«То и дело обещают нанять киллера». Как Ленинградская область стала домом для тигров

Грунтовка мимо дачных поселков с одной стороны и заснеженных полей и пролесков с другой приводит к решетчатому забору. За ним живут тигры. Ну не только. Еще есть рыси, леопард, львы. Это Выборгский район, «Дом тигра», хоспис для больших кошек. Хозяйство Дмитрия Кима и Яны Олейник.

К ним в гости приехал главный редактор «Фонтанки» Александр Горшков. Сейчас на попечении семьи — 29 животных. Для понимания масштаба:

• 11 гектаров земли;

• ветеринарная служба и соответствующее оборудование;

• 4,5 тонны мяса на прокорм ежемесячно;

• вольеры по 25 соток;

• бассейн и обогреваемый домик в каждом;

• дом для волонтеров.

Дмитрий сам из цирковых и судьбой ему было предначертано другое, но всё круто изменилось 9 лет назад.

— Как дома отнеслись, что вы отошли от цирковой линии?

— Отец сперва, конечно, был не рад. А потом, когда увидел, что мы делаем нужное дело, отнесся к этому с уважением. Яна лечила на протяжении многих лет всех цирковых животных абсолютно бесплатно. А сейчас мы единственная база в стране, где можно не только лечить животных, но проходить самый сложный период реабилитации. Обычно же как: с командой приезжаем на точку, оперируем, а дальше как пойдет, как местные ветеринары справятся. Не всегда это хорошо. Некоторые цирковые артисты привозят нам животных, мы их оперируем, две недели после операции они у нас восстанавливаются.

— Сейчас у вас 29 кошек. Со временем может быть, наверное, 60. А дальше что?

— Первая задача, которую мы себе ставили, когда начинали работать, — мы не просто приют для котов. Мы серьезно занимаемся этой проблемой, участвуем в разработке поправок в законодательство, чтобы таких животных становилось меньше, чтобы изымать животных из плохих условий, чтобы наказывать владельцев…

— Сейчас хватает законодательной базы для того, чтобы изымать?

— Хватает, но она плохо работает. Пример. Человек, который избивал тигрицу при сотрудниках, то есть факт жестокого обращения и так далее, оштрафован на 5000 рублей. Юридические лица, которые издевались, — штраф 5000 рублей. Это при условии, что мы подключали всех, кого могли, чтобы забрать животное, когда нам поступил сигнал…

— А вы как узнаете про такие случаи?

— Нам сообщают люди через наши социальные сети, иногда местные администрации, если находят эту историю раньше, чем, допустим, она вывалилась в СМИ или еще куда-то, обращаются ветеринарные врачи, которые видят факт издевательства, но ничего сами сделать не могут. Потому что в этой сфере нас как врачей знают, наверное, во всей стране.

— Если мы заговорили о социальных сетях, то я часто натыкаюсь в них на видео пользователей, которые держат дома крупных кошек. Не обязательно в квартире, может быть где-то на дачном участке. Но мне кажется, леопарду забор перепрыгнуть — плевое дело…

— Запросто.

— Скажите, не с точки зрения закона, а с точки зрения здравого смысла, можно или нельзя?

— Нельзя.

— Почему?

— Помимо закона, есть техника безопасности. Где учился обращаться с животными этот человек? Где он проходил практику? Откуда он взял это животное? 99,9 процента тех, кто заводят себе таких животных, не имеют к ним никакого отношения. Есть исключения, но, как всегда, исключения лишь подтверждают правила. В основном это всегда про безопасность. Это опасность для соседей, себя самого. Есть, например, жесткое правило, что хищники и дети несовместимы. Половина отказных животных, которых вы у нас видели, — это как раз те случаи, когда люди наигрались, поняли, что не справляются, и выбросили. Хорошо, если не продали, хорошо, если куда попало не отдали. И такое бывает.

— Есть же классическая история советских времен с семьей Берберовых, у которых дома жили львы?

— Это да. У них было два льва. Эта история не про профессионалов, безусловно. Просто им повезло с первым котом, потом им дали второго на замену. К сожалению, техника безопасности общения с хищниками писана кровью. Есть определенные нормативы, которые ты должен знать, ну хотя бы знать. Они, конечно, были далеки от этого.

— Тем не менее мы подходим к вольеру, и коты подбегают к вам гладиться.

— Это потому, что мы много времени уделяем. Это коты такие. Я же не предложил вам погладить амурского тигра.

— И сами не гладили?

— Нет. Мы, конечно, в каком-то смысле, наверное, всё равно не очень адекватные люди, но не больные. Знаете, чем отличается профессионал от непрофессионала в этой среде? Я к чужим животным не подойду никогда, как бы мне ни говорили, что он ласковый и классный. Если по работе — это другая история, но вот так, чтобы когда мы оказываемся где-то, где «посмотрите, какой хороший котик», — нет, спасибо. Особенно к медведям.

