Это нельзя закончить

Как президент России Владимир Путин отвечал на вопросы 1400 журналистов, которые не слишком ждали ответов, - из Москвы рассказывает корреспондент «Фонтанки».

На традиционную пресс-конференцию Владимира Путина приехали 1400 журналистов. Мероприятие проходило в конгресс-зале Центра международной торговли на Краснопресненской набережной. Меры безопасности прошли почти незамеченными. Несколько тонированных микроавтобусов с госномерами Е...КХ97 на входе, рамки металлодетекторов и эфэсошники со сканерами для электронной проверки бейджей и фейс-контроля – вот, в общем, и все признаки президентского присутствия.

Перед началом диктор на русском и английском попросила отключить сотовые телефоны. Минут через пять поправилась: «В беззвучное состояние», – но на английском повторила «switch-off mobile phones», и зарубежная пресса недоуменно начала прерывать прямые репортажи со смартфонов.

В первом ряду, ближе к правому краю, женщина почти кричала в телефон, что с ней поступили по-свински, задвинув в угол, откуда ее не видно: "А мужика в инвалидном кресле посадили почти по центру".

Другой гость из первого ряда, наоборот, проявлял удивительное хладнокровие. Заняв зарезервированное место, тут же задремал. 

Пресс-секретарь Дмитрий Песков вошел в зал ровно в 12.00: "Всем добрый день, здравствуйте. Прошу вас не кричать, постараемся всем дать возможность. Ждем президента".

Путин появился в 12.03 после торжественно-тревожной музыкальной заставки и под небольшие аплодисменты.

Среди кремлевского пула, которому были отданы лучшие места, почему-то оказались сразу несколько СМИ из Чечни. Несмотря на призывные таблички, Песков и Путин их игнорировали.

Пока телевизор показывал говорящего президента, пресс-секретарь обводил взглядом зал, составляя опросный план.

Лучше всего Путину удавались ответы на непрофильные вопросы. Он отдал должное министру спорта Виталию Мутко, который с юмором отнесся к президентскому подарку – русско-английскому разговорнику. 

"Можно сколько угодно посмеиваться над Виталием Леонтьевичем, но он лишен комплексов и готов над собой работать, – отметил Путин и добавил, что изучение иностранных языков – лучшая гимнастика для ума. – Надеюсь, коллеги меня услышат", – пошутил глава государства.

Но тонкий совет подчиненным умнеть остался публикой неоцененным. Гораздо сильнее крыло, в котором разместились представители СМИ ура-патриотического толка (во главе с газетой Национально-освободительного движения "За суверенитет России"), отреагировало на пассаж Путина о турках: "Если кто-то в турецком руководстве решил лизнуть американцев в одно место..."

Гогот крыла вдохновил Путина еще на пару перлов о турках и сделал чуточку добрее. Он разрешил Татарстану самому решать, как называть главу республики с 1 января 2016 года (в России должен остаться один президент), а также позволил продолжать гуманитарные связи с Турцией, чему противится, как следовало из вопроса корреспондентки, министр культуры Мединский.

Сбитому Су-24 Путин уделил много времени, не скрывая своего отношения к Анкаре («вон, вижу турецкий плакатик, дайте микрофон»), да и зал спекулировал на авиатеме. Журналистка из Камышина, требуя слова, постоянно напоминала, что этот город – родина летчика Алексея Маресьева.

В отличие от Совета Федерации, который 3 декабря топил Путина в аплодисментах, у журналистов анализ экономики энтузиазма не вызвал. Отчет о достижениях публика выдержала 10 минут, после чего вверх взмыли таблички с указанием регионов. Президент намека не понял и дочитал до последней бумажки.

Через 20 минут Путин и журналистское сообщество впервые вошли в клинч. Уточняющий вопрос сотрудницы РИА «Новости» о реалиях экономики (прогнозы-то пессимистичные) понравился части зала (захлопали) и не понравился президенту:

"Бурные, продолжительные аплодисменты", – едко заметил он. Галерка в ответ добавила еще порцию оваций.

