ПоделитьсяЖурналиста Сергея Пархоменко исключили из Русского ПЕН-центра «за политизацию». В чём он провинился перед коллегами по правозащитной работе – выясняла «Фонтанка».
С 10 января журналист, публицист, один из создателей «Диссернета» и проекта «Последний адрес» Сергей Пархоменко исключён из Русского ПЕН-центра, объединяющего собратьев по перу. Свободомыслящие литераторы единогласно изгнали «провокатора с Болотной площади» с формулировкой «за враждебную деятельность». Протокол общего собрания с подробными разъяснениями причин исключения Сергея Пархоменко опубликован на сайте Русского ПЕН-центра.
Поскольку документ составляли мастера слова, процитируем его фрагмент с сохранением авторского слога, пунктуации и согласования падежей:
«За отступление от непреложных принципов, заключенных в Хартии Международного ПЕН-клуба, систематическое невыполнение требований настоящего Устава, за провокационную деятельность, несовместимую с целями и задачами Русского ПЕН-центра, и высказывания, задевающих честь и достоинство личности – прекратить членство С. Пархоменко в Русском ПЕН-центре с 10.01.2017».
Причины исключения есть в приложении к протоколу. Журналист Пархоменко вступил «в писательскую организацию лишь для того, чтобы разрушить её изнутри». Он нарушает Устав, противоречит Хартии международного ПЕН-движения, поставляет прессе «лживые, тенденциозные сведения», а сейчас вдобавок ещё и находится в Америке, где «не прекращает своей враждебной Русскому ПЕН-центру деятельности» и «плюёт на мнение большинства его членов». А также отрицает устав организации. «Подобных политиканов», добавляют писатели, не устраивают гражданская позиция ПЕН-центра и его «следование заветам Джона Голсуорси, Анатолия Рыбакова».
Одним из тех, кто голосовал за исключение Пархоменко, был член исполкома ПЕН-центра, советский и русский поэт Константин Кедров. Он говорит, что Пархоменко и его единомышленники давно позволяли себе «странные публикации от лица ПЕН-клуба».
- Они высказывали свои политические взгляды и политические убеждения, это навлекло на центр гонения, – сетует Константин Кедров. – Вы видели заявление Пушкова о том, что мы… агенты? После этого на нас обрушилось Министерство юстиции с проверкой, нам было сказано, что мы работаем с нарушениями закона. И вот когда мы попытались выяснить, в чём состоят нарушения, нам показали высказывания Пархоменко. А мы ведь хотим уйти как можно дальше от политики – и как можно ближе к свободе слова.
Согласья нет
Русский ПЕН-центр – часть Международного ПЕН-клуба, который в 1920-е годы создал Джон Голсуорси. В перечне тех, кто в разное время состоял в клубе и возглавлял его, можно прочесть имена, известные всем по книжным полкам: Генрих Бёлль, Томас Манн, Герберт Уэллс, Бернард Шоу, Гарольд Пинтер, Вацлав Гавел, Гюнтер Грасс, Салман Рушди. Изначально клуб создавался как неполитическое объединение литераторов.
- Это была организация, которая проповедовала уважение между людьми, свободное общение писателей, гуманистические традиции, – рассказывает член Русского ПЕН-центра, переводчик Ольга Дробот. – Попытки отделить гуманизм от политики потерпели крах, когда в Германии пришли к власти нацисты. Оказалось, что это невозможно, когда есть законы, ограничивающие свободу. В германском ПЕН-центре произошёл раскол.
После Второй мировой войны, продолжает Ольга Дробот, хартия Международного ПЕН-клуба была дополнена новым пунктом. Он обязывает членов движения бороться за свободу слова, за права человека, против военной риторики, влиять в этом на свои правительства.