— Вы сказали, что животных продают. То есть есть черный рынок. В каких цифрах он измеряется?

— Десятки тысяч животных на данный момент.

— Десятки тысяч?

— Десятки тысяч, да. Я думаю, что в пределах двадцати тысяч животных, грубо говоря. Только за 2024 год мы получили двести обращений. За некоторыми из них по два, по три животных, оказавшихся в трудной ситуации. То есть в сумме где-то 350 животных. Это только те, с кем к нам обратились.

— Обратился к вам, чтобы вы помогли. Но вы же всем не можете помочь?

— К сожалению, нет. Многие не дожидаются помощи. Хищники очень часто погибают маленькими из-за неправильного кормления, 90% не доживают до полугода.

— Как вы решаете, кому помочь и кому не помочь?

— Наверное, мы соглашаемся на более взрослых животных, не на маленьких. Маленьких стараемся помочь пристроить, есть хорошие зоопарки, которые принимают. Мы берем более тяжелых, более больных животных, потому что это про «дорого», про «сложно». Вот таким животным мы стараемся не отказывать.

— А история какой кошки для вас самая запоминающаяся?

— Я не могу рассказать какую-то одну. Есть разные обстоятельства, когда мы забираем животное или когда есть сложность вылечить животное. По лечению это все-таки Каталина.

— Каталина, которой вы лапу спасли?

— Да, самая, на мой взгляд, тяжелая и непростая история была и с классным итогом. Она жила в частном зоопарке по соседству с крупными тиграми и львами, и они ее через вольер подцепили.

— Вы рассказывали, с каким трудом выхаживали ее. Американцы говорили вам, что у них бы это стоило миллион долларов. Не считали, во сколько это обошлось вам?

— Примерно миллион рублей. Потому что врачи бесплатно работали. Потому что расходники бесплатны. Потому что многие идут навстречу. Потому что сами не ленимся это всё дело делать. Живем рядом с кошкой. У нас здесь два врача 24 на 7 находятся, всегда.

— Это про вылечить. А про забрать?

— Это история леопарда, за которым мы ездили в зону боевых действий, организовывали целую миссию. Забрали кота, привезли к нам, затем передали в Минский зоопарк. Передать животное в хорошее место, где и ему будет хорошо, это тоже непросто. Если они попадают к нам, то, как правило, уже остаются на ПМЖ.

— Этот леопард в Сватово был? Как он там-то оказался? Тоже в частных руках?

— В частных. Человек хотел сделать кафе с леопардами. Для нас эта история началась со звонка вечером. Представитель Министерства обороны сказал: «Ребята, у вас есть 48 часов, чтобы забрать двух леопардов. Справитесь или нет?»

— Почему 48 часов?

— Потому что прилеты, и если бы леопарды вышли на свободу, могли пострадать мирные жители. А тот, кто оставался ухаживать за животными, не владелец, собирался уезжать через день. Мы с командой решили ехать. А у нас тогда своей грузовой машины даже не было. Попросили машину у наших волонтеров, а ведь не каждый даст машину в зону соприкосновения, потому что это цель для дронов. Ехали тремя машинами, машину перед нами взорвали. Среди нас был ветеринарный врач, юрист, водитель Роман, наш волонтер и я. Через 48 часов после звонка мы уже были дома, с леопардами. Потом целый год он жил здесь на базе, пока Минский зоопарк к нам не обратился.

— Прямо целый киносценарий.

— А так и есть, да. Бери и снимай. Это сейчас уже проще, благодаря известности. Появился ряд, скажем так, друзей, которым можно позвонить и попросить о помощи. Но каждый раз это квесты. Вот, например, еще история про леопарда Вест. 30 декабря умирает директор передвижного зоопарка. Животные брошены на улице на температуре около −40 градусов. Их начинают распродавать. Мы готовы вылетать на место. А какие документы можно получить 30 декабря? Никаких, никто не даст. Животные две недели должны провести на морозе. Подключился сенатор Оренбургской области, который, узнав про эту ситуацию, сказал, что поможет с документами, если мы заберем животных. Конечно, заберем. А для этого нам надо получать сертификат о перемещении животных из точки А в точку Б. Я звоню руководителю управления ветеринарии Ленобласти: «Леонид Николаевич, помогите. Иначе животное ждет плохой итог».

Получаю добро. Организовываем миссию. Садимся в самолет, находим на месте машину, потому что, если ехать туда на машине, еще два дня потратим. Выкупаем, грузим животное. Погрузить в специальную клетку — это же тоже целая операция, нужны врачи и так далее.

