Трибуны в Манеже готовы. Туда – сквозь спецпроход, будто футболисты на поле. За руку поведут мастера соцреализма московской и ленинградской школ. В финале игры в счастье вас поставят к сетке.
Событие даже не в том, что ректор Академии художеств Михайловский умудрился собрать выставку из двух главных художников социалистического реализма, собрав её по трем десяткам музеев и частных коллекций. Это своего рода невидимая производственная акция. Как многочасовое стояние хирурга при операции.
Невзирая и несмотря на охранительную атмосферу в Петербурге и вообще, Манеж встал вровень с арт-пространствами мирового уровня. После необычного захвата Манежа «Китайской армией» и концептуальным «Христом в темнице» 18 ноября выступил «Дейнека/Самохвалов».
Человек не специальный не обязан вскрикнуть от этих имен. Договоримся, что это просто гомеры сталинского режима. Точно такие же, как Эйзенштейн с его отредактированным вождем «Иваном Грозным» или Козинцев времен «Юности Максима».
Мигом готовить человека к вкусу живописи – дело провальное. Окунуть в смыслы и сущности той эпохи – не бесполезное. Особенно если между строчек искусство женится с перспективой здесь и сейчас.
Как только вы купите билет, перед вами вырастет стена в высшем метафорическом смысле этого слова. Серая, похожая на бетонную. Наверное, так выглядела берлинская. То есть любимое строение властей вплоть до сегодняшнего дня: между Россией и Украиной, между Израилем и Палестиной, между США и Мексикой. Неплохо для ограды и актуального лагеря.
Вы проходите в проход как под конвоем. В выходные придут массы, так что протиснетесь. Чуть выйдя, понимаете, что это категорически стадионная реплика. Так на поле выходят футбольные звезды. За вами – трибуны, откуда виден нон-стоп фильм, сотканный из фотографий таких монстров революционной эстетики, как Родченко. Эти кадры так или иначе знакомы, а они замедляются, превращаясь совсем в иное. Хотя на них просто шеренги демонстрантов того времени. И вы понимаете, что по большому счету то же самое нарезается каждый день по телевизору. Разница лишь в цвете. Уберите декорации, и зомби совпадут, как на одной из выставленных картин – «Первомай». Стиль в ушедшем жанре – «Грезы».
Указатели «сектор», «участники» подчеркивают соревновательность. Это Дейнека со своим столичным стилем и Самохвалов – ленинградский оппонент. Оба Саши. Вечная история. Она дошла уже до сюрреализма – «шаверма» или «шаурма». Я бы предложил посостязаться в канонической транскрипции – «Владимир Владимирович» или «Путин». Оба вышли из конструктивного вихря двадцатых (я же о художниках). Не каялись, но, разумеется, не подчеркивали прошлую ересь.
Порой они воспевали красную полосу в истории нашей страны в лобовой манере агрессивного счастья «Кубанских казаков», но чаще умудрялись из утопии государственного заказа вышить нежность. Если экстраполировать ноябрь 2019-го в забытье, то и они бы не посмели отказать начальству в критике депутата Вишневского. Но оформили бы это разгромно тонко, на будущее спрятав в раму еще и фигу в кармане. Не опустились бы до рвотной травли.
В этом подтексте самое-самое вкусное.
Перед вами женщины-труженицы. Одна даже во весь трехметровый рост с отбойным молотком. Остановитесь. Закройте все, кроме её лица. Это же чуть ли не глянцевая девушка, думающа,я успеет ли она на танцы. Закройте все, что вверх от её талии. Рабочая униформа расписана такими складками, что в них видится платье дворянки. Да что там – накидка на античной фигуре греческой богини. Да здравствуют дремучие цензоры!
И крестьяне сидят, а мужик им читает. Не стоит ухмыляться. Каждый день нам так же поет вечерний соловей, а если мы продолжаем внимать, то лица петербургскими не становятся.
На холсте двенадцать человек и чтец. Тринадцатый всегда – Христос. Что-то не так. Вернитесь. На руках у сельчанки младенец. Значит, это Иисус, а тот, кто водит глазами по строчкам, – лишь пророк. Не мудрец, не ясновидящий, а глашатай от бога. В руках у него газета «Правда». Какое время, такой и священный текст. Выпьем за здоровье цензоров-атеистов.
Позвольте, для гурманов найдется и пасхалка к Венере Веласкеса, и советская Джоконда в футболке. Мощь Рима туда же.
Отцу идеи выставки Семену Михайловскому это все очень нравится. Он же из диссидентов (ректор не разволнуется, это уже не оценочная категория). Если вы другого вероисповедания, то в Питере на самой умной набережной – от Стрелки до Балтийского завода – есть выбор. Встаньте задом к Медному всаднику, а к Неве передом. Направо – университет с ректором-консерватором Кропачевым, налево – Горный с миллиардным ректором Литвиненко, а прямо поплывешь – течение вынесет к Академии художеств. Плюрализм, да и крышка.
Опять на вас смотрит дама уже оттепельного периода. Это понятно, в её руках ни весла, ни кайла. Но все, что можно зашторить от глаз, заслоняет её платье в сложнейшую своей конструкцией клетку. Опять закройте всё, что не про наряд. WOW, да и только. Это же от Burberry, явно весна 2020-го, только не из опубликованного VOGUE. А это 1967 год. Предвестник брежневского застоя.
Согласен, порой спины атлетов навевают мелодию «Триумфа воли», но у Лени Рифеншталь все беспощадно, а в соцреализме везде протискивается детский смех. Это такая страшная русская сказка наоборот.
Отрекаясь к предвоенным годам от кубизма, супрематизма и далее по ошибкам молодости, оба автора участвовали в создании еще большего авангарда. Он только назывался реализмом. Нам в отличие от них везет. Сейчас министр Мединский вегетариански ухнет, мол, на такое непатриотичное кино я денег не дам, и вся трагедия. В мезозойские пятилетки загранпаспорт Дейнеки (документ представлен на выставке) подписывал нарком НКВД Ягода лично. Гибли хором. Как поставлен к стенке был и сам нарком.
Пройдя в окружении объектов, вы выходите, и вам в глаза слепит прожектор. Немного неуютно. Впереди – футбольные ворота в полную величину. Понимаешь, как одинок игрок, когда вроде бы настал счастливый пенальти. Здесь на отметке уже вам решать, кто сильнее сыграл кремлевским лучом – Дейнека или Самохвалов. Если в контексте «Зенит» всегда прав, то думать не велено.
На выходе вас провожает картина с тремя пацанскими голыми торсами. Задумано – не подкопаешься. Дети смотрят в светлое будущее, то есть в коммунизм за горизонтом облаков. У этой работы есть свой правнук – печальная шутка художника Копейкина – «Родина», где раздумья слона возле березки.
Как сказал родоначальник протестантизма: «Я не дам и гроша за веру без загробной жизни».
Но и на этом холсте нам подмигнули. Просто надо так же внимательно посмотреть, как в магазине, когда мы придирчиво выбираем спортивные трусы. И вам за это ничего не будет.
Нарочно не рассказал фанатам, при чем здесь игра в мяч.
Евгений Вышенков,
«Фонтанка.ру»
