ПоделитьсяУшедшего из жизни начальника всего транспортного МВД по СЗФО Кострыкина жизни учила улица. Родившись в бараке Великих Лук, Сергей прослужил Петербургу 36 лет. С характером сложным. А некоторым коллегам, похоже, не до похорон.
Так уж вышло, что автор статьи знает сегодня скончавшегося начальника Управления на транспорте МВД по СЗФО, полковника Кострыкина тридцать лет. А подзатыльник я получил от него на Невском проспекте еще в 1987 году. Хотя был старшим лейтенантом, а он старшиной. С тех пор мы часто разговаривали. Последние годы я много слышал о Сергее, мол, уж очень у него трудный характер. И легко им отвечал: «Надо просто его хорошо знать. Ведь родился он в жестоких бараках Великих Лук».
Начиная с трех-четырех часов ночи все лица, принимающие государственные решения в Петербурге, Ленобласти, на территории Северо-Запада России, да и отчасти и в столице, созванивались. Новость одна – в час ночи 8 января 2017 года скоропостижно умер полковник Кострыкин. Автора статьи тоже разбудили. Спросонья я сел на кровать, закурил и набрал его номер телефона. Кострыкин отвечал даже ночью. Но трубка только гудела.
Первое, что я вспомнил, – тот теплый день на Невском проспекте 1987 года, когда я ворвался в центр Ленинграда, будучи мускулистым и наглым старшим лейтенантом уголовного розыска. Уровень опыта был таков, что я уже рассчитал, как ловко и скоро изменю оперативную обстановку в огромной подпольной субкультуре города трех революций. И вот в этот смешной исторический момент кто-то аккуратно схватил меня под локоток, а когда я рьяно дернулся, то отвесил мне подзатыльник. То случилось возле ресторана «Нева», где сегодня, напротив Гостиного двора, находится магазин «Буквоед».
Сергей родился в мае 1958 года в Великих Луках. Давайте чуть скажем о том, что мало кто знает: издревле в Великих Луках была так называемая «крытка», то есть тюрьма, куда свозились воры. И на городских улицах царствовали черные традиции. Жили тогда бедно. Все. И Сергей – в бараке. Кострыкин помнил и любил то время. За воспитание. Порой разговариваем о чем-нибудь, о ком-нибудь, а он возьми и заверни мысль с метафорой: «Мне в детстве вор сказал, что как бы в мире все было хорошо, если бы все хотя бы на день заняли кресла согласно своим способностям. А вот в книге про мудрые мысли я его цитаты не нашел».
Вот и в тот день, на Невском, старшина Кострыкин мне разжевал: «Жень, ты зеленый еще, ты не ерепенься, ты меня послушай. А то или тебя подрежут, или делов наделаешь». И на Невском его слушали, и я послушал.
Он пришел постовым в 1980 году, а в 1985-м был командиром второго взвода Куйбышевского РУВД. Его сержанты накрывали Невский от Гостинки до Дворцовой. Кстати, в 1986 году рядовым пришел туда и нынешний начальник ГУ МВД генерал Сергей Умнов. Правда, он служил в первом взводе и отвечал за пространство от Гостинки до Московского вокзала.
Кострыкин никогда не сходился с людьми быстро. Ему обязательно надо было проверить человека в чем-то для него настоящем. Так он относился и к жуликам. Он из тех, у кого неправильное для нынешних руководителей лицо. Оно будто испытано топором. Эта уличная закваска была и внутри. Конечно же, он научился вести себя грамотно и согласно всем ведомственным этикетам. Но если вельможа первым выходил за границы уважения, Кострыкин нападал, как в темном переулке. Год назад, когда он еще был начальником полиции в Пулково, я лицезрел замечательный разговор. Звонит ему одно очень статусное бизнес-лицо (да черт с его именем) и сообщает, что оно опаздывает на самолет, поэтому надо перед шлагбаумом все машины разогнать силами полицейских.
– А вы не перепутали ничего? – начинает Кострыкин, понимая сам, что теряет самообладание. – Я сейчас (здесь было понятное всем ругательство) сам подбегу к шлагбауму и лично (вновь аналогичное слово) еще и проконтролирую.
А матушке его в прошлом году исполнилось 80 лет. Неправильно это, когда родители хоронят детей.
В Управлении на транспорте МВД по СЗФО, руководить которым Сергей Кострыкин стал после указа Владимира Путина от 30 апреля 2016 года, настроение, извините, не траурное. Руководящему составу некогда.
«Фонтанка» уже написала, как в 8 утра, то есть через несколько часов после смерти полковника, его заместитель Дмитрий Курсанов собрал экстренное совещание. Повторим: это очень нетипично для силовиков в мирное то время. «Фонтанка» берет на себя смелость сказать, что не процедуры похорон они там обсуждали.
Если прямо говорить, то чистки начались сразу после назначения Кострыкина. Я бы никогда не позволил себе без его разрешения публично рассказывать это, а теперь что уж... В первые майские дни Сергей Кострыкин мне с едкой, деревенской иронией пересказал, как он проверил оперативную деятельность некоторых сотрудников.
– Проанализировал прослушивания телефонных переговоров. Вижу, слушаем много, только все это мало имеет отношения к тем делам, чем надо заниматься. Подсчитал, понял, вызвал, предъявил, попросил уйти из органов и, если уж так чешется, подслушивать соседей, – объяснял он свои решения.
Потом, помню, зло рассказывал, как на вольеры для собак потратили 15 миллионов рублей. «Интересно, они собакам телевизоры поставили, что ли?» – риторически спрашивал он сам себя.
В результате его заместитель, полковник Дмитрий Курсанов постоянно болел. Заместителем по оперработе начальника полиции стал Иван Шулекин, который вовремя расстался со своей прежней системой координат в отделе «Запад» ГУСБ МВД (вспомним о недавнем аресте полковника Тимченко и очередной стомиллионной взятке понятых оперативника Федосова). Фактически Шулекин и исполнял обязанности начальника полиции. У них там не очень рабочая атмосфера. Так, например, и второй заместитель начальника управления полковник Бойко не в ладах с заместителем Курсановым.
«Фонтанка» обзвонила тех, кто готов был с нами разговаривать искренне.
«Все напрягаются. Никто ничего не понимает», – говорили нам одни. «Сейчас начнется битва за влияние над вокзалами», – говорили другие. И только очень немногие вспомнили об информационном поводе – смерти. И сказали, что Кострыкин это все мог сдерживать.
Потому что был закален Великими Луками, Невским проспектом, где как зайдешь за угол, так по морде. Потому что все знали, что характер у него трудный.
Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»