Стартуем домой. На дорогах куча постов, но у нас же нет документов, только разрешение от Леонида Николаевича о том, что он не против со стороны управления ветеринарии, чтобы мы привели это животное. Слава богу, оно работает…

Всякий раз такие экспедиции — приключения. Нас и на границе тормозили, и между областями арестовывали. Но с каждым разом всё проще, потому что становится больше возможностей, больше появляется инспекторов, которые хотят быть сопричастны к процессу.

— Сколько всего в команде у вас людей?  

— Есть полная команда ветеринарных врачей, наверное, порядка 20. Команда, которая непосредственно здесь живет постоянно, — четыре человека. В медийных сетях у нас есть 4−5 модераторов, два юриста, бухгалтер, 6−7 строителей, прям ну команда-команда.

— Это серьезное предприятие.

— Периодически я думаю, что с нашими оборотами мы получаемся как какой-то такой средний бизнес по расходной части. Потому что действительно много всего. То есть это же и лекарства, и еда, и расходники.

— Давайте про еду. Где достать тушу коровы? До сих пор не задавался таким вопросом.

— У сельхозников, как обычно. У кого есть большое поголовье. Мы выкупаем и привозим, привозим.

— То есть вы покупаете по рыночной цене?

— Не совсем. Нам же не обязательно нужно идеальное мясо. Например, корова может сломать ногу. Нам такое мясо вполне подходит, но по определенным законам управление ветеринарией не может разрешить его в продажу для людей. И многие продают нам его практически в себестоимость. Мы используем все возможности чередования мяса, чтобы обеспечить кошек. Ну благо в Ленобласти с этим проблем нет. Например, с курицей. Здесь есть три самые крупные птицефабрики. У нас c ними прямые отношения, даже периодически нам помогают.

— Вырастить корову — это приличные деньги.

— Это дорогостоящая история, да. Если по рыночной цене, то корова будет стоить, наверное, 100−120 тысяч.

— Корова весит килограммов четыреста, а у вас в месяц уходит четыре с половиной тонны. Вам, грубо говоря, в месяц надо десять коров.

— Да. Но когда нам говорят, что нужно иметь свое хозяйство, — нет, это нереально, потому что там порядка тысячи голов должно быть.

— Не буду спрашивать обо всех затратах. Но возьмем хотя бы электричество.

— Декабрь, январь, февраль — самый дорогостоящий период. Потому что у нас у всех котов в домиках +10, невзирая на уличную температуру, чтобы не замерзала вода. Это очень важно, чтобы у котов был доступ к воде. За январь нам пришел счет на 180 тысяч.

— И скидок нет.

— Я не знаю, как это работает, но многие к нам с пониманием относятся. Когда нагорело на 180 тысяч, мне позвонили из Петербургской сбытовой компании с вопросом: «Ребята, у вас точно правильные показания, вы, наверное, в цифре ошиблись?» То есть нашли мой контакт, позвонили проверить, что у нас действительно такие расходы. Но сказали, что приходится считать по максимальному тарифу. Ну ничего с этим не сделаешь.

— С января ведь тарифы поменялись, и теперь большая наценка за перерасход выше нормы.

— Поднялись, да. А у нас перерасход, потому что идет полным ходом стройка. У меня работают шесть сварщиков нон-стоп. И все дома на электрообогреве… Плюс у нас два еще объекта запустились. Это дом для волонтеров и конференц-зал. Еще вот котята поступили в Новый год, и мы держали для них 20 градусов. Ну вот от правительства области мы сейчас будем участвовать в конкурсе по компенсации затрат на электричество.

— Сколько стоит построить один вольер?

— 2,5 тысячи квадратных метров вольер с землеподготовкой и с бассейном — это 10 миллионов рублей. Почему так дорого? Землеподготовка супердорогая. Чтобы не торфяник был. Выторфовка, песок, вот и набегает. Материалы расходные дорогие, всё дорого.

— И это всё в основном на пожертвования?

— У нас много направлений. Есть то, где мы зарабатываем. Но, конечно, большая часть — это помощь людей, организаций. Сейчас у нас стали появляться опекуны животных. Предприниматели помогают чем могут, не всегда же деньги нужны. С миру по нитке получается: здесь денег заработали, здесь медийная часть, здесь контракт вышел, здесь рекламный.

— Вот китайцы вас полюбили. Как это произошло?

— Пять лет назад. Когда мы стали выкладывать ролики в «Тик-Ток». А у китайцев есть свой внутренний видеохостинг BiliBili. Они о нас узнали, связались с нами и предложили продажу прав на контент. Но в последнее время у нас нет длинных видео, они, как правило, случаются, когда мы делаем выезды. Сейчас больше в формате ежедневных шортс все просят. Такое мы ежедневно в наш телеграм-канал выкладываем… «Дом тигра», так и называется.