Сейчас на сайте клуба приведены слова одного из его президентов – писателя Артура Миллера: «ПЕН может быть забыт, когда политики покончат с репрессиями и насилием» (http://www.pen-international.org/who-we-are/). Там же публикуются петиции в защиту свободы слова в Китае, сводки об арестах журналистов в Турции и поэтов в Иране. ПЕН-клуб учредил День писателя-заключённого, проводит правозащитные кампании.
В Советском Союзе попытку создать подобное объединение первым предпринял писатель Владимир Войнович в 1975 году. Закончилась она разъяснительной беседой на Лубянке. В 1989 году Русский ПЕН-центр удалось организовать. Возглавил его писатель Андрей Битов, в исполком входили Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Алексей Симонов.
- В конце 1990-х – начале 2000-х Русский ПЕН был довольно боевой организацией, – продолжает Ольга Дробот. – Они защищали журналиста Григория Пасько, они приняли резолюцию, осуждавшую войну в Чечне.
Сергей Пархоменко считает, что со временем писатели слишком успокоились.
- Русский ПЕН-центр превратился в маленькое подобие Союза писателей, – говорит он. – К членству в центре стали относиться соответственно. Когда ты, например, идёшь получать визу, ты можешь принести оттуда справку.
В 2013 году работа Русского ПЕН-центра оживилась: вице-президентом стала Людмила Улицкая. По её «призыву», как позже скажет вовсе без одобрения тогдашний президент клуба Андрей Битов, в ПЕН вступило много новых людей. В том числе – журналисты, которых прежде писатели сторонились. С тех пор главная претензия к «призыву Улицкой» – чрезмерное увлечение политикой. Но политизировалась вся страна: наступило время Крыма и Донбасса. И как раскололось общество – так раскололось и сообщество «инженеров человеческих душ».
Пархоменко
Сергей Пархоменко стал членом Русского ПЕН-центра тоже во время «призыва Улицкой». Напомним, что журналист, когда-то главный редактор журналов «Итоги» и «Вокруг света», сегодня – не только создатель «Диссернета» и ведущий аналитической программы на «Эхе Москвы». Он, например, был в числе первых расследователей, указавших точное место запуска ракеты, которой в Донбассе был сбит малайзийский «Боинг».
- В 2013 году, после того как одним из вице-президентов стала Людмила Улицкая, ситуация в ПЕН-центре стала меняться, – рассказывает Пархоменко. – Улицкая начала делать больший упор на правозащитную работу. В ситуациях, когда молчать было невозможно, члены ПЕН-центра – 60, 80 человек – начали публиковать заявления. О том, например, что произошло в Москве с Библиотекой украинской литературы. О попытках объявить иностранным агентом общество «Мемориал». По поводу Надежды Савченко, Олега Сенцова. Люди, которые их подписывали, вели себя очень аккуратно. Это были заявления членов Русского ПЕН-центра, но никто не писал, что весь ПЕН что-то заявил. В какой-то момент начали присоединяться и другие организации – Вольное историческое общество, Общество научных работников.
В самом ПЕН-центре утверждают, что исполком никогда не отмалчивался по поводу упомянутых событий. Просто официальные заявления были более… дипломатичными.
- Мы тоже, например, делали заявление в поддержку Олега Сенцова, – говорит Константин Кедров (это заявление действительно есть на сайте Русского ПЕН-центра – http://www.penrussia.org/new/2016/7688). – Но я же писатель. Как я могу делать заключения об уголовном деле? Мы просили подойти объективно, рассмотреть. Да – мы должны обращать внимание на нарушения прав. Но писательскими средствами!
Осенью 2014 года Людмила Улицкая покинула ПЕН-центр. В 2015-м вышли поэт Игорь Иртеньев, писатель Лев Тимофеев, журналисты. В 2016-м прекратил членство в клубе Виктор Шендерович. Но многие продолжали свою активность, и наибольшую, видимо, Сергей Пархоменко. Теперь его обвиняют в том, что он-то и подбивал остальных.
