ПоделитьсяКак болельщик «Спартака» актер Михаил Ефремов видит пьедестал нынешнего чемпионата России, почему сидят Кокорин с Мамаевым и почему нужно наказывать за отсутствие чувства юмора, а не за неуважение к власти.
Полторы тысячи петербуржцев, среди которых Борис Пиотровский и Александр Невзоров, собрались послушать проект «Господин хороший» вечером 25 марта. Актер Михаил Ефремов, читавший со сцены стихи Дмитрия Быкова, перед выступлением рассказал Федору Погорелову о своей «мясной» сущности и метафизике шутки.
- Вы, когда начинали, ждали полных залов?
– Для нас это был прикол. Мы были дико удивлены, когда оказалось, что это прикол не только для нас. Мы были уверены, что наша аудитория — человек 500 учительниц литературы, которые скажут: «О-о-о, интересно». Но как-то развилось. Пошло. Есть специальные жанры, и этим занимается, конечно, художественный руководитель проекта — Андрей Васильев. Есть жанр «амораль» – типа басня. Садистские стишки и так далее — всего жанров штук 8, но лучше с этим вопросом к Васильеву, он знает их все наизусть. А мне что дают, то я и выполняю. Потом мы стали делать ток-шоу: «Господин хороший» – это же ток-шоу. Изначально оно было с 6 новостями. Делали мы приблизительно то же самое, что сейчас делают на федеральных каналах: только в этих телевизионных ток-шоу не показывают номера. Показывали бы номера! Хотя в какой-то из программ уже, кажется, читают стишки.
- Мне кажется, что программа «Время» достаточно четко стремится к этому же жанру.
– Не, ну программа «Время» – это сакральная штука, как Мавзолей.
- Вы смотрите телевизор?
– У меня папа смотрел программу «Время», я телевизор стараюсь, откровенно говоря, не смотреть, или, точнее, смотреть только спортивный канал. Но когда футбольное затишье и переключишь иногда…
- Перерыв на сборную, понимаю.
– Нет, ну что вы… Сейчас как раз интересно. Какой матч был у немцев с голландцами. Потом хорваты с венграми как сыграли.
- Про спортивный блок у меня будут еще вопросы.
– Хорошо, давайте про общественно-политическое — но я лучше про спортивное.
- Вы сказали, что изначально этот проект воспринимался как прикол…
– Ну, это капустник.
- Сняли с языка. И я хорошо помню, что в начале 10-х эти передачи воспринимались как серьезные высказывания. Для вас это стало удивлением?
– Да не то чтобы удивление... Такие красивые слова, пафосные. «Высказывания». Ну какие это высказывания? Это стишки на тему. На капустниках это делалось всегда. Когда я выступаю режиссером, то слышу, что мои спектакли — как капустники. Мне вообще нравится этот жанр. Он наиболее свободен. Наш курс когда-то в школе-студии считали королями капустников. Олег Павлович Табаков, царствие небесное, на просмотре сказал: «Ну, посмотрим». И ему понравилось. Подовстал, начал хлопать. У нас была фраза: «Этой до полысенья, до выступлений пятен на лбу ускоренной страны». Хотя к Михаилу Сергеевичу я отношусь очень хорошо. Но тогда все ахнули. Потому что это было очень давно, и так нельзя было шутить. Однако Табаков сдержался.
- Тогда было так нельзя шутить. И сейчас мы снова находимся в системе координат, в которой некоторые шутки могут показаться слишком смелыми.
– Я не знаю, что такое смелая шутка. Каждая шутка хороша в определенной подаче. Шутка — вещь странная, метафизическая. Мы будем сегодня выступать про статью о неуважении к власти. А я где-то читал, что нужно ввести статью за отсутствие чувства юмора. Это блестяще.
- Так вот, мне говорили, что в некоторые залы в Петербурге вас уже не пускают по политическим мотивам.
– Это не ко мне. С политическими мотивами вам к Андрею Васильеву, хотя он вам тоже не ответит. Поймите, у нас не политический проект. У нас проект КОМ-МЕР-ЧЕС-КИЙ. Мы бабки заколачиваем. Мне пока не прилетало. Может, Васильеву прилетало, может, ему что-то говорили. Что должно прилететь? Сегодня национал-шовинисты должны мне кричать «пошел вон со сцены»? У меня был такой случай в Самаре. Ничего-ничего.
- Как вы узнаете новости? Пресловутая лента Facebook?
– Меня нет в социальных сетях. «Эхо Москвы», newsru.com, BBC.
- Старые добрые традиции.
– Ну да, я не меняюсь со временем.
- Почему в социальных сетях нет? Боязно?
– Да нет. Чего я буду? Я и так ленивый человек. Нафига мне это? Я еще выпью и напишу чего-нибудь. Лучше меня там не будет. При этом мы же разрешаем снимать концерты: пусть выкладывают, я так хотя бы профессионально вхожу в социальные сети.
- Ваш предыдущий масштабный выход в публичное пространство — это интервью Юрию Дудю.
– Хайповый.
- Я сознательно использую другой эпитет. И по ходу интервью я понял, почему Михалков пошел к Юре. Он посмотрел и позавидовал.
– Да ну что вы, перестаньте. Я Юру знаю очень давно. Еще с тех пор, как они с Женей Савиным вели передачу «КультТура». Я к ним ходил раза два. Дудь — дико позитивный человек. Мне не нужно было думать, что сказать. Я к интервью с ним не готовился.
- Я смотрел после того эфира новостные агрегаторы, и понаписали по мотивам того интервью практически все, от «Московского комсомольца» до «Комсомольской правды». «Обаятельный алкоголик», «лишился девственности в 14 лет, а на самом деле — в 13».