— У вас живут уже два амурских тигра. А почему на Дальнем Востоке не организуют соответствующую службу?

— Есть два центра, но это центры рекреационные. Для животных, которые будут возвращены в природу. Но там нет возможности заниматься инвалидами, которых нельзя вернуть, потому что они опасны. Это же вопрос финансирования, персонала. Сейчас рассматривается, что будет 4–5 центров в стране, где будет развиваться то, чем мы занимаемся. В том числе в Хабаровском крае. Пока мы только на начальном этапе, разрабатываем методику. Но важно, что у государства появилась такая потребность.

— А куда девают других животных-инвалидов в Хабаровском крае сейчас?

— Практически не остается инвалидов никогда. Две кошки, доставленные к нам, — это первые случаи. Обычно находят трупы. Браконьеры же стреляют с целью продажи шкуры.

— Судя по сообщениям о случаях контактов с людьми, диких животных становится всё больше и больше.

— Но количество конфликтных случаев то же самое. Этот конфликт искусственно раздувается. Появились куча фейковых роликов, типа тигр вышел на горнолыжный курорт, вот они уже якобы дошли до Новосибирской области. Пока не зарегистрировано ни одно летальное нападение здорового хищника на человека. То есть нападения есть, но это травмированные браконьерами хищники. Таких случаев было три за пять лет.

— Вы несколько раз, говоря о животных, сказали «выкупали».

— Мы отказались от этой практики. Сейчас у нас правило: мы не выкупаем животных.

— Что изменилось?

— Потому что, когда мы начали выкупать, появились люди, которые стали специально выкупать. И создался спрос на сломанных животных сильнее, чем на здоровых. Животных стали специально калечить, чтобы дороже продавать.

— А что думают про вас те, у кого вы изымаете животных?

— У нас чуть ли не до драк иногда доходит. То и дело обещают нанять киллера. Про киллеров периодически нам пишут, звонят. Это же деньги. Мы же отнимаем у них деньги. Мешаем продавать. Те, кто на этом зарабатывает, нас ненавидят. Вот недавно был случай. Увидели объявление о продаже на одном из маркетплейсов… В такой ситуации делается контрольная закупка. Поэтому угрозы нам поступают постоянно. В последнее время они начали государственные инструменты использовать. Пишут в прокуратуру, пишут МВД на нас.

— Что пишут?

— Что мы зарабатываем нелегальные деньги и так далее. Вот из свежего: заявление о том, что наша организация «незаконно приняла на ответственное хранение принадлежащую мне тигрицу… Прошу проверить…» Ну да, понятно. И мы должны отвечать прокуратуре. Наши юристы тратят на это время.

— Вы же в Ленинградскую область перебрались из Новосибирска. Что там не устроило?

— Там нам вставляли палки в колеса. Если бы мне сказали, что в течение года я не смогу найти в Новосибирской области землю, которую куплю, чтобы она была наша, я бы не поверил. У меня было 3 риелтора, я объездил и отсмотрел 35 участков. И вот мы нашли подходивший по нашим параметрам, включая законы и необходимые технические нужды. Но когда мы уже подписывали документы, в последний момент оказалось, что эта земля в каком-то резерве, ее могут в любой момент отобрать. К тому же там нам открытым текстом говорили: «вы здесь не нужны». Я пытался объяснить: «Слушайте, наступит момент, когда наша деятельность будет нужна». Получил ответ, что когда это понадобится, тогда и придете. И третий момент. У нас команда крутейших врачей. Когда к нам привозили сложных животных, самое трудное было логистически транспортировать всю команду в Новосибирск. А здесь мы собираемся при необходимости за два часа.

Добавлю, что в Новосибирской области есть всего есть один МРТ для животных, КТ мало. Мы не можем позволить себе купить эти аппараты, хотя доступ нужен нам постоянно. Здесь, в Санкт-Петербурге, с этим гораздо проще. Есть клиника Сотникова, по звонку мы всегда договариваемся.

В Ленобласти нам предложили землю, которую можно было купить. Вдобавок, когда мы принимали решение о переезде, и областное управление ветеринарии, и Росприроднадзор, и правительство Ленобласти сказали: да, нам это нужно, давайте делать. Все настолько хорошо и правильно отнеслись, что нам оставалось только работать.

— Как переезжали?

— Нанимали четыре фуры. У нас было 11 или 12 животных, которых сюда привезли.

— У отца и сейчас цирк?

— Да, у него передвижной шатер, и весной он в этом году начинает сезон в Кудрово.

— Мы достаточно много времени провели у вас в гостях, но не слышим, чтобы звери рычали.

— Бывает, но так, в принципе, у нас тихие все. Львы вот подрастут, тогда будет веселее. Вот они ради прикола, ради переклички иногда начинают завывать. Я думаю, соседи из окрестных поселков будут впечатлены.