ПоделитьсяНа завершившемся в Петербурге девятом конгрессе фантастов России «Странник-2004» паладином фантастики, то есть человеком, внесшим значительный вклад в развитие жанра, была объявлена Бела Григорьевна Клюева. Будучи редактором отдела фантастики московского издательства «Молодая гвардия», Бела Григорьевна дала путевку в литературную жизнь целому поколению блестящих шестидесятников в фантастике. Поговорить с Белой Григорьевной решил корреспондент газеты «Ваш Тайный советник».
- Бела Григорьевна, что, по-вашему, является характерной чертой фантастики 60-х?
- То, что она, в отличие от других жанров, была относительно свободна. Цензура на фантастику очень долго смотрела сквозь пальцы. Одной из причин подобного либерализма стала «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова. Начальство ознакомилось и пришло к выводу, что фантастика - это то, что нужно советской молодежи, так как правильно и убедительно рисует светлое коммунистическое будущее.
Они, наши начальники, читали не очень много, но общее мнение у них сложилось, а когда у чиновников складывается мнение, изменить его очень трудно. В данном случае это пришлось весьма кстати.
Вторым обстоятельством, игравшим нам на руку, было то, что фантастику и приключения считали детской литературой. Несерьезной. Соответственно люди серьезные внимания на нее не обращали. Наш главный редактор не был исключением и фантастику по сути дела игнорировал. Чтение вообще не относилось к числу его любимых занятий.
Обычно дело было так. Я читала рукопись, о чем и докладывала главному редактору, после чего происходил следующий разговор:
- Ну что, Бела Григорьевна, рукопись хорошая?
- Очень хорошая.
- Ну, хорошо, я вам верю.
Так мы и жили до 1965 года, когда приняли к изданию повести Стругацких «Хищные вещи века» и «Попытку к бегству».
Сначала все шло, как обычно. Осипов меня расспросил, я заверила его, что повести просто замечательные, он кивнул, подписал в печать, маховик закрутился. Ждали сигнала, я была совершенно спокойна, и вдруг главный вызывает меня на ковер:
- Бела Григорьевна, что же это вы меня обманули! Говорили «хорошая рукопись, хорошая рукопись», а вот посмотрите, что цензор написал!
И показывает сверку, всю исчирканную красным карандашом. Надо сказать, наша цензорша антисоветчину видела всюду. В точности по анекдоту про ретивого жандарма, со словами «знаем мы, кто у нас дурак!» арестовавшего за оскорбление государя чиновника, который обругал дворника.
Так вышло и с «Хищными вещами», в которых классического положительного героя будущего отправляют в общество, где процветает какая-то странная наркомания. Вещь, как показали последующие события, оказалась провидческой. Впрочем, у Бориса и Аркадия таковыми являются практически все книги. О будущем, причем социальном будущем, самом трудном для предсказаний, они писали очень точно и очень здраво. Вот и общество, в котором чуть ли не все являются наркоманами, они описали очень ярко.
Наверное, наша цензорша где-то каким-то образом соприкоснулась с чем-то подобном и бухнула в колокол.
- Судя по тому, что книга вышла, вам удалось отбиться. Как?
- Я попросила Осипова дать мне сверку, чтобы ознакомиться с замечаниями. Пришла к себе в редакцию, прочитала и поняла, что с цензором бороться бессмысленно. Что делать, не знаю, и тут заходит ко мне подруга из другой редакции. Я и говорю: «Наташа, мол, так и так, что делать? Зарежут книгу, забодают, а книга хорошая!» Наташа посоветовала под любым предлогом придержать сверку, а дальше, дескать, сама решай.
Вскоре позвонил Осипов: «Бела Григорьевна, зайдите, верните сверку». И тут я с бухты-барахты выпаливаю:
- У меня ее нет!
- Как нет?!
- Я ее послала посоветоваться.
- Куда?!
- В ЦК
- Кому?
- Поликарпову.
Надо сказать, что Дмитрий Алексеевич Поликарпов в те годы возглавлял отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС и в таковом качестве был для всех ужас каким страшным. Я его немножко знала по другим каналам, но именно немножко. Достаточно, чтобы о нашем знакомстве были в курсе заинтересованные лица, но недостаточно для того, чтобы просить об одолжении.
Осипов трубку положил. Я сижу, не знаю, что дальше делать, понимаю, что все запуталось окончательно. Снова раздается звонок, меня вытащили на ковер и ну ругать. Как я, такая-сякая, посмела отправить куда-то рукопись, ведь я давала подписку о неразглашении тайны и так далее и тому подобное. Я сжала зубы и бросилась в бой. Дескать, кому это я разглашаю тайну?! Я передала сверку в ЦК партии товарищу Поликарпову. Я его знаю. Я доверяю его мнению, а с мнением цензора не согласна. Покричали мы друг на друга и разошлись.
