению с архитектурой более престижных центральных районов», оно уникально для своего времени.

«Фасад особняка Рыжкина был декорирован очень сдержанно. В его отделке превалируют лепные детали, повторяющие мотивы раннего классицизма 1760-х — 1770-х гг. В этом отношении фасад особняка Рыжкина может вполне рассматриваться как прямое продолжение того стилевого направления, которое сложилось в архитектуре Петербурга в середине XIX века и определялось современниками как „стиль Людовика XVI“», — написал в своем письме, адресованном ВООПИК, Пунин. „Родные» лепные детали фасада сохранялись, даже когда дом разрушался.

Сегодня кажется странным, что в паре километров от Невского проспекта во дворе жилого дома всего полтора века назад построили «конюшни на 16 стойл». По описаниям современников Николая Рыжкина, найденным в архивах Еленой Радашевич, в 1883 году возведен «двухэтажный лицевой дом под один фасад с существующим домом с таковым же флигелем по правой стороне двора. Новые строения полностью отделаны в середине следующего года, а также дополнительно выстроены каменные конюшни». Всё это стоило тогда 37 тысяч рублей. Но Рыжкин разорился, задолжал 20 тысяч Кредитному обществу, и новое здание на Лиговке в 1886 году выставили на торги. Купил его губернский секретарь Иван Алексеев, а через полгода продал и съехал.

В декабре 1897 года владельцем стал Иван Баусов. Сведения о нем разнятся, но, похоже, что он был крестьянином из Ярославской губернии, добравшимся до статуса купца 1-й гильдии и почетного гражданина. Баусов до самой революции оставался хозяином особняка, в котором были все тогдашние удобства: ватерклозет, ванная, ледник и прачечная.

На участке вдобавок к конюшне при нем проявился коровник, прилегающая территория использовалась как склад стройматериалов: здесь торговали москательными товарами (красильные и химические вещества, используемые в ремесленничестве). Вместе с братом Баусов содержал экипажно-малярную и сапожную мастерские, а также извоз — во дворе располагалась и стоянка для экипажей. Иван Баусов занимал в особняке квартиру в 6 комнат, его брат «ютился» в 3-комнатной. Кроме того, сохранилась информация о еще одном дореволюционном жильце этого дома на Лиговке — вдове священника. Предприимчивые братья Баусовы от разных видов своей деятельности получали достойный доход и исправно содержали хозяйство, платили по кредиту. Как сложилась их судьба после революции, неизвестно.

Когда было принято решение восстанавливать дом Рыжкина, его конструкции уже пришли в негодность: слишком долго он простоял открытый всем ветрам и бомжам. Да и строители постарались, разбирая здание втихую.

Новый собственник отстроил дом заново: тот практически полностью состоит из новых материалов, хотя внешне почти соответствует прежнему внешнему облику здания. Елена Радашевич нашла полное описание декора фасада и предоставила исторические фото и чертежи для восстановления «архитектурной правды».

— Из родных конструктивных элементов сохранился частично только лицевой фасад, есть сохранившиеся фрагменты боковых. Всё остальное было достроено новыми материалами. Я приезжала и смотрела на всех этапах, как производилась реконструкция, — рассказывает Елена Радашевич. — Сейчас его уже оштукатурили, и дом выглядит почти таким же, как был, когда его перестроил известный в Петербурге архитектор Маас.

Маленький дом Рыжкина уже в начале 1900-х годов выглядел как декоративный гномик в ряду доходных 4- и 6-этажных домов на Лиговском проспекте. Но эта историческая красная линия — то, что мы получили в наследство, и ее следует хранить, считают градозащитники и ценители исторического прошлого Петербурга.

— Сейчас на территории позади дома № 127 достраивается гостиничный комплекс высотой около 60 метров. Он очень портит, на мой взгляд, вид и дома Рыжкина, и всей красной линии Лиговского проспекта. Стеклянные строения диссонируют с рядом стоящими историческими домами — внутриквартальная застройка не должна быть видна из-за исторических зданий. Надеюсь, совсем скоро фасад дома Рыжкина откроется и порадует не только жителей микрорайона. Но для меня это как бы победа-непобеда, как говорится, с серединки на половинку, — говорит Елена Радашевич. — Потому что хорошо, когда на красной линии стоит исторический дом или дом, похожий на исторический. И плохо, что позади него возвышается новодел, изменяющий историю города.