- Я с удивлением читаю, что Сергей Пархоменко сколотил какую-то шайку, – реагирует на это Ольга Дробот. – Это обидно. Мы взрослые люди с собственным мнением, нас совершенно не надо «сколачивать». Если мы хотим выступить против какой-то несправедливости, мы подписываем заявления своими именами. И каждый вправе добавить, что он – член Русского ПЕН-центра. Тем более что одновременно мы члены международного клуба, а он формулировал позицию по делу Олега Сенцова достаточно ясно. Он даже проводил кампанию, призывая писать письма в поддержку политзаключённого. Только на сайте русского центра мы об этом не узнали.
Горошек на гарнир
Активность новичков всё больше раздражала руководство ПЕН-центра. Новички всё больше удивлялись методам руководства. Перед отчётно-выборным собранием, назначенным на 15 декабря минувшего года, они сунулись в святая святых организации – её Устав. Ту его часть, где описана процедура выборов президента и исполкома.
- Исполком выбирает двух кандидатов на пост президента, один из них выбирается – и дальше, в свою очередь, выдвигает список членов исполкома, за которых так списком и голосуют, – описывает процедуру Ольга Дробот. – Остальные члены ПЕНа в этой интересной комбинации исполняют роль горошка на гарнир. Нам это показалось странным: если организация борется за свободу слова, она, казалось бы, и внутри себя должна быть устроена демократически. Но так это было описано в Уставе, опубликованном на сайте ПЕНа.
Когда эту странность начали обсуждать со «старожилами», рассказывает писатель, сценарист Марина Вишневецкая, кто-то вспомнил, что раньше выборы вроде бы проходили иначе.
- Тогда мы взяли в налоговой инспекции устав, зарегистрированный в Минюсте, и стали сравнивать с тем, что висит на сайте, – говорит писатель. – В том, что зарегистрирован, было сказано: и президента, и членов исполкома может на собрании предложить любой член клуба. Из редакции, вывешенной на сайте, эти пункты исчезли. С этим мы пришли на общее собрание. Но нам не дали слова.
История с попыткой опротестовать процедуру выборов была, видимо, предпоследней каплей. А последней, считает Сергей Пархоменко, стало новое заявление членов ПЕН-центра с просьбой к президенту помиловать Олега Сенцова.
- Тут Русский ПЕН-центр закричал, что ни о чём таком не просил, – говорит Пархоменко. – Тогда я написал, что это совершенно позорная история. И они решили от меня избавиться.
На собрании 28 декабря исполком Русского ПЕН-центра единогласно постановил: Пархоменко исключить. Трещину, которая вызревала в рядах писателей и гуманистов с 2014 года, это, видимо, добило. Клуб покинули Сергей Гандлевский, Владимир Войнович, Лев Рубинштейн. О намерении выйти заявил Денис Драгунский. Ещё 30 человек готовы присоединиться (https://russianpenmembers.wordpress.com/author/russianpenmembers/).
Александр Городницкий и "работа на два фронта"
Среди тех, кто проголосовал за исключение Сергея Пархоменко, был поэт, бард и учёный Александр Городницкий – вице-президент Русского ПЕН-центра. «Фонтанка» обратилась к нему с просьбой объяснить, с чем это связано.
- Александр Моисеевич, в чём именно претензии к Сергею Пархоменко?
– Мне очень грустно от этих событий. Я отношусь к Сергею Пархоменко и ко всему, что он делает, с большим уважением. С ним связаны разоблачения по поводу липовых диссертаций, у него вообще большой «послужной список», он – на месте. Но почему-то он взял курс на обличение исполкома ПЕНа, обвинял их, что они лижут зад начальству, говорил, что надо радикальнее выступать по разным вопросам, в том числе – политическим. В клуб входят люди разных взглядов, часто противоположных. А Пархоменко и другие люди выступали от имени всего ПЕНа. Это неправильно.
- Они говорят, что подписывались как члены ПЕНа, но не выступали «от имени».
– Вот этого я не берусь комментировать. Не знаю.
- При этом сам клуб, как говорят ваши оппоненты, по многим темам отмалчивался.