- А Осипов?
- А что ему оставалось делать? До Поликарпова ему было не дотянуться, спросить он ничего не мог, оставалось ждать.
- Лихо вы придумали.
- Да не придумывала я ничего. Просто так получилось. Спонтанно. Ляпнула, и все. Идет время, книга зависла, ничего никакому Поликарпову я не несу, соответственно и он ничего не отвечает. К счастью, у нас был очень хороший директор издательства. Тоже чиновник, тоже партийный, тоже строил свою карьеру, но при этом человек умный и дельный.
Короче, приглашает меня Юрий Серафимович к себе, предлагает сесть, улыбается и спрашивает: «Ну и какое мнение в ЦК?» По-моему, он обо всем догадался.
- А вы?
- А что я? Семь бед - один ответ. Заявила, что Дмитрий Алексеевич считает вещь нормальной. Кое-что поправить, и все будет в порядке. Юрий Серафимович покивал: «Хорошо, зовите Стругацких, будем разговаривать», а это уже совсем другое дело! Я больше всего боялась, что Осипов отправит «Хищные вещи» в ЦК ВЛКСМ, а там соорудят рецензию, после которой практически готовую книгу пустят на лапшу.
- И на чем в итоге сошлись?
- На небольших правках и специальном предисловии, которое Аркадий и написал, причем максимально суконным языком. В том смысле, что описанное безобразие никакого отношения к нашей стране и нашему социалистическому строю не имеет. Книгу спасли, но дело таки дошло до ЦК ВЛКСМ. Было заседание бюро, в адрес редакции фантастики выразили недоверие или как это у них называлось. Но это были цветочки. Был в ЦК партии один деятель, запамятовала фамилию. Так вот он, к несчастью, читал и прочел и «Попытку бегству», и «Хищные вещи века». А потом появилась весьма квалифицированная и совершенно разгромная рецензия и предложение издательству «Молодая гвардия» заняться кадрами в редакции фантастики.
- Кого из авторов вы курировали, кроме Стругацких?
- Долго рассказывать. Были очень интересные авторы, хоть и звучавшие не так громко, как Стругацкие. Были замечательный киевский писатель Владимир Савченко, Илья Варшавский из тогда Ленинграда, ну и, конечно же, Вадим Шефнер. Я перед ним преклонялась и преклоняюсь. Это - скромный гений, которого никто не замечает. Как же я билась, чтобы переломить ситуацию, но Вадим Сергеевич был излишне ненавязчив и слишком интеллигентен.
Мне безумно жаль, что Вадим Шефнер так и не занял того места, которого он достоин.
- Расскажите, пожалуйста, как родился знаменитый альманах, давший путевку в жизнь многим подлинным талантам.
- Все вышло само собой. Я предложила издавать ежегодный фантастический альманах, о чем как-то сразу узнали по всему Союзу. Все силы, которым до этого было некуда деваться, кинулись к нам. Отовсюду начали поступать рукописи, как это у нас называлось, самотеком, без всяких договоров. Я этот самотек читала по тысяче листов в месяц и выбирала то, что мне казалось интересным. Так у нас появились Варшавский, Парнов, те же Стругацкие. С первой частью «Понедельника» - «Суета вокруг дивана». На мой взгляд, самая лучшая часть книги.
Когда идея доказала свою жизнеспособность, мы организовали при издательстве семинар, на котором обсуждали новые работы и шел отбор лучшего, что в то время было. Жизнь в нашей редакции была настоящей, не было ни фальши, ни равнодушия. Писатели к нам приходили с открытой душой и в свою очередь помогали нам. Особенно сильно это проявилось, когда в 1965 году мы взялись за «Библиотеку современной фантастики», куда в подавляющем большинстве входили зарубежные фантасты.
- Бела Григорьевна, что вы думаете о нынешней фантастике?
– Я не очень хорошо ее знаю и могу говорить только о том, что мне до сих пор греет душу, - о фантастике шестидесятых. Литература, которой я занималась, трудности, которые приходилось преодолевать, люди, с которыми я при этом так или иначе сталкивалась, свойственны именно тем временам, так непохожим на нынешние. Лучше они или хуже, можно рассуждать очень долго, и однозначного ответа на этот вопрос, наверное, не найти.
Беседовала Вера Камша,
Фото Михаила Гончарова.
Полный текст интервью можно прочитать в свежем номере газеты "Ваш Тайный советник", который появился на прилавках в понедельник.