Сирия собравшимся, похоже, тоже была неинтересна, кроме, наверное, того человека, который задал вопрос. Пока Путин защищал Асада, дальние ряды увлекались "себяшечками". Особенно преуспевали девушки.

Между прочим, Путин поблагодарил пенсионеров за поддержку. Они для него самый сознательный электорат. И даже поздравил с Новым годом.

Катерина Винокурова из znak.com так старалась проявить себя, что Путину пришлось вмешаться: «Девушка, я вас вижу, успокойтесь».

Ей дали микрофон. Катерина прошлась по «элитке», в которую включила фактического владельца системы оплаты «Платон» Игоря Ротенберга (сына Аркадия Ротенберга), детей генпрокурора Чайки из расследования ФБК и губернатора Псковской области Турчака, которого не могут допросить по делу Кашина. Дескать, за 15 лет президентства Путина выросло вот такое поколение.

Если глава государства и готовился к похожему вопросу, то удар все равно был пропущен. Оправляясь, Путин перечислил успехи своего пятнадцатилетия (обороноспособность укрепилась, армия развивается, хребет терроризму переломили), но был, как показалось из зала, не очень убедителен. А вернувшись к сути вопроса, ответил: «Такие вещи побочного характера возможны везде» – и всех перечисленных оправдал. Много рассуждал о пользе «Платона». Потом вроде перешел к генпрокурору: «Что касается Чайки... Чайки... кто там еще. Турчак!»

С губернатором Псковщины вообще получилось забавно. Путин обычно демонстрировал осведомленность, а в этом случае то ли намеренно, то ли действительно по незнанию уточнил, что к делу Кашина примешивают не самого губернатора, а его отца Анатолия Турчака. Как бы то ни было, этот прием позволил Путину вообще не комментировать возможность отстранения Турчака-младшего от должности на время расследования.

К Чайке Путина все же вернули, и он как бы нехотя произнес, что контрольное управление Кремля занимается генпрокурором.

Расплывчатым получился ответ и на вопрос об убийстве Бориса Немцова и преступниках, которых могла укрывать Чечня. Впрочем, президенту удалось поразить при этом собравшихся пассажем о том, что "не факт, что надо было убивать Немцова" за его оппозиционную деятельность.

Вопрос о сотруднице МГУ Катерине Тихоновой, которая, возможно, является дочерью Путина, был оставлен без конкретного ответа, но публика после речи президента многозначительно переглянулась: «Чего уж проще было сказать «она не моя дочь».

В целом присутствовавшие заметили, что Путин был довольно читаем и иногда не сдерживался. Корреспондента «Эха Москвы», который напомнил о скандальном законе Димы Яковлева, президент переспрашивал несколько раз.

«Я немного туповат, весь в начальника», – наконец не выдержал журналист.

«Что ж, бывает», – не полез Путин за словом в карман.

К третьему часу пресс-конференции некоторые репортеры предпочли булочки с кофе, а в самом зале начались несанкционированные передвижения.

Пока Путин отвечал про нефть и самолеты, тульская журналистка, задавшая вопрос про мальчика Матвея из роддома, сама уже раздавала интервью.

Рассуждения Путина о беззубой позиции болгарского руководства в строительстве «Южного потока» совпали с дерзкой попыткой съемочной группы регионального телеканала записать стенд-ап прямо в зале. Парни сделали несколько попыток и были остановлены охранником. Их попросили на выход.

В 14.53 публика вышла из-под контроля. Выкрики с места безуспешно пытался остановить Дмитрий Песков. Реакция толпы была объяснима. Президент все чаще поглядывал на часы, начались перебои с передачей данных – журналисты предположили, что это ФСО заняла канал связи и готовит отъезд первого лица.

В 15.11 Путин встал из-за стола и произнес: «Это нельзя закончить, это можно только прекратить», – и направился к выходу, а некоторые тележурналисты бросились переписывать вводки для сюжетов: «Сегодня президент не пошел на рекорд и проговорил немногим более трех часов».

Александр Ермаков,

«Фонтанка.ру»