– Это неправда. По поводу гонений на Библиотеку украинской литературы, например, у нас было несколько писем и выступлений. То же самое – по поводу Надежды Савченко. То же самое – по поводу Олега Сенцова. Все обвинения в том, что мы «лижем задницу начальству», несправедливы. Как вице-президент Русского ПЕНа, я сам подписывал документы, я всегда выступал в поддержку таких инициатив.
- Тогда в чём, собственно, разногласия? Только в риторике, в словах?
– В Уставе клуба есть такой пункт: о прекращении членства решением исполкома путём тайного голосования. При наличии достоверных свидетельств о деятельности члена ПЕН-центра, несовместимой с целями и задачами, и совершение поступков, порочащих его честь и достоинство. Сергей Пархоменко, к сожалению, не раз делал такие заявления. Он пишет в таких выражениях: «фальсификация устава», «профанация выборов» и так далее. Таких примеров много. Мы от этого устали.
- Если бы дело было только в Сергее Пархоменко, можно было бы с вами соглашаться. Но с осени 2014 года ПЕН покинули многие.
– Об этом я очень сожалею. Я очень люблю Улицкую, она замечательный писатель. Но к ней были претензии в том, что она приняла много журналистов, что не было предусмотрено Уставом. А в 2014 году на конгрессе в Киеве делала довольно радикальные заявления от имени ПЕНа.
- Причины разные, но если уходит такое количество таких литераторов…
– Дело не в количестве.
- Вот именно, что в качестве.
– Да, в качестве. Когда уходят такие люди, как Улицкая и Лев Рубинштейн, это очень грустно. Но что делать?
- Может быть, не всё в порядке с самим центром?
– Русский ПЕН – правозащитная организация, которая очень многим помогает. А многим она – бельмо на глазу. Попытки радикалов превратить её в оппозиционную политическую партию могут привести к тому, что ПЕН просто прихлопнут. Здесь надо очень бдительно смотреть во все стороны. Это единственная возможность сохранить ПЕН.
- Если при таком расколе он сохранится, то во что превратится?
– Такого раскола не было до 2014 года. До прихода этой «бригады» журналистов. У нас и прежде были люди, с которыми сложно разговаривать. Как Юнна Мориц, например: впадала в другую крайность. Но трещины не было. Она появилась с приходом журналистов. Это трещина между писателями, старающимися сохранить ПЕН как правозащитную структуру вне политики, и журналистами, которые требуют радикальных действий.
- Журналисты оказались слишком политизированы для писателей?
– Они оказались абсолютно слишком политизированы! Пархоменко очень хороший журналист и организатор. И в Петербурге есть автономная организация, которая, как и он, требует более радикальных действий. Но… Прекратить работу Русского ПЕНа можно очень легко. Можно предъявить нам невыполнимые требования или объявить иностранным агентом. Тем более что мы - филиал международного клуба, хотя никаких денег не получаем.
- А что это за история с вашим уставом, у которого оказались две версии?
– Всё очень просто. У нас есть второй устав, который ещё нужно зарегистрировать, но уже несколько лет весь ПЕН по нему живёт. Мы консультировались с юристами. Тот, что зарегистрирован, устарел. На выборах все демократические нормы соблюдены.
- Собственно, зачем нужен ваш ПЕН?
– Задача ПЕН-центра – защита прав людей пера: писателей, журналистов, всех, кто что-то пишет и может пострадать за свои слова. Но мы не хотим превращаться в оппозиционную политическую партию, потому что нас прихлопнут – и мы просто не сможем заниматься правозащитной деятельностью. Конформизм, трусость, лизание задницы – чего только мы не выслушаем ещё от наших оппонентов. К этому надо относиться спокойно, если мы хотим сохранить Русский ПЕН. А то нас уже некоторые чиновники называют «антирусский ПЕН». Вы же видите только один фронт, а у нас их, на самом деле, два.
Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»
