«Вставай, мы всё уронили». Грозит ли экономике России крах из-за затяжного обвала цен на нефть и дешевого доллара

Банк России предупредил правительство о рисках затяжного обвала цен на нефть по образцу 1980-х годов, когда их низкий уровень в итоге закончился коллапсом СССР. Нефтяной кризис может повториться из-за действий США и ОПЕК, утверждает Reuters со ссылкой на закрытую презентацию ЦБ для премьер-министра РФ.

Регулятор не реже одного раза в год анализирует экономические риски в закрытых отчетах, но, как сообщает агентство, он не раскрыл, при каком сценарии ОПЕК и США могут перенасытить рынок и насколько вероятны эти риски. При этом ранее американский лидер Дональд Трамп грозился ввести дополнительные антироссийские санкции, если не будет достигнут режим прекращения огня на Украине, обещал увеличить добычу нефти в США и призвал лидера ОПЕК — Саудовскую Аравию — добывать больше сырья, чтобы помочь мировой экономике.

Доходам бюджета грозит не только дешевая нефть и новые санкции на ее экспорт, но и крепкий рубль. Так ли страшны эти риски и какой курс доллара сейчас оптимален для экономики, разбиралась «Фонтанка».

Возможное обрушение нефтяных цен, как в 1980-х, безусловно, ударит по российскому бюджету, но только в краткосрочной перспективе, отмечает кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории Финансового университета при правительстве РФ Пётр Арефьев. Экономика — живой организм, который умеет адаптироваться к изменениям, показал опыт всех предыдущих кризисов, а для российской экономики ее умение подстраиваться под различные вызовы — это главное свойство. Поэтому падение цен на нефть на долгосрочном горизонте она способна обернуть себе на пользу, уверен эксперт.

«Россия может сейчас пережить вообще любое затяжное падение цен на нефть. У нас доля нефтяных доходов как раз неуклонно снижается. Если в недавнем прошлом она еще составляла 50% доходов бюджета, то сейчас — это около 30%. Рост экономики в основном идет за счет других секторов. Если смотреть структуру валового внутреннего продукта, то доля нефти и газа на 2023 год была менее 20%, и сейчас она снижается, — объясняет он. — Поэтому говорить о том, что это трагедия, нельзя. Да, конечно, в краткосрочном периоде это будет снижение доходов бюджета, но в долгосрочном — наши производители получают определенные преимущества».

Среди них Арефьев в том числе называет разворот «Газпрома» и других нефтяных компаний «лицом к внутреннему потребителю». Этот тренд уже выражается в повсеместной газификации. К тому же много энергии требуется машиностроению и другим отраслям, вставшим на рельсы импортозамещения. Им будет выгодно, что больше сырья будет оставаться внутри страны.

Эксперт видит перспективы для развития в таких условиях не только для тяжелой промышленности, машиностроения, но и для легкой. Она способна насытить внутренний рынок отечественными товарами и материалами, но все это возможно при одном условии — если покинувшим страну иностранным компаниям не дадут выкупить свой бизнес за скромные деньги и вернуться обратно. Не допустить этого и создать прозрачные правила для «возвращенцев», которые бы учитывали преимущества отечественных игроков, поручил ранее президент Владимир Путин.

«Если поддержка нашего бизнеса продолжится, то внутреннее потребление нефти и газа в какой-то степени компенсирует внешние рынки, и снижение цен на нефть может, наоборот, работать на пользу российской экономике, а не во вред ей», — считает Арефьев.

В экономике нередко наблюдается закономерность: если что-то сильно растет, в какой-то момент оно может так же сильно обрушиться, а через некоторое время цикл повторится. Как раз на случай колебаний нефтяных цен в России работало бюджетное правило, и сверхдоходы от продажи энергоресурсов за границу клали в «кубышку» на черный день. Проблема в том, что за последние годы ликвидная часть выполняющего эти функции Фонда национального благосостояния сократилась до минимума 2019 года. Он может быть полностью исчерпан в течение 2025 года, если в мире случится глобальный кризис, следует из рискового прогнозного сценария, который ЦБ публиковал в основных направлениях единой денежно-кредитной политики. Альтернативный взгляд учитывал экстремальное падение цен на нефть и усиление санкционного давления в отношении России. К счастью, на момент его представления регулятор считал такой исход событий самым маловероятным.

