Эрдоган и арест мэра Стамбула. Президентский гамбит?

Турецкий суд арестовал Экрема Имамоглу — мэра Стамбула и одного из главных политических противников президента Эрдогана. Имамоглу назвал это великим предательством и призвал сторонников выйти на улицы. Андрей Заостровцев объясняет экономический и исторический контекст и предупреждает: всё может развиваться нелинейно.

Читатели «Фонтанки» уже в курсе последних событий в столь любимой некоторыми в качестве места пляжного отдыха Турции. Задержан и арестован Экрем Имамоглу — мэр крупнейшего города страны и, пожалуй, едва ли не самого известного города мира — Стамбула (ныне он больше Москвы: население 15 миллионов человек, или 18,6% населения страны). Вместе с этим прошла и большая чистка мэрии, но не только. Арестовано около 100 человек, включая советника мэра и руководителя его предвыборной кампании.

Для понимания происходящего нельзя не обратиться к истории страны. Начнем с 1923 года, года образования Турецкой Республики. Правда, накануне ее столетия власти страны обратились в ООН с просьбой утвердить переименование страны. Теперь это Республика Тюркийе (Turkiye). Наверное, чтобы не быть больше Turkey (в переводе с английского — «индейка»). После длительной борьбы за единство страны, разделенной державами-победительницами в Первой мировой войне, Мустафа Кемаль — лидер движения независимости, провозгласил Турецкую Республику. И возглавлял ее до смерти в 1938 году. Попутно стал Ататюрком (отцом турок).

Ататюрк — один из величайших реформаторов в мировой истории. Из теократической Османской империи страна превратилась светскую, отделившую религию от государства. Пожалуй, единственный в исламском мире пример успешной радикальной модернизации и вестернизации по многим направлениям. В те же годы для поддержки своего курса он создал и возглавил Республиканскую народную партию (РНП), членов которой сейчас нередко именуют просто кемалистами.

После Второй мировой, в которой Турция, наученная горьким опытом Первой мировой, большую часть времени сохраняла нейтралитет, страна управлялась довольно оригинально. Естественно, были официальные органы власти, но военные фактически играли роль высшего конституционного суда и одновременно исполнителя приговоров. Стоило исламистам хоть чуть-чуть поднять голову, как ее отрубали. После переворота 1960 года даже почти в буквальном смысле. Премьер-министр, министр иностранных дел и министр финансов были повешены. Потом состоялись еще три удачных военных переворота (в 1971, 1980 и 1997 годах), но они закончились не столь трагически. Попытка переворота в июле 2016 года, направленного уже против нынешнего президента Реджепа Эрдогана, провалилась.

Эрдоган тоже в свое время был мэром Стамбула. В 1994 году он избрался на этот пост от происламской Партии благоденствия. Партия была распущена военными в 1997 году, а Эрдоган провел несколько месяцев в тюрьме. Однако это был последний удачный демарш военных. Эрдоган возглавляет новую партию — Партию справедливости и развития (ПСР), которая с 2002 года контролирует парламент.

После длительного пребывания на посту премьер-министра, в 2014 году, он становится президентом, а после подавления военного переворота 2016 года меняет конституцию (одобряется на референдуме 2017 года) и в 2018 году избирается на пост президента, которого новый основной закон наделяет огромными полномочиями (пост премьер-министра упразднен, а президент контролирует правительство, избирательную комиссию, суды, полицию и армию). Последние выборы в 2023 году Эрдоган выиграл с трудом (во втором туре набрал 52% голосов) и формально это его последний президентский срок.

Все годы правления Эрдогана РНП была главной оппозиционной силой. Она отстаивает светский характер государства против ползучей исламизации, которую продвигает ПСР (официально отказаться от провозглашенного и закрепленного в конституции Ататюрком светского правления пока ни одна политическая сила не в состоянии). В последние годы ПСР теряет популярность. Имамоглу становится мэром Стамбула в 2019 году в ходе скандальных выборов с пересчетом голосов и повторных выборов. Центральной власти не удалось провести своего кандидата от ПСР. В это же время кемалист Мансур Яваш выигрывает мэрские выборы и в столице — Анкаре.

До сих пор Турции (согласно Democracy Index — 2024, продукции исследовательского подразделения журнала Economist) удалось не скатиться в автократию (зацепилась за так называемые гибридные режимы) во многом благодаря наличию оппозиционных мэров в двух крупнейших городах. Но не только. Правящая партия вчистую проиграла последние муниципальные выборы в 2024 году. РНП взяла 31 административный центр, а ПСР (причем с союзниками) — только 24.