– Не обаятельный алкоголик, а жизнерадостный пьяница. Если цитируете Ивана Охлобыстина, то делайте это точно. Я же говорю чужими словами.
- Мера откровенности итоговая вас не пугала?
– А что, это разве правда? Я врал все интервью. Мы же артисты, нам верить нельзя. Я думаю, что лет 10 назад на это интервью вообще бы никто внимания не обратил. Еще деньги были.
- Что вы имеете в виду? Еще не легли под Крымом?
– Мы тогда еще не сделали такой выбор. Мы меньше были политизированы, потому что не сделали такой выбор. «Гражданин поэт» появился в 2011 году. Году в 2007-2008 он бы нафиг был бы не нужен. А в ельцинские времена представить его было бы попросту невозможно: и так все можно было.
- Краем уха услышал, что у вас будет пассаж по итогам выступления Сергея Шнурова в Государственной думе.
– Я его полностью поддерживаю, как и Улицкую, потому что, честно говоря, я раньше сказал, что министерство культуры нужно закрывать. Кто заметил, что закрыли Ростуризм? Не заметил никто. Так же не заметит никто [закрытия министерства культуры]. Я не думаю, чтобы мы когда-то в чем-то расходились со Шнуровым. Я не могу сказать, что мы не разлей вода, мы знакомы.
- Возвращаясь к феномену Дудя, который открыл двери на Youtube Ксении Собчак…
– Это не феномен Юры, это феномен Youtube.
- Чем вы объясняете успех площадки? Бесконтрольностью?
– Ну да, новый язык, молодежь, другое поколение. Новые интересы, новые темы, не навязшие в зубах. Поэтому успех. Свобода формы — это как НТВ появилось в свое время. Темы те же, подача другая.
- Количество мата — это корень к успеху сейчас или странное стечение обстоятельств?
– Давайте на эту тему не пииииииии…
- Я использую такой термин: ветераны сцены пошли в ютьюб. Собчак, Парфенов перезапустил «Намедни»…
– Олег Меньшиков тоже берет интервью. Ну пошли. И слава богу... Здравствуй, Александр Глебович, даю интервью (заходит Александр Невзоров. — Прим. ред.).
- Вы собрали весь бомонд Петербурга. Даже Шнуров образом пролетел по этой гримерке.
– Я-то тут при чем. Мне приятно, что приходят.
- Про спорт не могу не спросить. Это интервью — это третий наш подход к снаряду. Я начал пытаться организовать интервью с вами весной 2017 года. И тогда ваш директор Татьяна передала: «Пока «Спартак» не станет чемпионом, Михаил Олегович интервью давать не будет». Вы такой суеверный болельщик?
– Ну там же рядом было, да? Тогда суеверный был, да. Но вообще я мясной с детства. Я помню все эти бесковски-романцевские времена, это моя молодость. Это не забудешь никогда.
- Почему почти все актеры Москвы болеют за «Спартак»?
– Я не знаю за всех актеров Москвы. По моему опыту, это из-за стариков МХАТа. Яншин, Станицин: они дружили с Андреем Старостиным, который был театралом. Андрей и братьев своих подтаскивал. Табаков болел за «Спартак», Калягин болеет за «Спартак». Когда команда вылетела, я ездил за «Спартаком» по первому дивизиону.
- Как праздновали чемпионство?
– Я прилетел куда-то в Домодедово, «Зенит» играл с «Тереком», было еще минут 30 смотреть, и я остался в зоне прилета у телевизора. Я не один такой был, нас много было. Поехали, бибикая, в город.
- Мирча Луческу подарил вам праздник.
– Он отобрал его у вас.
- Каррера – верим?
– Есть такое мнение, что Каррера должен был уходить после второго сезона, когда он не выполнил взятые на себя обязательства. Если он такой крутой мэн… Не получилось и с кубком, и с «Динамо»: второе место не взяли и в кубке дальше не прошли. Вот тогда надо было уйти. В этой штуке я против того, чтобы наезжать на Глушакова, потому что Денис — объект травли. Как и Кокорин с Мамаевым. Ребята они молодые, и некоторые из молодых могут с этим не справиться. И в этом виновато будет как раз общество.
- У вас есть объяснение, что не так пошло у Мамаева с Кокориным той ночью?
– Я видел все эти видео. По всей стране к утру таких вещей — столько! Как я понимаю, чиновник этот крупный полез. Потом: Мамаев — это «Краснодар», Кокорин — это «Зенит». Кому все это выгодно, чтоб сидели? «Спартаку», ЦСКА и «Динамо», а «Динамо» отвечает за ментов, вот и все я вам разложил. Хотя Кокорин играл за «Динамо», могли бы и понежнее. С коленом — это очень неприятная штука. Полгода, ребята, — за что? 15 суток за такое дают. По-моему, какая-то коса на камень нашла. Либо в бутылку полез чиновник, которого они оскорбляли по национальному вопросу, либо, действительно, клубы-конкуренты могут подмазать. У нас такая страна аморальная — все может быть.
- То есть в суровую руку закона, карающую длань — вы не очень верите?
– Нет. Я верю в закон как дышло.
- Финишная прямая сезона. Вас – «Спартак» – лихорадит, Глушакова травят фанаты…
– Что Глушаков? Один забил, один привез. Сейчас самое интересное и будет.
- Как вы видите пьедестал 26 мая?
– «Спартак», «Краснодар», «Зенит». Это я просто «коней» не люблю.
- Как оцениваете дебют Семака в большом клубе?
– Мне очень нравится. Я не знаю ни одного человека из футбольного мира, который бы плохо относился с Сергею Богдановичу. Семак — как Тихонов. Замечательный, хороший мужик. И это видно по ним, пусть что-то не получается. Видно, что люди разумные, спокойные и внятные.
Беседовал Федор Погорелов, «Фонтанка.ру»