«К сожалению, наши активы сейчас заморожены за рубежом. У нас ещё есть резервы, и в принципе мы сможем сгладить определенное снижение доходов на какой-то период. А потом, если грамотно распорядимся создавшейся ситуацией, у нас налогооблагаемая база вырастет, создание добавленной стоимости в стране вырастет, и, соответственно, „пирог“, который можно будет делить, уже не за счет нефтяных доходов будет возрастать. Я думаю, что в перспективе 5−7 лет Россия выйдет из этой ситуации более сильной, но опять-таки сосредоточившись на развитии своих технологических решений», — добавил экономист.

Сейчас цены на нефть вяло растут на фоне конфликтов на Ближнем Востоке — продолжаются противостояния Израиля с ХАМАС, США с йеменскими хуситами. Снижение напряжения в регионе вызовет падение цен, предупреждают аналитики.

Еще одна важная для российского бюджета переменная, которая зависит от геополитики, — курс доллара к рублю. Он поднимался до 115 рублей в конце прошлого года на новых ограничениях против Газпромбанка и негативных ожиданиях от ухода Джо Байдена, который обещал закрутить санкционные гайки напоследок. Однако с тех пор, как наметились первые признаки потепления между Москвой и Вашингтоном, курс опустился до 85 рублей и пребывает на этом, казалось бы благоприятном, уровне до сих пор. При этом бюджет сверстан из среднего курса в 96,5 рубля за доллар.

На фоне этого возникла дискуссия, насколько нынешние значения выгодны или невыгодны для экономики страны. Глава «Норникеля» Владимир Потанин, например, назвал «оптимальными» 100 рублей за доллар. Покупающие в магазинах импортные товары граждане с ним вряд ли согласятся.

На самом деле нет единого значения курса рубля, который был бы оптимален для всей экономики, говорит руководитель отдела макроэкономического анализа финансовой группы «Финам» Ольга Беленькая. Сырьевым экспортерам выгоден слабый курс, поскольку так они могут получить больше доходов в рублях. Он же выгоден бюджету, чтобы получить больше нефтегазовых доходов и связанных с экспортом ненефтегазовых.

Импортерам, наоборот, хорошо при крепком рубле. Так они могут закупить и продать больше товаров за те же деньги. Также укрепление рубля снижает инфляцию, которую в ЦБ любят называть «налогом на бедных». Покупательская способность населения растет.

Единственный вариант, который выгоден всем участникам экономической деятельности, — стабильный, прогнозируемый и устойчивый курс. Поэтому финансовый регулятор и придерживается позиции, что нет хороших или плохих значений курса, если они определяются рынком. При прочих равных условиях такой, плавающий, курс выполняет функцию автоматического стабилизатора — при слишком крепком рубле быстрее растет импорт, при слишком слабом — экспорт. Негатив несут только слишком резкие колебания, с которыми ЦБ готов бороться.

«Экономика может адаптироваться к любому курсу рубля. Но лучше, чтобы он не сильно отрывался от фундаментально обоснованных значений — не был ни слишком „переукреплен“, ни слишком ослаблен, — отмечает Беленькая. — Кроме того, для планирования экономической деятельности предпочтительнее, чтобы колебания курса не были слишком широкими. Однако рубль — одна из самых волатильных мировых валют крупных экономик».

По мнению Петра Арефьева, наиболее комфортный курс для экономик сейчас — 90 рублей за доллар. Он позволит Минфину свести бюджет с небольшим дефицитом или без него вовсе, а экспортерам — чувствовать себя уверенно.

«Предсказуемость курса облегчает планирование и ведение бизнеса, увеличивает экономическую активность и снижает инфляционное давление, — комментирует главный экономист „БКС Мир инвестиций“ Илья Федоров. — Мы ожидаем среднегодовой курс около 95 рублей за доллар с сохранением повышенного уровня волатильности в этом году».

Евгения Горбунова, «Фонтанка.ру»