Ранее уже упоминали президентские выборы, где Эрдоган с большим трудом победил крайне невзрачного лидера РНП, человека с труднопроизносимой фамилией Кылычдароглу. Выдвинь партия в соперники президенту Имамоглу, при честном подсчете голосов (а в Турции он, как ни странно, более-менее такой) был бы у Турции другой президент. И естественно, он стал кандидатом № 1 в президенты на предстоящих в 2028 году выборах.

В чем проблема Эрдогана? Дело в том, что, не меняя конституцию, он лично в выборах больше участвовать не может. Однако Турция относится к той категории стран, где президент если проигрывает, то проигрывает не только выборы. Эрдогану нужен тогда человек из его клана. Таковым все называют его зятя — ныне министра энергетики Алпарслана Байрактара. Совпадение его фамилии с наименованием беспилотника неслучайно: он имел к его созданию прямое отношение. Однако его победа на выборах совсем не гарантирована.

Прежде всего, Турция страдает от галопирующей инфляции. В 2020 году она была на уровне 12,3%, в 2023 году достигла пика — 72,3%, но и в 2024 году была ненамного ниже — 53,9%. Интересно посмотреть, как попали в инфляционную спираль. Перед президентскими выборами Эрдоган вдруг проникся постулатами так называемой современной монетарной теории (ММТ), которая ставит под сомнение связь инфляции со ставкой ЦБ. И приказывал не поднимать ее при росте инфляции, а наоборот. ЦБ Турции начал снижать ключевую ставку с 19% в августе 2021 года, несмотря на то, что тогда инфляция в стране уже превышала 21%. К концу 2021 года ставка опустилась до 14%, а инфляция разогналась до 36%. К февралю 2023 года ставка была понижена до 8,5%. Ранее президент Турции уволил трех руководителей ЦБ, пытавшихся ужесточать монетарную политику. Зато после такого грандиозного натурного эксперимента сторонники ММТ замолчали (привет Сергею Глазьеву). Хоть что-то хорошее.

После президентских выборов пришлось поставить на ЦБ и Минфин сильную команду, но она не может сотворить чудо. Сейчас ставку ЦБ начали понемногу снижать вслед за инфляцией. Целевой уровень инфляции ЦБ определил в 5%, но есть большие сомнения, что к новым выборам его удастся достичь (да и не только к выборам). Такой низкой инфляции не было за всю историю страны (минимум 6,3% в 2009 году).

Зато можно предъявить обвинения главному сопернику. Началось всё историей с его дипломом, который объявили недействительным. Дальше — больше! Обвинения в коррупции и связях с Рабочей партией Курдистана (РПК), которая в Турции проходит по разряду террористической организации. Этот статус РПК не подвергает никакому сомнению и РНП. И зачем тогда успешному политику какие-то связи с ней? А вот коррупция…

Можно вспомнить английскую поговорку: «Нельзя кидаться камнями, живя в хрустальном доме». В сильно коррумпированных странах политики сколь угодно могут обвинять друг друга в коррупции на словах. Электорат не реагирует, поскольку знает, что это всё равно, что обвинять политиков в том, что они дышат. А арест — совсем другое дело.

Ореол жертвы в Турции ценится. Так что эффект может получиться обратным ожидаемому. Любой кандидат от РНП автоматически получит фору. Тем более что есть упомянутый выше мэр Анкары. Он почти столь же сильная фигура, как Имамоглу. Журналисты даже задаются вопросом: «Яваш — следующий?» На фоне этих событий нарастают массовые протесты.

Подведем итог. Турция после модернизации Ататюрка — общество, расколотое между цивилизациями. В пропорции примерно 50 на 50. Одни — за продолжение светского пути, другие — за возвращение к исламским скрепам. Хотя, конечно, не к столь «скрепным», как, например, в Иране. Но всё равно. Такой разрыв ценностей в обществе не предполагает компромисса. Следовательно, демократическое решение конфликта затруднительно.

Что ж, запасаемся попкорном и выбираем место поудобнее. Эрдоган в своей шахматной партии обострил ситуацию, выбрал гамбит. А мы — люди нейтральные. Как говорится, «будем посмотреть».